Формирование милиции в бандитских районах должно вестись не на общих основаниях. Она ни в коем случае не должна состоять из местных уроженцев, должна быть обильно разбавлена коммунистами и надёжным командным составом. Её численность должна быть значительно повышена, в сравнении с установленными нормами.
Эта гражданская вооружённая сила послужит уже не сгруппированной, а, наоборот, децентрализованной опорой для местной низшей советской власти.
Работа милиции, вместе с впечатлением непоколебимой мощи Красной Армии, которое обязательно должно быть внушено крестьянам нашими войсками, создаст то устойчивое, успокаивающее настроение, которое должно быть затем закреплено работой ревкомов.
Для внушения вышеупомянутого уважения к силе советской власти и Красной Армии необходимо провести следующие меры: 1) никогда не делать невыполнимых угроз; 2) раз сделанные угрозы неуклонно, до жестокости, проводить в жизнь до конца; 3) переселять в отдалённые края РСФСР семьи не сдающихся бандитов (товарищу Сталину впоследствии не надо было ничего выдумывать, когда он занялся переселением целых народов в отдалённые края! — В.Ю.); 4) имущество этих семей конфисковывать и распределять между советски настроенными крестьянами, — это внесёт расслоение в крестьянство, и на это может опереться советская власть; 5) советски настроенные крестьяне должны прочно и надёжно охраняться нашими силами от покушений бандитов; вообще, проведение успокоения сразу создаст много сторонников советской власти среди крестьян, так как бандитизм и утомителен, и разорителен для крестьянской массы; 6) советски настроенных крестьян надо всячески втягивать в советскую работу, в организацию разведки против бандитов и пр., — это поставит между этими крестьянами и бандитами непреодолимую грань.
Вот те руководящие начала, на основании которых будет вестись борьба по искоренению бандитизма в Тамбовской губернии..."
Добавить к этому больше нечего, а вот прокомментировать, пожалуй, стоит. Самое употребляемое словосочетание в данной инструкции — "бандитские шайки". Хороши шайки в десятки тысяч человек. Хороши шайки, когда, ради их подавления, создаётся целая специальная армия с пехотой, кавалерией, бронетехникой и даже авиацией, разрабатываются настоящие войсковые операции с привлечением лучших военных умов (причём, не только того времени, но и будущего). Ведь помимо Тухачевского, Какурина и Уборевича в подавлении крестьянской Народной армии Александра Антонова поучаствовали: Григорий Котовский, Георгий Жуков, Иван Конев, Иван Федько... даже семнадцатилетний командир 58-го Нижегородского отдельного особого назначения полка в городе Моршанске Аркадий Голиков, позднее взявший себе литературный псевдоним Гайдар. Причём, рекомендуя в июне месяце Голикова комиссару полка, лично главнокомандующий Тухачевский, знавший юного комполка ещё по Кавказскому фронту, охарактеризовал его как бывалого, опытного командира. Разумеется, осуждать всех этих военачальников за подавление народного бунта глупо — они всего лишь солдаты, и выполняли приказ главнокомандующего (правда, выполняли с невиданной дотоле жестокостью). Ведь не осуждаем же мы сейчас гордость русской военной мысли, генералиссимуса Александра Суворова за то, что он, по приказу императрицы Екатерины Второй, поспособствовал победе регулярных войск над армией Емельяна Пугачёва, или утихомирил Польшу во время освободительного восстания в 1863 году под руководством Тадеуша Костюшки. Кстати, и тогда повстанцы назывались официальными лицами бандитами и татями. Когда идёт гражданская война, ни одна из сторон не обладает полной монополией на правду. Неправы обе стороны. Причём, не правы абсолютно. Ибо никому не дано права, во имя каких бы благих целей это не делалось (ведь у каждой из противоборствующих сторон благие цели — свои), убивать себе подобных, да ещё и говорящих на одном языке друг с другом.
98
С приездом Тухачевского порядка в тамбовском командовании стало намного больше. Согласно его плану, борьбу вели одновременно в двух направлениях: уничтожение живой силы противника и оккупация освобождённых районов, что должно было способствовать созданию перелома в среде, питавшей повстанцев. Пошла ожесточённая борьба с подпольными организациями антоновцев, вплоть до арестов членов их семей и укрывателей и сжигания их домов с разграблением (или, как это называлось у большевиков, конфискацией) их имущества. Во главе боевых участков, их всего было шесть, поставлены, например, такие известные в стране военачальники, как Котовский, Федько, Тюленев и другие. При боевых участках стали создаваться военные посевные комитеты. На борьбу с крестьянской армией были направлены лучшие на тот момент военачальники Красной Армии и последние достижения военной техники и тактики. И даже в этом случае сопротивление такой махине продолжалось не один месяц.
Из войсковых частей, которых к этому времени прибыло в Тамбов вполне достаточно, были составлены летучие колонны, которые должны были действовать совместно с оккупационными отрядами, находившимися на местах. Впрочем, не всегда такая тактика срабатывала, ибо партизаны имели возможность распыляться не только на мелкие группы, но и по одному. И поди их тогда вылови. Уйдя же от преследования, они вновь собирались в заранее условленных местах и снова превращались во вполне действующую партизанскую боевую единицу.
Тем не менее, в апреле-мае в Тамбов прибыли ещё и курсантские части Московского и Орловского военных округов. Формально — для отбытия учебного лагерного сбора. Однако расквартировали их в самом эпицентре антоновских войск — в деревнях Каравайня, Трескино и Калугино.
19 мая курсанты после парада в Тамбове направились к месту своей дислокации, куда прибыли 24 числа. А накануне, 23 мая, им даже пришлось вступить в бой с 16-м Золотовским полком армии Антонова. Бой закончился ничем — антоновцы благополучно ушли в леса, а курсанты прибыли в свой лагерь.
Но нахождение курсантов в этих районах заставило антоновцев передислоцироваться — основные силы повстанцев ушли на юг, к деревням Хитровщина, Каравайня, Паревка, а затем ещё ниже — на Никольский Перевоз и далее, через железную дорогу, на самый юг Тамбовщины.
Стали помогать властям и крестьяне. Так, с их помощью, в течение мая месяца в Козловском уезде было выловлено более полутора тысяч антоновцев, в Борисоглебском уезде — до 500 человек.
Решительные действия против антоновцев начались в конце мая.
Первый удар был нанесён по 2-й армии мятежников, возглавляемой Антоновым, вблизи Инжавино на реке Вороне. Под началом у Антонова было около трёх тысяч человек. Против него действовали кавалерийская бригада Григория Котовского, 7-е Борисоглебские кавалерийские курсы, 14-я отдельная кавбригада и несколько отдельных летучих полков. Пытаясь уйти от окружения, Антонов перешёл в Саратовскую губернию, но Тухачевский предвидел такой манёвр и мгновенно перевёл туда свои части: кавалерийские бригады Котовского, Ковалева, Дмитриенко, три автобронеотряда под общим командованием Уборевича. Особенно успешно действовала бронекоманда, от которой уйти антоновцам было практически невозможно. В течение девяти дней отряд из семи машин с 47 красноармейцами участвовал в шести боях с партизанами, нанося им чувствительные поражения.
В конце мая удалось нанести поражения повстанческим отрядам под командованием Богуславского и Матюхина. 2 июня Иероним Уборевич настиг под Сердобском, у села Елань, что в Саратовской губернии, главное ядро антоновской армии, куда входили полки: Особый, 4-й Паревский, 3-й Низовский, 9-й Семёновский, 7-й Верхоценский, 14-й Нару Тамбовский и другие, — и в ходе ожесточённого сражения одержал победу. Более двухсот партизан было убито и ранено, захвачен их обоз, более трёхсот лошадей, 2 пулемёта, 150 винтовок. Через несколько дней недалеко от деревни Киселёвки был окружён и сброшен в реку Сердобу кавалерийский полк, которым командовал лично Антонов. В этом бою антоновцы потеряли до 600 человек и 9 пулемётов из 16. Сам Александр Антонов был ранен и вынужден был бросить свою армию, чтобы с наиболее верными своими частями уйти из Саратовской губернии в свою родную Тамбовскую. Но и там их ждала жестокая битва. У леса близ Рамзы их ждали красные курсанты. Отбившись от них, антоновцы повернули на юг и скрылись в Чернавском и Пущинском лесах, где и начали вновь собирать силы. Через несколько дней там сосредоточилось уже порядка полутора тысяч партизан. Тухачевский приказал немедленно их уничтожить, для чего выделил особую группу.
В конце же мая в районе сел Покровское и Шереметьевка, Тамбовского уезда, был окончательно разгромлен отряд Селянского. Преуспел в боях с Селянским 58-й полк, которым командовал юный Аркадий Голиков (будущий писатель Гайдар). Раненый чуть позже комполка писал из госпиталя домой: "В течение всего лета не слезал с коня. Был назначен врид командующего боевого участка... Живу хорошо".
Всего же за время с 6 мая по 14 июня потери антоновцев составили 3783 человека убитыми, 2585 — пленными. Добровольно, с оружием в руках сдалось ещё 1169 человек.
Ленин беспокоился о положении дел на Тамбовщине, постоянно спрашивал у Склянского:
— Как дела у Тухачевского? Всё ещё не поймал Антонова? Нажимаете ли Вы? Когда доклад в Политбюро?
1 июня к Ленину обратился с письмом секретарь Тамбовского губкома РКП (б) Васильев: "Мы просим Вас взять дело борьбы с антоновщиной также под Ваш персональный контроль и руководство". В тот же день Ленин написал записку секретарю ЦК Вячеславу Молотову:
"... прошу
1) либо поставить в Оргбюро проверку (исполнения поручения Цека о том, чтобы кончить с Антоновым), либо секретариату ЦК произвести эту проверку путём ознакомления с документами и вызовом т. Склянского и ещё кого-либо;
2) переслать прилагаемое секретно и лично т-щу Склянскому с тем, чтобы он прочёл и вернул мне, добавив (Вам; копию мне), какие меры нажима он принял".
Тухачевский же докладывал 9 июня на заседании Полномочной комиссии ВЦИК: