(Л. 479) Сего 1740 года сентября 6 дня на поданное доношение от мехового подмастерья Никиты Курицына июня 4 дня прошлого 1739 года (…) Якутского полку солдат Иван Полевшиков и ссыльный работник Коз[ь]ма Тестов о волшебстве, и еретичестве, и о привороте, и о прочем (…) допросами своими показали, а именно:
Ссыльный работник Козьма Тестов (…): еретические-де волшебные приворотные письма солдату Ивану Полевшикову [и] из ссыльных молотовому мастеру Ехому Екимову давал (…), которыми-де они и действовали. Да по прошению счетчика Якова Попова в прошлом 1738 году в мае-месяце такие ж еретические волшебные письма, написав, дал оному Попову: первое – как приходить к командирам, по которому всегда он будет кроток; второе – о конском побеге, как ехать взапуски на лошадях, чтоб его лошадь перед другой уходила; третье – как свободиться ему от лихорадки; четвертое – приворотное дьявольское волшебное письмо, как к себе чрез дьяволов привращать жен и девок на блудное дело (…).
И оные Тестов и показанные им в том еретичестве из ссыльных молотовой мастер Ехом Екимов и солдат Полевшиков к подлинному следствию и к решению дела (…) отправлены от Заводской конторы в Канцелярию Главного заводов правления сентября 10 дня 1739 года (…) [1].
(Л. 479 об.) И (…) счетчик Яков Попов допрашиван, а в допросе своем сказал: в прошлом-де 1738 году в мае-месяце от работника ссыльного Козьмы Тестова волшебные еретические приворотные письма (…) принял: (…) [2], четвертое (…), в котором-де при конце написано рукою Тестова, чтоб свить ему свои волосы с женским волосом и закопать в землю (…). И по принятии-де (…) с них списывал и исполнение чинил. А как-де Тестов взят под караул, в то время он, убояся, оные письма придрал (…). А именно-де по оным еретическим письмам исполнение чинил: по первому – как приходил к командиру; по второму – как на лошадях [бывал] бег, просто и о заклад бивал[ся] (…), то письмо сначала прочтя, лошадь свою взапуски в бег с тем приговором отпущал (…). А как-де в болезни от лихорадки был, в то время сверх того пришед он, Тестов, велел наскоблить от пяты грязи и, нашептав, дал ему, Попову, и он то принял и привязал ко кресту. По четвертому (…) исполнение не чинил. Токмо с прибытия-де его на завод блудно он, Попов, жил по любви с казачьею женкою Парасковьею Яковлевой, да служилого Федора Турунтаева с дочерью Авдотьею в девках, да в городе Якутском с крещеными иноземческими девками. И живучи-де со оною Парасковьею, (…) прижил с нею двух младенцев, которые в тех же годах умре (…).
(Л. 480) (…) Оная женка Парасковья (…) при допросе своем принесла повинную (…). Из-под аресту бежала, которая и поныне в сыску не явилась.
(…) Якутского полку солдат Иван Полевшиков (…) показал: (…) просил ссыльного Трофима Гурьева, чтоб он от женской тоски
[3] его пособил. И он-де, Гурьев, словесно ему сказывал, с которых его слов он, Полевшиков, своею рукою волшебное письмо списал и от той тоски тем и пособлялся (…).
Ссыльный Трофим Гурьев (…) в допросе своем сказал: (…) (Л. 480 об.) (…) его, Полевшикова, учил изустно от волшебства своего (…). Тому-де волшебству и еретичеству учился он, будучи в русских городах, в Борисоглебской слободе, у гулящего Ивана Федорова [сына] Соловьева назад тому с двадцать лет и выучился у него: первое – как от женской тоски пособляться; второе – как малым робятам от грыжи и от порезу руды [4] заговаривать; третье – между мужем и женою сделаться несогласию и ссоре, чтоб друг друга не любили, и на блудное дело жен и девок привести; теми ж словами и заговором наоборот может мужа с женою в согласие привести, чтоб друг друга любить будут; четвертое – как у мужевей руки отсушить, чтоб муж жену не бил и был при ней сердцем кроток, которое-де он действует осталым от мытья мертвого человеческого тела мылом. (…) Оные вытвержены у него наизусть, и те все заговоры изустно памятует (…). При здешнем заводе и в городе Якутске такой отсушки рукам и на блудное дело жен и девок никого к тому не приводил, и никому смертной язвы не учинил, и зельем и травами никого не отравил, и с Сатаною обязательство не имел (…). (Л. 483) (…) Но оное делал, будучи в Руси в разных местах: и мужевей с женами разлучал, и на блудное дело (Л. 483 об.) жен и девок привращал (…), и от того многие простые домы в стыд приводил, и у мужевей руки отсушивал (…).
(Л. 484) (…) И сего 1740 года сентября 3 дня при здешнем заводе при собрании заводской команды служителей, мастеровых и работных разных чинов, и ссыльных людей учинено им публичное жестокое наказание – счетчик Яков Попов и ссыльный Трофим Гурьев биты кнутом (…). И счетчик (…) содержится в Заводской конторе, а ссыльный Гурьев, заковав в кандалы, в заводской работе (…).
(Л. 484 об.) (…)
Шихтмейстер Афанасей Митенев.
Подканцелярист Федор Сургуцкой [5].
ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 950. Л. 479–484 об. Подлинник.
(Л. 487 об.) (…) В прошлых годах при прежних управителях и в бытность мою впадшие в вины, неоднократные продерзости и воровства (…), отсылались от Заводской конторы в Якутскую воеводскую канцелярию (…). Но таковые без решения и наказания при оной Канцелярии за многоделием содержались долговременно, и в том продолжались за малолюдством в заводской работе остановки. И на оное смотря, имеющиеся при здешнем заводе (…) ссыльные и осужденные в вечную работу по неоднократным таким же делам, отбывая от заводской работы, обязуя таких же ссыльных людей во свидетельство, затевают, вымышляя собою такие ж дела ложно, и тем иркутских угрожают, что в казенную работу наряжать и принуждать весьма опасно (…). А другие ссыльные (…) отбывают в другие команды, (Л. 488) а не в заводские работы, и, прибыв обратно, заводским ссыльным работным дают голос: хотя-де наказание и учинено, но от заводских работ свободны. И не страшась того наказания, вступают паки в такие ж воровства казенных припасов (…). А жены их впадают в блудное воровство и мужевей своих намерением своим отравными зельями к смертной болезни приводят. И от того блудного воровства мужевья их и много из работников во французскую болезнь впали и за оною болезнию от работы имеют отговорку, а казенный провиант на больные дни получают.
И ежели б таковым впадшим в вины в страх другим ссыльным при Заводской конторе такого наказания не учинено было, (…) то оные ссыльные (…) от здешней заводской работы все отбыть могли бы. А за малолюдством работных людей в заводских работах и в приуготовлении припасов в отпуск Камчатскую экспедицию учинилась бы конечная остановка (…).
А впредь Якутская заводская контора, ежели кто в таких винах явятся, (…) в дела вступать не будет; а повелено б от Главной канцелярии Якутской воеводской канцелярии по следственным делам (…) чинить наказание в страх другим при Якутском заводе, а не в городе Якутском (…).
Шихтмейстер Афанасей Митенев.
ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 950. Л. 487 об.-488. Заверенная копия.
(С. 338) По представлению из оной Канцелярии июня от 5, полученному в Генерал-берг-директориум июля 4 чисел сего 1741 году, о неприеме капитаном-командором Берингом в свое ведомство Якутского заводу велено оный Якутский железный завод производить от оной Канцелярии, токмо тако, чтоб только была удовольствована Камчатская экспедиция. А ежели за довольством оной Экспедиции будет оставаться железа, то оное по настоящей цене продавать тамошним жителям. И Канцелярии Главного правления Сибирских и Казанских заводов чинить о том по сему указу.
На подлинном подписано тако:
одно имя по-немецки [1], В. Райзер, секретарь Д. Борисов.
ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 875. С. 338. Заверенная копия.
(Л. 76) Сего 1741 году июля 13 дня требовано из оной Канцелярии (…), чтоб на Якутский Тамгинский завод высылать в работу крестьян в те месяцы, в кои по заводскому учреждению работают, а именно: первых к апрелю, и быть им до мая-месяца, а мая с 1 отпустить в дом для вешней пахоты и посеву ярового хлеба до июня-месяца; а с июня быть в работе до 1 числа июля, а с того числа отпустить их в домы для сенокосного времени и убрания с полей хлеба до сентября-месяца; а сентября с 10 числа быть в работе по ноябрь-месяц.
А по справке в Иркутской провинциальной канцелярии, в Якутском ведомстве крестьян не имеется. А хотя и имеются по Лене-реке крестьяне Илимского ведомства, и оные расстоянием от Тамгинского железного завода более тысячи верст, и от них по пути к Якутску все почти пустота. К тому ж из оных же крестьян взято на поселение к Охотскому правлению и в прочие места, да и повсегодно берутся в работу к перевозке провианта в Камчатскую экспедицию к Охотскому ж правлению, и от того крестьяне пришли в крайнее убожество (…).
Того ради (…) (Л. 76 об.) (…) оное Канцелярии Главного правления требование (…) принять невозможно (…). И не соблаговолит ли (…) Канцелярия принять в рассуждение, чтоб к той работе призвать охочих людей из якутских обывателей и иноземцев-якутов и с ними иметь договор, по чему с пуда или с какой меры к заводу