я реализации непроверенной информации! Вроде бы прокол, но об этом проколе будет знать каждый в таможне. И под этот общий смех, извинения и шутки груз героина тихо, не торопясь, въедет в город другой дорогой. Крупномасштабная операция 15 июня в 19 часов станет лучшим прикрытием для прибытия груза соседней дорогой!
Идем дальше. Кто такой начальник отдела по наркоте? Майор Бабинов! Именно товарищ Бабинов должен получить от Эберса информацию Чибиса. Должен, но не получил! Бумажка Чибиса осталась лежать мертвым грузом в папке Игоря. Либо Эберс думал так же, как сейчас размышлял Краев, то есть он не «повелся», либо решил сам сделать дело, без помощи тех, кто отвечает за «жизнь без наркотиков», то есть без Бабинова и его «псов войны».
Если верить ушам, а Краев верил своим ушам и глазам безоговорочно, то услышанное им у приоткрытой двери в коридоре таможни давало все основания думать о том, что Эберс до конца не знал своих «людей» и на кого они работают на самом деле!
Эх, черт!..
Если бы Игорек хоть раз заговорил с ним об этом деле! Если бы заговорил…
Эберс, ты и в училище сердцу доверял больше, чем голове… Желание делать добро и тогда часто играло с тобой злые шутки.
Краев закрыл глаза и откинулся затылком на подголовник сиденья.
— Будь все проклято!..
— Что происходит? — Озабоченность едва не ударившейся о лобовое стекло после торможения Березиной легко можно было принять за испуг.
Краев выбросил в окно докуренную почти до фильтра сигарету.
— Страшные вещи происходят, Аля…
Та не сводила с опера тревожного взгляда.
Сколько работает в таможне Бабинов? — неожиданно спросил он. Девушка задумалась.
Ну, не знаю… Наверное, года… Нет, с год, пожалуй.
За последние полгода Чибис работал на Эберса активно и качественно. Не верить ему у Игоря оснований не было. Информация «по мелочи» — реализация, информация «по мелочи» — реализация, и так несколько раз. Так приучают сторожевого пса колбасой, чтобы потом безбоязненно «выхлопнуть» дом. А потом — бабах! — вот те нате, хрен в томате — столько-то героина, спрятан там-то, прибудет во столько-то.
«Пиво «Три медведя», — сказка для взрослых…»
Получив такую информацию, поневоле захочется и рыбку съесть, и кости сдать! А к Бабинову потом никто не докопается насчет того, что он просрал пуд «геры»! Все правильно, расчет классный! — иногда о предмете лучше заявить подобным образом, чем умолчать. Произойдет прокол, который перепроверять никто больше не станет, чтобы не быть объектом насмешек № 1. Только сделать это нужно раньше, иначе потом будет поздно. Вот почему Чибис за три дня стал уже тревожить Эберса. И естественно, что последнему понадобились пояснения и подробности. И Игорь назначает встречу Чибису в парке. Но потом происходит что-то такое, что резко меняет планы комбинаторов. Эберса убивают, даже не продумав до конца детали, топорно, с идиотским подкидыванием баксов и цепи, на которой запросто можно буксировать от Ирака до Владивостока нефтеналивной танкер. Ну, откуда у Игоря может быть такая цепь, если он со школьной скамьи ненавидел побрякушки и не носил на теле даже крестик, который ему, новорожденному, надел на шею пастор в брандербургском костеле?! Мог ли кто-нибудь об этом знать? Мог ли кто-нибудь знать, что Эберс мечтал о дубленке и копил на нее, самую шикарную и неповторимую? Вряд ли. Если бы сволочь-убийца об этом знал, то вряд ли стал издеваться над чужой смертью.
Наверняка Бабинову было известно, что Эберс парень не промах и как опер грамотен и педантичен. Расчет строился на том, что Игорю может на самом деле поступить такая информация, и тогда он все будет делать по-своему. А это может граничить с провалом. Плюс ко всему был расчет на то, что педантичный немец Эберс все сделает по инструкции — передаст информацию по назначению, тем самым как бы посвятив Бабинова в суть дела. Тот организует совместную информацию, и Эберс сразу становится безобиден. Теперь же, если он получит информацию параллельно, то не поделиться с Бабиновым он не имеет права, так как операция совместная. Тогда груз «въедет» в город третьей дорогой.
За десять минут Краев устал, как за сутки бессонного дежурства. Мозг всосал в себя всю жизненную энергию и оставил тело выжатым, как апельсин…
— Аля, у тебя дома есть кофе?
— Да. Хочешь кофе? — Березина уже перестала удивляться неожиданным переменам в поведении Евгения и, понимая, что тот все равно не скажет больше, чем может сказать, разговаривала с ним односложно. — Тогда поворачивай на сто восемьдесят градусов.
Не доехав до отдела двести метров, перламутровая «девятка» развернулась и поехала в обратном направлении…
Грузовик «Мерседес» с огромной серебристой трубой, выбрасывающей в небо черные густые плевки копоти, приближался к областной границе. Единственной причиной, по которой водителя и его напарника останавливали на постах, были именно эти плевки. По требованию и без такового водитель молча отсчитывал из объемного портмоне запрашиваемую сумму и ехал дальше. Ни один из стационарных постов Госком экологии им не удалось проехать без остановки. Пожилой водитель после каждой остановки бросал косой взгляд на такого же молчаливого напарника и, проехав указатель «Добро пожаловать», не выдержал:
Приедем до базы, Хозяин с тебя шкуру сдерет.
За что это? — прикинулся непонятливым напарник.
— Дуру гонишь? Ты как движок регулировал, что топливо до конца не сгорает? Едем мимо постов, как на паровозе! Все менты наши! А если досматривать начнут, козел?
— Сам козел! — заржал молодой. — Тебе по приезде столько «капусты» дадут, что до пенсии не прожуешь! Пожилой подобрел и расплылся в улыбке. Будучи человеком суеверным, он постучал по панели кабины и парировал:
— Не каркай, а то сыр выронишь…
Через КПП на въезде в город еврофура «Мерседес» с государственным номером 891 должна была проехать через сутки, 15 июня, ровно в 11 часов. На восемь часов раньше времени, указанного в сообщении Эберсу Игорю Карловичу.
Не прошло и часа после разговора с Бабиновым, как тот позвонил на этот раз уже сам и тем окончательно испортил аппетит Марку Михайловичу.
— И что этот «урка» делает сейчас в таможне? — отложив в сторону щипцы для устриц, нетерпеливо спросил хранитель общака.
— Судя по папкам, лежащим перед ним, он просматривает оперативные дела из сейфа Эберса, — излагал увиденное Бабинов. — С ним девка, которая с Эберсом в одном отделе работала.
— И до чего они уже дошли?
— Ну, не выяснять же мне это у них, в самом-то деле! — постарался объясниться таможенник.
— Аты выясни! Выясни, чтобы второй раз у вас идиотских проколов не случалось! Доработались, мать вашу!.. — Я думал, вы профессионалы, уж коль скоро погоны вам понавесили, а весь опыт у вас от… — Марк Михайлович побагровел то ли от бургундского, то ли от гнева, пытаясь подобрать подходящее выражение для определения ситуации. — От видиков у вас весь опыт! Как у недоношенных детей — от мультиков про сейлормунов!
— Я же не виноват, что этот придурок ему цепь на шею повесил! Ему велено было спрятать не слишком далеко «зеленые» в квартире и валить по-тихому. Все!
— Нет, не все! Далеко не все! Все будет, когда все благополучно разрешится! А твои игры в войнушку и шпионов мне порядком остохерели! Я больше чем уверен, что ты в свою какую-то игру играешься. Смотри, Володюшка, доиграешься. Зачем убиенному цепь на шею повесил? А, Володюшка?.. Откуда цепочка?
— Переборщили мы, вопросов нет… — согласился Бабинов. — Но не ошибается тот, кто ничего не делает.
— Или тот, кто мертвый, — добавил Марк Михайлович.
— Или кто?..
— Все ты понял, — раздраженно выдохнул Пырьев. — Кстати, как фамилия этого, с «уголовки»?
— Представился Филофеевым.
— Откуда он?
— Из милиции…
— Дурак ты, мать твою!.. Прости меня, конечно… Я спрашиваю — из какого отдела, из ОБЭП, из ОБНОН, из РУБОП, из инспекции по делам несовершеннолетних?! То, что из милиции, — это ежу понятно, раз он из УВД.
— Пока еще не выяснил. Ситуация была неподходящая…
— Так ты выясни. Выясни и сообщи мне, Володюшка. А я пока сам поузнаю, что это за Филофеев из УВД…
На том разговор и закончился. После него Пырьеву расхотелось доедать устрицы. Он кинул на стол хрустящую салфетку и вынул из кармана телефон. Через пару секунд после набора связь сработала, и он спросил:
— Слушай, Ник, нужно узнать через твоего сына, кто такой Филофеев и в каком отделе работает. Сможешь быстро это сделать?
— Вряд ли. Если только он на телефоне.
— Купил бы ему сотовый! Денег жалко? Родственник в ментуре трудится, а ты это не ценишь. — А ты попробуй сам ему купить…
— Отказывается от спонсорских услуг? — хохотнул Пырьев.
— Сегодня попытаюсь узнать, — не принял шутки Николай Владиславович. — А что за дела? У нас проблемы?
— Возможно. «Уголовка» дела Эберса «шерстит».
— А что она там накопать может? «Твой» же говорил, что все «чисто»!
— Там, где «бабки», чисто не бывает никогда. Бывает плохо зачищено. Перестарался этот «мой»… Давай, ищи пасынка. Кстати, твой Краев, кажется, в том РУВД работает, где недавно убийство было совершено? Неплохо бы у него расспросить, как дело продвигается…
Отключив связь, Пырьев некоторое время сидел с телефоном в руке, погруженный в раздумья. Он сидел и думал о том, что сулит ему выигрыш в рискованной, им же затеянной игре и чем может обернуться проигрыш. По всему выходило, что это не что иное, как разница между жизнью и смертью. Если можно было бы все вернуть назад, он бы вернул, не задумываясь. Это не казино Арцеулова, где можно спустить «десятку» гринов, а на следующий день наверстать упущенное с лихвой, сдав в аренду на неделю-другую сотню тысяч из общака». Ни риска, ни проигрыша. «Поднять общак» и провести ревизию сомневающаяся братва может только по решению «сходняка», а на его сбор по этому поводу решится не каждый. Слишком веские основания нужно для этого иметь. Совать рыло в общак — занятие хлопотное и опасное. За такие подоз