Itinerarium Peregrinorumet Gesta Regis Ricardi[388]. Черно-белое знамя, последний гордый символ сопротивления тамплиеров, еще развевалось над головами его окруженных защитников. Но в конце концов и оно рухнуло на землю, сжимаемое безжизненными руками Жоффруа Морена.
4 октября 1189 года стало еще одним страшным днем для франков Святой земли. Тамплиеры погибли, остальная часть войска пребывала в панике. Люди потеряли самообладание. «Они обратили врага в бегство, а затем были побеждены и бежали сами», – так описывал произошедшее христианский хронист[389]. Только отряд охранения под командованием брата короля Жоффруа де Лузиньяна не дал мусульманам захватить холм Торон. Битва длилась несколько часов. Франки вновь потерпели поражение, потеряв около полутора тысяч человек. Уцелевшие в битве возвращались в лагерь настолько израненные, что друзья не могли их узнать. Люди Саладина собрали тела своих жертв и сбросили их в реки; трупы разлагались, и вода текла сквозь них. Выжившим было ясно, что им предстоит долгая и страшная осада. Обещанное подкрепление не могло прибыть скоро. Горстке оставшихся в живых рыцарей Храма оставалось смотреть с холма Торон на свой бывший дворец и задаваться вопросом, увидят ли они когда-нибудь снова над его крышей свой флаг.
Израненный моряк, шатаясь, шагал мимо солдат. Он шел, чтобы рассказать жителям Акры свою историю. Было 11 июня 1191 года. Четыре дня назад он попал в плен: после морского сражения чужеземцы вытащили его из моря[390]. Но лучше бы несчастный утонул вместе со всеми своими товарищами, ибо, хотя он выжил, но был жестоко изуродован и отправлен к жителям Акры, чтобы они воочию увидели, что случается с теми, кто выступает против войска Господнего.
К июню 1191 года осада Акры длилась уже двадцать два месяца. Ожесточенные бои на суше и на море, недоедание и болезни унесли сотни жизней. Моряк был ее очередной жертвой, однако также он был символом чего-то большего. Его страшные раны были нанесены ему, чтобы сообщить о прибытии нового опасного противника. Этот новоприбывший был «мудр и опытен в делах войны, и его приход заставил содрогнуться сердца мусульман», – писал биограф и секретарь Саладина Ибн Шаддад[391]. Его прадед Фульк I носил корону Иерусалима, но сам он стал королем Англии. А еще он был одним из самых прославленных рыцарей своего времени и сторонником тамплиеров. Харизматичный, высокий ростом и атлетически сложенный, рыжеволосый воин, руки которого, казалось, были созданы, чтобы держать меч, в истории он остался под именем Ричард Львиное Сердце.
В ту весну в Акру прибыло немало знатных крестоносцев. Среди них – король Франции Филипп II Август со своими дворянами и тысячей полных воодушевления солдат. Шесть французских кораблей подошли к городу 20 апреля. Ибн Шаддад отозвался о короле Франции как о «великом человеке и могущественном государе, одном из великих королей, которому все в войске будут послушны»[392]. Ричард отстал от своего соперника на несколько недель и прибыл одним из последних. Но опоздание английский король более чем компенсировал силой личности. Ему Ибн Шаддад расточил еще больше похвал, написав, что Ричард – «могучий воин великой храбрости, не отступающий от цели. Он опытен и бесстрашен в бою». И хотя в глазах крестоносцев «он был не столь велик, как король Франции, но превосходил его богатством и был больше прославлен своими военными подвигами и смелостью»[393].
Ричард принял крест в 1187 году, еще будучи принцем, потрясенный, как почти все молодые рыцари его поколения, вестью о поражении при Хаттине. Положение в собственном королевстве и ссора с умирающим отцом, королем Генрихом II, заставили Ричарда отложить исполнение обета отправиться на Восток за освобождением Иерусалима на целых четыре года[394]. Однако столь долгая подготовка вылилась в полноценный крестовый поход: сто пятьдесят судов отплыли из Портсмута, чтобы пройти больше трех тысяч двухсот километров. Сам Ричард присоединился к своей флотилии на юге Италии. По пути крестоносцы разграбили Лиссабон, вторглись на Сицилию и завоевали Кипр, где Ричард приказал схватить и заковать в серебряные оковы византийского правителя острова Исаака Комнина, дерзнувшего выступить против высадки англичан. Благочестивыми эти деяния не назовешь, однако они укрепили репутацию Ричарда как решительного полководца, какового латинянам Святой земли не хватало с тех пор, как умер король Балдуин III. Английский монарх прибыл в Акру с кораблями, деньгами, людьми, лошадьми, оружием, одеждой и провиантом. Но главное – он принес с собой упования христианского мира.
Прибытие Ричарда воодушевило тамплиеров. Месяцы, последовавшие за поражением 4 октября 1189 года, были для них тяжкими. На Востоке осталось так мало старших братьев, что совет ордена либо не смог, либо не пожелал избрать магистра на место Жерара де Ридфора. На несколько месяцев командование взял на себя брат, обозначаемый в документах просто как «W»[395]. Он был капелланом, одним из священников ордена, носил черные одежды как сержант и отличительные церемониальные перчатки, которые были привилегией рукоположенных членов. По-видимому, «W» был набожным и образованным братом, но никак не воином.
В 1190 году появилось новое временное руководство в лице двух старших братьев с Запада. Они сменили «W» и разделили командование друг с другом. Первый, Амио де Ос, бургундец с семейными связями в Провансе, занял пост сенешаля. В конце 1160-х, во времена правления короля Амори, Амио уже посещал заморские земли, но не остался там и продолжил служение ордену в Париже, занимаясь там деловыми операциями. На этом поприще он достиг таких успехов, что стал магистром Запада, то есть самым старшим тамплиером за пределами Святой земли. Но Амио мало походил на своих братьев в Иерусалимском королевстве. В Париже он управлял сетью сельскохозяйственных поместий, вел переговоры по земельным и имущественным сделкам с церквями и аббатствами и следил за благополучием домов тамплиеров, находившихся под его опекой. Судя по документам, которые он заверял своей подписью и скреплял печатью, главным стремлением Амио был «вечный мир». С такой позицией он вполне мог делать успешную карьеру в стране, где тамплиеры были в первую очередь слугами Божьими и лишь во вторую – воинами. Однако на Святой земле миротворцы, подобные Амио, встречались редко и особым спросом не пользовались.
К счастью, в 1190 году к Амио присоединился Жильбер Эраль, прежде бывший доверенным лицом покойного магистра Арно де Торожа, под руководством которого он недолго служил командором ордена. С 1184 года Жильбер был магистром ордена в Испании и Провансе. Пиренейский полуостров по-прежнему оставался театром военных действий: в середине XII века в результате ожесточенной борьбы династию Альморавидов, правивших в Северной Африке и южной Испании, сменили Альмохады – кровожадный и нетерпимый суннитский режим, лидеры которого объявили себя халифами и стремились вновь потеснить христиан на полуострове. В год, когда Жильбер был назначен магистром Испании и Прованса, произошла осада крепости Сантарен недалеко от португальской штаб-квартиры тамплиеров в Томаре. Войска португальцев сумели оттеснить мусульман, халиф Абу Якуб Юсуф был убит отравленной стрелой. Участие в таком серьезном сражении означало, что Жильбер был опытным солдатом, годным для жизни на Востоке и куда более воинственным, чем его задумчивый и миролюбивый товарищ. В 1190-м Жильбер вновь стал прецептором, и вдвоем с Амио они помогли ордену пережить этот неспокойный год.
Воинский состав тамплиеров на Святой земле был выкошен Саладином, но прибытие Амио и Жильбера означало, что орден сумел выдержать удар и относительно быстро восстановить свою численность. В мае 1191 года Амио покинул пост и вернулся в Париж, а его сменил Рорик де ла Куртин. Смена власти произошла как нельзя кстати: через несколько недель, 8 июня, в Акре высадился король Ричард, и вслед за этим боевые действия начались с новой силой, что потребовало активного участия тамплиеров. Амио уехал очень вовремя.
Вместе с Ричардом из Англии и его французских владений в Нормандии, Анжу и Аквитании прибыли значительные силы: флот, увеличившийся почти до двухсот кораблей, огромная армия, знатные и могущественные соратники. А еще он привез много золота, полученного за счет продажи должностей, титулов и собственности в Англии, а также опытных и надежных военных советников. Король знал их и полагался на них все тридцать три года своей жизни, больше половины из которых он провел в военных кампаниях близ Пуату, графства, где правил с пятнадцати лет.
Один из этих советников, Робер де Сабле, был крупнейшим вассалом и важнейшим союзником Ричарда. Робер владел землями вокруг Ле-Мана, сердца континентальных владений Плантагенетов, и активно участвовал в подготовке крестового похода в Анжу и Нормандии в течение весны и лета 1190 года[396]. Он был также одним из трех адмиралов короля, командовал большой эскадрой королевского флота и служил в качестве посла, когда армия зимовала на Сицилии. Кроме того, он был членом совета, ответственного за раздел собственности крестоносцев, погибших в пути. Ричард доверял ему. Вскоре после прибытия в Акру король приказал Роберу принять обет рыцаря-тамплиера, после чего орден незамедлительно избрал того новым великим магистром.
Ричард оказался не первым королем, уговорившим тамплиеров назначить магистра по его выбору: Эверард де Бар был доверенным слугой Людовика VII, а Филипп Наблусский и Одон де Сент-Аман – ставленниками Амори. Но никогда еще магистр не был так явно избран по желанию приезжего монарха. Использование военных орденов за счет сращивания их руководства с его собственными командными структурами было важным элементом стратегии Ричарда в крестовом походе. Он также привез с собой нового магистра госпитальеров, Гарнье де Наплуза, который был настоятелем ордена в его королевстве, и Роберта Англикана, англичанина, назначенного в 1192 году казначеем госпитальеров