В противоположность тому, как у них все было с Амандиной, теперь Рауль на весь белый свет афишировал свою связь. Я уже не осмеливался заходить в туалет рядом с пусковым залом, опасаясь спугнуть там нашу парочку в разгар их любовных игрищ.
Амандина была в полном отчаянии и, разумеется, как и всегда, решила найти утешение и поддержку во мне. Отказавшись от посещений тайского ресторана мсье Ламберта, где мы рисковали наткнуться на слившихся в объятии влюбленных, она как снег на голову напросилась ко мне, провести вечер вместе. В холодильнике оставалось несколько яиц. Я сымпровизировал омлет с луком. Повар из меня не очень, и омлет оказался пережаренным, но Амандину это не озаботило.
– Ты, Мишель, единственный человек, который меня понимает.
А вот этого я не люблю. Склонив голову, я тайком выбирал кусочки скорлупы, которые по своему скудоумию уронил на сковородку.
Я выставил две самые лучшие мои тарелки на кухонный столик. Она машинально присела.
Очень аккуратно я разложил омлет на двоих. Амандина сидела неподвижно, уставившись в свою тарелку.
– Ты не хочешь? – спросил я. – Он не такой уж неудачный.
– Я думаю, это настоящий деликатес, но дело не в этом. Я не голодна, – вздохнула она.
Амандина взяла меня за руку и стала смотреть глазами продрогшего, всеми позабытого щенка.
– Мой бедный Мишель… Как я, должно быть, надоела тебе своими сердечными историями…
Я взглянул на нее. Она становится еще красивей, когда вот такая печальная. В тот вечер в меню входило полное повествование о ее любовной истории с Раулем. Насколько он мягкий, настолько же инициативный и внимательный. Она убеждала меня, что Рауль был мужчиной ее жизни и что она никогда так не влюблялась. Я ответил, что ни к чему столь убиваться и что Стефания – всего лишь увлечение, и что он к ней вернется.
Я не понимал, как может мужчина не быть до глупости влюбленным в эту газель со светло-голубыми глазами. Даже несмотря на полновесную и нахальную итальянку.
– Мишель, ты так добр ко мне.
Но в ее ауре не было ничего, что бы резонировало с моей. Она воспринимала меня как друга или как бесполого коллегу. Может быть, именно мое чрезмерное желание вызывало у нее отвращение. Может быть, моя страсть представлялась ей бурной Ниагарой и потому отпугивала.
– Ты такой добрый, Мишель! Позволь мне сегодня спать с тобой вместе, прошу тебя. Я так боюсь оказаться совсем одна, на своей холодной простыне.
Я позеленел, я покраснел, я закашлялся.
– Ладно, – прохрипел я.
Я кое-как напялил пижаму из бумазеи и застегнулся до самого горла. У нее с собой была припасена шелковая комбинация. Я ощутил рядом с собой атласную кожу, ее тело расточало ароматные волны сладкого мускуса и амбры. Это пытка. Еще ни одна женщина не вызывала во мне такого взрыва страстей.
Дрожа от непрерывной бури эмоций, я подкрался рукой к ее плечу и коснулся нежнейшей кожи.
Амандина, грациозно свернувшись калачиком под моим одеялом, издавала звуки, обещавшие наслаждения. Сердце колотилось в бешеном темпе. Еще одно вспомогательное движение, и я узнаю, что испытала Стефания на том свете. Наверное, это могучий взрыв. Хм-м, должно быть, это мой гипофиз посылает сигналы боли, все так напряжено. Не будем обращать внимания. Мои пальцы проделали еще несколько шажков на этом опасном пути.
Она схватила мою ладонь и оттолкнула ее с извиняющейся улыбкой.
– Не будем портить нашу замечательную дружбу, – промурлыкала она. – Ты мой единственный и настоящий друг, я не хочу тебя потерять.
«Человеческое тело имеет семь чакр, которые служат энергетическими точками.
Первая чакра: Расположена над половыми органами, между копчиком и анусом. В здоровом состоянии обеспечивает жизненной энергией.
Вторая чакра: Расположена сразу под пупком. В здоровом состоянии обеспечивает силой действия.
Третья чакра: Расположена в нижней части солнечного сплетения. В здоровом состоянии позволяет земной и космической энергии облучать тело.
Четвертая чакра: Расположена в центре солнечного сплетения. В здоровом состоянии позволяет человеку чувствовать себя в своей тарелке.
Пятая чакра: Расположена в нижней части горла. В здоровом состоянии позволяет свободное общение.
Шестая чакра: Расположена между бровями. В здоровом состоянии позволяет ощущать свою внутреннюю энергию и наделяет даром ясновидения.
Седьмая чакра: Расположена посредине темени. В здоровом состоянии позволяет мгновенно постичь принципиально важные вещи».
Наставление по Хатха-йоге
Отрывок из работы Френсиса Разорбака «Эта неизвестная смерть»
Так как журналисты потребовали от Стефании интервью, моя мать организовала пресс-конференцию в зале, предусмотренном для таких мероприятий на танатодроме «Соломенные Горки». Родительница с каким-то особенным злорадством выгнала на улицу всех представителей эротических и порнографических журналов. «Не хватало еще, чтобы наша малютка Стефания красовалась на свинских обложках!» – гневно бормотала она.
Сама же великая дива-танатонавтка утвердилась на эстраде и поразила воображение всего благородного собрания, ожидавшего ее чуть ли не с четверть часа, своим заявлением, что поведает о наслаждениях за второй стеной только тем, кто подготовлен к их восприятию. И дополнила, что перед собой она не видит никого, кроме журналистов с инфантильным менталитетом, неспособных отринуть от себя табу.
– Для начала всем по хорошему сеансу психоанализа. А уж потом поговорим! – выдала она залу и сопроводила свои слова оглушительным хохотом, отослав прочь как аудиторию, так и всю планету с их лицемерной скромностью.
Зазвучали возмущенные выкрики протеста. Мать была крайне раздосадована тем, что обеспокоила столько народу, и все попусту. В следующий раз на ее приглашения никто не ответит, а это вредит коммерции!
Все же открытие территории, посвященной экстазу, было событием слишком важным, чтобы долго оставаться в секрете. Не замедлили распространиться слухи, к тому же тем более разгоряченные, раз не хватало точной информации.
Реакционные партии, движения консерваторов и фундаменталистов предавали нас анафеме.
«Колдунский вертеп!» – барабанили они по двери танатодрома, а затем организовали постоянное пикетирование у входа, потрясая штандартами типа «Остановите разврат!», «Закройте этот публичный дом!» или «Смерть – это не бордель!»
Стефания пыталась перекричать протестующих.
– Я никогда не говорила, что смерть – бордель! – выкрикивала она во вражескую когорту, показывавшую ей кулак. – Я просто уточнила, что одна из зон Запредельного Континента – это место для наслаждений. Но я не знаю, что находится за третьей стеной. Перед нами еще столько открытий!
– Молчи, развратница! – бросился на нее какой-то дряхлый и жутко благородный старец с орденскими планками.
Он желал надавать пощечин разведчице. Мы с Раулем вклинились посередине. Суматоха быстро деградировала до уличной потасовки. «Ты и я против слабоумных», – бормотал я, пытаясь укрепить боевой дух, но, когда силы правопорядка решились-таки вмешаться, я уже был покрыт синяками.
Президент Люсиндер нанес нам новый визит.
– Дети, я вас предупреждал! Осмотрительность, осмотрительность и еще раз осмотрительность! Живите счастливо, но тайно. Совершенно очевидно, мы задели множество людей. Папа издает против нас одну буллу за другой, а дигнитарии всех конфессий бомбардируют меня проклятиями.
– Грибы замшелые! – воскликнула Стефания. – Они пугаются правды, страшатся узнать, что такое смерть на самом деле, что есть позади всех этих стен! Вы представляете, какую мину состроит Папа, когда мы наткнемся на какого-нибудь бога, который провозгласит себя в защиту абортов и брака католических священников?!
– Может быть, Стефания, может быть. Но пока что давайте не забывать, что мы еще не встретили Бога и что Ватикан – это учреждение, основанное в 1377 году, в то время как танатонавтике только несколько месяцев от роду.
Итальянка гордо выпрямилась, великолепная в своем телесном изобилии, готовая лицом к лицу противостоять как друзьям, так и противникам.
– Послушайте, мсье президент, вы же не собираетесь убеждать меня, что готовы склоняться перед кулаками фанатиков!
– В политике надо уметь идти на уступки, находить компромиссы и…
– Прочь уступки, долой компромиссы, – отрезала Стефания. – Мы собрались сюда для борьбы с невежеством, и мы продолжим свою разведку. Человек не знает границ. Это его первейшее свойство!
Президент Франции вытаращил глаза. Впервые он столкнулся с такой Стефанией Чичелли. Он хорошо знал качество наших результатов. Надо обладать непоколебимой волей, чтобы регулярно флиртовать со смертью, и эта маленькая круглая итальянка такой волей обладала. Никто, ни единый орган власти – хоть государственной, хоть моральной, хоть религиозной, – не заставил бы ее уступить. Он уважительно отсалютовал Стефании.
Президентское вмешательство проявилось единственно в том, что Стефания стала более словоохотливой перед журналистами. Без малейшего колебания, прямо в лоб, она изложила им про все те деликатесы наслаждения, что познала в третьей зоне, где воплощаются все желания и все извращения.
Манифестации приобрели особенно живописный характер. Папский престол запретил всей пастве католической, апостольской и романской церквей занятия танатонавтикой под страхом отлучения. В булле, именуемой Et mortis mysterium sacrum, Папа официально заявил, что смерть – это табу. Любые экскурсии живых в страну мертвых, совершаемые досрочно, объявлялись смертным грехом.
«Смерть еретикам!» – скандировали под балконами Ватикана. «Похрустим яблоком познания!» – отвечали наши сторонники.
Нам до этой суеты не было дела, но президент Люсиндер отнесся к ней не столь легкомысленно. Церковь еще обладала огромным влиянием в стране, а ему на предстоящие перевыборы нужны были все голоса, какие только удастся собрать.