Я глянул на его хитрую рожу и кивнул.
– Хорошее?
– Лучше, чем вино, – осклабился усатый хозяин. – Зуб даю. Лучшее в ленстве.
– Тогда давай.
Мы оказались в просторной комнате с двумя окнами, широкой кроватью, сундуком рядом. Есть вместительный шкаф, на полу шкуры, а в углу небольшой камин.
Хозяин помог сесть на лавку и укатился обратно, шустро семеня. Пробудился интерес – какой же будет эта чаровница, забыл имя? По сюжету я её не прописывал, так что полон ожиданий.
Вернулся полный спектр запахов. В комнате не воняет, а весьма так уютно пахнет, терпко и по-приключенчески. Плюс кухня и в самом деле творит нечто грандиозное, что ароматы сочатся сквозь стены и впиваются в ноздри, щекоча и дразня, чуть ли не подхватывая чтобы увести за собой.
– Марин, а чего ты мне всё обоняние-то вырубила?
Едва видимое изображение село рядом, так, что даже если в дверь ворвётся кто-то в особой спешке, её не увидят.
– Не успела сразу разобраться, Хозяин, – виновато потупилась она. – Там ведь несколько тысяч соединений в воздухе.
– В его цифровом отображении, – поправил я.
– Вы правы, Мастер. Очень трудно разобраться было в коде – писался не в ручную, а с натуры.
– Сейчас как?
Она смутилась и блекло покраснела.
– Я выделяю на это меньше процента возможностей процессоров, Хозяин, и пока не успела. Если хотите, то выделю больше, но хочу отметить – нам нужен опыт, ведь я не могу самостоятельно понять, какой запах неприятен, а какой наоборот.
– Это да…– взялся я почёсывать затылок. – Хотя знаешь, просто обобщи мнения людей насчёт этого, проведи аналогии с какими химическими соединениями это может быть связано, а потом находи в коде упоминания и приглушай. Полностью не надо.
– Слушаюсь, Хозяин. Выделить больше ресурсов? – охотно отозвалась пионерка-вокалоид.
За стеной послышались голоса. И я только кивнул. Марина исчезла, а дверь уже слегка приоткрылась.
– Господин гонец, можно войти? – раздался голос трактирщика.
– Входи! – погромче отозвался я, добавив в свой “господинчитости”, а то величают же.
– Я не один. Это наша любезная чаровница и целительница – Ваила. Очень хороший поданный его светлости барона.
Взгляд скорей отпихнул толстяка и нашёл гостью. Молодая, волосы либо каштановые, либо тёмно-русые – сейчас не разглядеть. Признаться, один образ вспоминается, пусть и не художественный, – сатарская ведьма из “Рождения Мага” Перумова. Эта многослойная юбка, всякие обереги и висюльки, несколько рубашек и дух скрытой сексуальности. Вот именно этот влекущий оттенок и запомнился особо, как и общая атмосфера локации.
– Привет! – едва шевельнув губами, произнесла она. – Покажи рану… а нет, чую уже…
Прежде чем заняться раной, обернулась, и трактирщик вздрогнул.
– Я это, – заикаясь, заговорил он, пятясь, – на кухню того… посмотрю, чтобы всё…
Когда дверь с громким стуком захлопнулась, девушка обернулась. В глазах огонь, но лицо истощённое. Жизнь явно её не балует.
– Давай поскорее закончим и я пойду, – бросила она, наклонив голову, чтобы разглядеть рану.
– Погоди, дай хоть куртку сниму, – чуть растеряно отозвался я.
За ней и рубаху снял. Морщась, но больше для порядка. Всё же Марина блокировала большую часть боли. Пошёл запах крови и пота.
– Отравленная была, – поморщилась ведьма. – Как ощущения?
“Это я отключила, Мастер”, – раздался в голове голос Марины.
– Голова кружится и тошнит, – решил поддержать я.
– Плохо. Уже пошёл, – отозвалась девушка и полезла в сумочку.
Подскочила, подволокла лавку, потом хищно дернув головой, уставилась на дверь и почти тут же щеколда воткнулась в гнездо. Я мало того, что с удивлением, так ещё и со страхом на всё смотрю.
Тут же вонзившись острыми запахами, на лавку высыпались несколько порошков. Цвета разные, но меня заботит взгляд с которым ведьма вдруг стала смотреть на кровавое плечо. Красные и чуть обветренные губы разомкнулись, со свистом дыхания послышались слова нараспев. Я пытаюсь прочувствовать изменения, хоть что-нибудь в ране или теле, но пока ничего.
Вдруг ведьма придвинулась и горячим языком прошлась по плечу и ране. Я дёрнулся, но её руки тут же притянули и язык ещё пару раз собрал мелкие кусочки спёкшейся крови, немного окунувшись в рану. Всё зашипело, а кожу зажгло. Меня сотрясла конвульсия, потом ещё. Стало мелко колотить и тут из раны вышел пар, только чёрного цвета. Пахнуло гнилью и желчью, а ведьма уже спешит с порошками, посыпая по очереди и читая наговор после каждого.
У меня дар речи пропал от удивления, сижу в шоке. Боль уже прошла, просто печёт и зудит немного. От ощущения шевеления, я опустил взгляд и снова обомлел – рана стремительно затягивается, выделяя влагу и кровавую пену. Всё это сползает, а снизу обнаруживается уже розовый шрам. Пахнет перекисью.
– Ну, ты даёшь! – выпалили я.
– Мы многое умеем, – откинулась девушка на кровать. Лицо пуще прежнего осунулось.
Раздался стук – наконец принесли еду. Ведьма хотела уйти, но я поймал звериный взгляд брошенный на еду.
– Останься!
– Мне пора…
– Говорю останься, хоть так отблагодарю, – прервал я. – Один всё равно не съем – видишь же сколько.
На столе уже места не хватает. Пара молоденьких, с только оформившейся грудью, служанок, принесли последнее – бочонок с пивом и скрылись за дверью, низко поклонившись. Ведьма так и застыла, где остановил. Я пуще прежнего убедился, что, как сложилась про них молва, как выстроили люди отношение, так оно и осталось. Подозрения, ненависть, страх – постоянные спутники самоучек-колдуний.
– Подойди, пожалуйста, – произнёс я. – Вот, а теперь садись и ешь.
Прям с заботой такой говорю. Теснится в груди, хочется и приобнять, и накормить. Да и защитить, чего уж скрывать. Не за вылеченное плечо, а что-то из глубины рвётся.
Проводил взглядом, как она осторожно сперва, а следом всё уверенней, взялась за гуся. Запахи стоят аппетитные, желудок крутит так, словно пауэрлифтер взялся выжать из него всё. Продолжая наблюдать, как она жадно ест, сам набросился, хватая и глотая почти не жуя. Пиво оказалось густым и очень вкусным, щедро солёное и жареное мясо с ним идёт просто отлично. Да ещё и чеснок везде присутствует.
Поковырялись, так сказать, буханкой в зубах мы знатно. От пива стало развозить, но Марина быстро убрала следы хмеля, оставив только лёгкий шум.
– Чего не пьёшь? Может вина? – сытым голосом спросил я.
– Нельзя, – отозвалась она. Губы от жира пуще прежнего красные, да и голос приятный.
– Это ещё почему?
– Алкоголь – это злой дух. Он убивает и разрушает человека. Особенно женщин.
– Это ваше ведьминское учение говорит? – удивился я.
– Да, – кивнула она.
– А что вы пьёте тогда?
– Отвары, настои и просто воду, – бросила она осторожный взгляд на меня.
– Ну что ж, дело твоё. Спорить не буду. Может тогда воды вскипятить? – придумал я.
– Ты странный, – вдруг сообщила она.
– Чем же?
– Ты не боишься меня. И не злишься. Почему?
Я помолчал. Она пристально смотрит, а мне хочется увидеть лицо, но единственная свеча на столике не даёт достаточно света.
– Погоди немного…
Отошёл в сторонку, типа в сундуке поковыряться, а сам шепнул Марине фонарей магических выдать.
– Свети! – скомандовал потом и комнату залил яркий жёлтоватый свет. – Понимаешь, Ваила, мне такое не по душе. Чего они тебя гнобят вообще? Вот не поверю, что плохого натворила.
Глаза оказались чайными. Большие, красивые, а волосы всё-таки тёмно-русые. Лицо тонкое и нежное, лет ведьме не больше восемнадцати.
– Твоя речь не как у гонца. Кто ты? – опять спросила она. – Совершенно не могу тебя прочесть, кроме самой поверхности.
– Просто гонец, ведьма, не бери в голову, – махнул я рукой. – Забей.
– Ты сильно отличаешься, – снова подкинула поленце она.
– Так! Меня не будем касаться. Рассказывай о себе давай.
– Господин! – воскликнула она, ещё шире распахнув глаза и приблизившись. – Одна из этих молодок всё равно придёт в твою постель. Оставь меня и я всё расскажу.
Кровь ударила в голову, словно хотела выбить крышку черепа. Сразу мыслей пошлых набежало, а низ живота скрутило.
– Погоди, – хрипло отозвался я, – с чего ты взяла?
И тут вспомнил, что сам же говорил Марине тоже самое. Она непонимающе сдвинула брови.
– Хорошо, – поднял я руку. – Оставайся. Мне очень интересно.
Вечер совсем загустел, плавно обратившись в ночь. Девчата ещё раз забежали убрать стол и посуду. По безмолвному обмену взглядами объяснились и оставили нам бадью с простынёй для умываний. Свечи помимо уже погасшей, конечно, есть, но фонари много лучше. Я забрался на кровать, ощущая неподдельную сонливость, чего в реале редко добьёшься.
– Господин, можешь ненадолго погасить свет?
– Конечно. Потухни!
Оба фонаря послушно пустили тьму в комнату. Вскоре я услышал плеск воды и улыбнулся. Как же атмосферно и хорошо. Мир живёт по настоящему. Разве мог я мечтать о таком? Понятно, что нет. Все мечты обычно быстро проскакивали процесс работы и создания, описывались в пару штрихов, а вот когда переходил к деньгам – тут да, начинался такой разгул, что выпадал из реальности напрочь. На деле оказалось, что писать летсплеи интересно.
Лежу на кровати поверх пледа. Почувствовал, как девушка забралась под него и притихла.
– Можешь начинать рассказ ведьма. Я уже изнываю от любопытства.
– Это будет не долгая история и безрадостная, – сообщила она. – Может…
– Я готов. Рассказывай, – отозвался я и повернулся на бок, чтобы быть лицом к девушке.
– Хорошо, господин. Родилась я далеко отсюда и была седьмой в семье. Способности проявились сразу, но что-то уберегло от того чтобы показывать их. Приходилось очень много работать, ибо наш регион страдал от набегов и мы едва умудрялись выживать. А потом пришла очередная война. Родителей и большую часть сестёр с братьями убили. Мы с младшим спрятались, потом со страху бежали в лес. Он заболел на второй день, а ночью умер – была вторая половина октября. Утром я даже тела не нашла – волки утащили. С тех пор живу одна. Благодаря ведьминой силе не пропала в лесу. Выбралась на тракт и прибилась к каравану. Пришлось многое снести и узнать, причём в очень раннем возрасте. Скопила средств и нашла уединённый домик в глуши. Занималась магией. Познавала себя. Потом люди прознали, ходили сначала лечиться, приворот-отворот там, но после пришёл отр