Пугала Тарья. Отчего она не дергается? Усыпили эфиром?
Вряд ли долговязый наемник ожидал, что ему на спину прыгнет черный зверь. И уж точно его товарищ не собирался пропахать носом борозду в сугробе. Он даже не успел вытащить дагу: рассчитывал на человека.
Черный волк со взъерошенной на загривке шерстью произвел неизгладимое впечатление на преступников. Оскаленные клыки не оставляли сомнений относительно серьезности его намерений. И наемники дрогнули, извергая проклятия, они предпочли постыдно сбежать. Видимо, Арон Ронш заплатил недостаточно, чтобы рисковать жизнью.
Убедившись, что они не вернутся, Норман приблизился к Тарье, принюхался: жива. Он рванул зубами холстину и освободил пленницу. Та выпала безвольной куклой, лишь укрепив в предположении насчет эфира. Лорд Шалл ткнулся носом в ее лицо, проверяя реакцию — никакой. Тяжко вздохнув, проректор ухватил временную жену за шиворот и поволок к академии. Перекидываться он не хотел: все же днем следовало соблюдать приличия, а не щеголять нагишом перед горожанами и адептами, иначе министр справедливо обвинит в совращении малолетних.
Норман догадывался, какое неизгладимое впечатление произвел на учеников. Еще бы, со стороны казалось, будто он волочит бездыханное тело. Стайки адептов дружно растекались, освобождая проход. Шепотки раздражали. По мнению некоторых, он убил Тарью! Большей дурости представить сложно! Наконец проректор втащил обмякшее тело фиктивной супруги в преподавательскую и нетерпеливо рыкнул на изумленных свидетелей. Дамы, а именно они оккупировали помещение, оказались непонятливыми, пришлось добавить словесный приказ. Глотка зверя коверкала слова, в силу строения, не могла воспроизвести многие звуки, но лорд Шалл добился нужного эффекта, преподавательницы поспешно ретировались за дверь.
Норман спешно вернул человеческий облик и потянулся за одеждой. Ее, как и просил, не тронули. Тарья до сих пор не пришла в сознание, а вуайеризм давно не юных дам не волновал, хотят, пусть подсматривают в щелку, все равно публично обсуждать не позволит.
Затянув ремень брюк, лорд Шалл склонился над Тарьей и похлопал ее по щекам. Вновь никакой реакции. Всерьез забеспокоившись, проректор окликнул ее и, нахмурившись, собрался уже отнести в лазарет, когда в сознании щелкнуло.
Он не знал, отчего решил проверить ауру оборотницы. Может, сыграла роль ее специализация? Так или иначе, Норман отправился за специальной пирамидкой. На вид — ничего особенного, обычный восьмигранник из дешевого кристалла, зато море возможностей.
Увы, лорду Шаллу в который раз пришлось убедиться в постоянстве темных. Стоило положить пирамидку на пол и активировать заклинанием, как от нее по комнате разбежались лучи, поделив преподавательскую на сектора. Обычно такими артефактами пользовалась Особая служба, в чьи обязанности входил контроль над наделенными магией существами и пресечение преступлений в данной сфере, но в Академии колдовских сил, как во всяком порядочном высшем учебном заведении, имелись подобные вещицы. И вот проректор, хмурясь, смотрел на потемневший сектор — тот, где полулежала Тарья.
— Только не еще один ритуал! — вполголоса взвыл лорд Шалл и пригляделся к ауре молодой женщины.
К счастью, жива, зато стало понятно, отчего наемникам удалось так быстро сломить сопротивление жертвы. Оставалось только гадать, когда Тарью прокляли. Норман полагал, Арон Ронш озаботился заранее, отсрочил действие и замаскировал чары.
Занятное проклятие! Называется «Кукла». Вроде, четвертый уровень, вред проклявшему минимален, не требует особых усилий, но, если ошибешься, не сработает. Человек или иное существо на заданное время, в зависимости от вложенной энергии, становился беспомощным. Отмирали органы чувств, наступало подобие летаргического сна с той лишь разницей, что автор проклятия мог отдавать жертве короткие четкие команды. Например, Арон мог бы заставить Тарью идти, сидеть и тому подобное.
Предельное действие — сутки, но обычно проклятие распадалось за час: все-таки четвертый уровень. Тем не менее, лорд Шалл предпочел не рисковать и отдал Тарью на растерзание эльфам. Их в академии много, и целители, и защитники, даже парочка проклятийников. Последние успокоили: Арон Ронш не видоизменил заклинание.
Оборотница пришла в себя через полтора часа и изъявила желание переговорить с Норманом. Удивившись, тот тем не менее пришел в лазарет.
Тарья лежала в отдельной палате и, когда вошел проректор, ругалась с дежурной целительницей. По мнению молодой женщины, она «не труп, чтобы валяться в постели».
— Рад, что вам полегчало, — эльфийка выскользнула за дверь, стоило только глянуть. — Однако полежать придется. Откаты — вещь опасная.
— Я не колдовала, — насупилась оборотница.
Норман закатил глаза и менторским тоном напомнил:
— Не далее, как вчера, вы прокляли врага. Думаю, не мне говорить об ослабленности организма…
— Я ведь не убила его! — фыркнула Тарья и мрачно добавила: — О чем безмерно жалею.
Лорд Шалл предпочел не заострять внимание на отношениях с Ароном Роншем и перешел сразу к делу. Отогнув край одеяла, он присел рядом с оборотницей и абсолютно серьезно посоветовал:
— Вам нужно бежать, затаиться на некоторое время.
Тарья застонала и откинулась на подушки.
— Я устала! — страдальчески протянула она. — Вечный бег, вечная жертва! Может, вы, — гневный быстрый взгляд, — соизволите пошевелиться? Весь фарс с кольцами затеян ради моего спокойствия, и где оно? Вы умываете руки.
— Вовсе нет! — проректор с трудом сдержал раздражение. Так и подмывало рассказать, кто нашел ее и отбил у наемников. — Вы поедете не абы куда, а к моим знакомым.
— Еще скажите — к родственникам, — съязвила оборотница.
Она села, обхватив руками колени. Одеяло туго обтянуло ноги, оставив открытой тоненькую сорочку. Под ней часто вздымалась грудь. Норман мысленно усмехнулся. Сейчас он видел больше, чем в первую брачную ночь.
— Можно и к ним, — лорд Шалл просчитывал варианты.
— Ненавижу Эллу Шалл! — заскрежетала зубами Тарья.
— Вообще-то у меня и со стороны матери родня имеется, — обиженно напомнил проректор. — И, если на то пошло, родовой замок вполне выдержит осаду. Помимо него существует куча охотничьих домиков, клык даю, госпожа… — он закашлялся и остановился, не зная, как теперь ее называть. Вроде, жена, в то же время — понарошку. В итоге не стал добавлять фамилию. — Словом, без местного следопыта Роншам вовек не найти.
— Ладно, где живет вторая родня? — смирилась с неизбежным оборотница.
Она понимала, былые чаянья не увенчались успехом, Академия колдовских сил — больше не безопасное место.
— Знаете, — Норман прочесал подбородок, — родня — слишком предсказуемо, в этом вы правы. Вот школьный товарищ — самое то. Кое-какие связи остались, но видимся мы редко. Сами понимаете, с момента выпуска прошло много времени…
— Эм, — озадаченно пробормотала Тарья, — разве лорды не учатся на дому?
— Речь о другой школе, — улыбнулся лорд Шалл. — Высшей. Той самой, которую закончил лорд ти Онеш.
Губы оборотницы сложились в букву «о». Она по-другому, с уважением, взглянула на собеседника и уточнила:
— Надеюсь, мне не в Закрытую империю?
Проректор рассмеялся.
— Нет, конечно! Лорд ти Онеш — мой единственный темный знакомый. Надеюсь, — хитрый взгляд на навострившую уши Тарью, — наше приятельство — для вас не секрет?
Оборотница покачала головой. Уж эту тайну она знала.
— Итак, — воодушевленный Норман потер ладони, — приходите в себя, собирайтесь. Письмо напишу, вас примут с распростертыми объятиями. Чтобы уж точно, провожу во вред учебному процессу.
— Я ценю вашу заботу, милорд, — склонила голову Тарья.
Она украдкой взглянула на проректора. Сейчас, с потеплевшими, больше не походившими на лед глазами, он неуловимо напоминал приемного отца. Господин Снеф тоже загорался идеей и не мог думать ни о чем другом. Только Норман Шалл не такой, он не импульсивен и уж точно не забудет о сне, воплощая в жизнь очередную идею. Нет, проректор похож на нее, Тарью. Наверное, они смогут поладить, нужно попробовать.
— Я ценю вашу заботу, — повторила оборотница, — и хочу попросить прощения. Мое поведение не всегда отвечало… Словом, — стушевавшись, быстро закончила она, — воспитанные леди ведут себя иначе.
— Взаимно, — рука Нормана похлопала ее ладонь. — Право слово, вы не виноваты в испорченном дружеском вечере, не заставляли тащиться в Мрех и уж точно не обязаны выходить замуж по указке моей алчной безголовой тетки. Следовало орать на нее, не на вас, но я предпочел… хмм… — Он покачал головой. — Словом, — в глазах мелькнули бесенята, — порядочные лорды тоже так себя не ведут.
Тарья тихо рассмеялась и предложила заключить новое соглашение.
— А, — отмахнулся Норман и указал на обручальное кольцо, — хватит уже соглашений! Словом, — он снова стал серьезным, — собирайтесь. Переждете опасность, а я попытаюсь укоротить Роншам хвост. Раз они претендуют на земли Шаллов, имею право.
Оборотница деловито поинтересовалась, сколько вещей брать, и получила обескураживающий ответ:
— Поменьше. Пусть думают, будто вы по-прежнему преподаете, просто отлучились на пару дней. И воспользуйтесь иллюзией. Ближе к делу скажу, в кого вам перевоплотиться.
Оставив Тарью гадать, куда ее в очередной раз занесет судьба, лорд Шалл ушел. Ему предстояло переговорить с ректором и поставить в известность давнего приятеля, который мог оказаться, где угодно, может, за сотни миль от родных краев.
Мысли возвращались к похищению. Что-то Норману в нем не нравилось. Он в пол-уха слушал адептов, привычно исправлял ошибки, а думал о парке и наемниках. Теперь лорд Шалл сожалел о том, что не притащил обоих в академию или, еще лучше, отдал особистам. Они бы вытрясли всю правду, теперь же проректору приходилось довольствоваться собственными выводами.
К концу пятой лекции, застыв с ритуальным воском в руке, Норман наконец понял, что именно его терзало: проклятие! Во-первых, Тарья сама проклятийница, вряд ли позволила бы Арону Роншу опутать себя чарами. Да и ког