Лорд Шалл присвистнул. Проблема оказалась куда серьезнее, нежели он полагал. Раскрасневшиеся от праведного гнева щеки оборотницы тому подтверждение.
Норман придвинулся ближе, медленно потянулся к руке оборотницы и, не открывая взгляда от глаз, как при контакте с пугливым животным, накрыл ее ладонь.
— Память сотрется, Тарья, — он полагал, в прошлом с женой случилось нечто страшное, что повлияло на отношение к близости. — Если тебе станет лучше, я надену рубашку, только все не так гадко, как кажется.
— Для мужчины, — оборотница высвобила ладонь. — И хватит. Для мужа на два месяца, который мечтал овдоветь в день свадьбы, ты слишком много на себя берешь.
— Верно, — согласился Норман и покосился на дверь в гостиную. — Так рубашку надеть, или потерпишь обнаженный мужской торс?
— Второе, если недолго, — Тарья решила не давать собеседнику поводов для насмешек.
Лорд Шалл кивнул, вытащил сплющенную ловушку с призраком и легкомысленно кинул в телепорт. Тот мгновенно захлопнулся, не позволив рассмотреть, кого именно проректор осчастливил «подарком».
— Итак, — Норман придвинулся, заставив Тарью отползти, словно щит, прижимая одеяло к груди, — каков план действий?
Оборотница крепко задумалась. Прежде план был всего один: побег, но теперь она сомневалась, будто стоит снова бродить по завьюженным дорогам.
— Что посоветуешь? — она впервые переложила решение на чужие плечи.
Лорд Шалл усмехнулся и провел рукой по простыне.
— Тоже атласная, — глаза хитро блеснули, — как в первую брачную ночь.
Тарья шумно втянула носом воздух и сделала вид, будто ничего не слышала.
Норман тихо рассмеялся и, отвернувшись, сладко зевнул. Затем потянул за конец полотняного бинта и начал разматывать. В тусклом, приглушенном свете магического шара блеснула спина с полосами свежей розовой кожи.
— Не рано ли снял повязки? — неодобрительно цокнула языком оборотница.
— Так зажило же, — по-мужски легкомысленно отмахнулся проректор и вернулся к первоначальной теме. — Итак, предлагаю наложить на комнату защитные чары и хорошенько выспаться. Дела на усталую голову не делаются. С утра я допрошу духа, достану пирамидку, лупу, кристаллы — чего там еще требуется? Изучишь проклятие, попробуешь найти создателя. Затем сходим в академию. Мне, — с гордостью подчеркнул он, — не откажут.
Молодая женщина предпочла не комментировать последнюю фразу. Она успела понять, самомнение Нормана Шалла велико, а упрямство и вовсе невозможно измерить.
— А еще, — донесся сквозь шум собственных мыслей голос проректора, — нужно переговорить с одной адепткой. Если замешаны шан Артены, она поможет.
— Почему? — не поняла Тарья.
Странно, при Нормане ее начало клонить в сон. Оборотница сцедила пару зевков в ладонь и, игнорируя правила приличия, сползла на подушку.
— Она моя адептка, — лорд Шалл любезно подоткнул Тарье одеяло.
— Ну да, — напомнила о прежнем неблаговидном поступке оборотница, не поддавшись на проявленную заботу, — тебе не в первый раз решать проблемы шантажом.
— Я уже извинился, — резко поднявшись, напомнил Норман.
История с Алманом шан Ларом вышла скверная, но тогда лорд Шалл не видел иного быстрого и надежного способа избавиться от Тарьи. Она представляла опасность, раздражала, и он предпочел бы выставить оборотницу за ворота, чем биться с ее скелетами в шкафах. Будто Норман не понял, отчего Тарья подалась в Академию колдовских сил! Ей требовалась защита, она хотела подставить ректора и преподавательский состав под удар Роншей. И лорд ти Онеш бы не отказал, Норман слишком хорошо знал друга и собирался помешать бессмысленному безумию. Добавить сюда раздражение из-за ситуации с кланом, поездку к тетке — и Тарья Снеф становилась чуть ли не персональным врагом.
Разумеется, проректор строго запретил вампиру касаться преподавательницы. Так, прижаться, слегка погладить, но не залезать ни в декольте, ни под юбку. Максимум — поцелуй.
— О да! — Тарья зло рассмеялась. — Только ты не раскаиваешься.
— Да, я повел себя непедагогично, мелочно, если хочешь, гадко, — голос Нормана постепенно повышался, глаза стремительно темнели от гнева, — но я извинился, Тарья! — фактически рыкнул лорд.
— А я до сих пор помню тот липкий страх, — чуть слышно пробормотала оборотница и глянула на собственные руки, пряча эмоции.
Проректор глубоко вздохнул и прикусил губу.
Ну да, какие мужчины, какая постель, если он сам подбросил дров в огонь чужих страхов.
— Можешь рассказать министру, — глухо произнес Норман и встал. — Лишний повод меня уволить. Спокойной ночи!
Он досадливо, резким движением погасил свет и направился в соседнюю гостиную, на диван.
— Норман!
Лорд Шалл замер, но не обернулся.
— Норман, — Тарья сидела на кровати, обхватив руками колени, — мне достаточно, чтобы ты осознал.
— Уже осознал, — словно чужим, бесчувственным голосом отчеканил проректор и, вторично пожелав оборотнице спокойной ночи, ушел.
Похоже, теперь Норману предстояло ворочаться без сна, однако дремота таки накрыла: организму требовались силы, чтобы закончить регенерацию.
Как тяжело оказаться неправым и признавать ошибки!
Однако выспаться лорду Шаллу не дали, грубо вырвали из тяжелого забытья, в котором духи говорили голосом Тарьи.
Лорд Шалл резко подскочил, ощутив едва уловимый запах. Если бы не он, ничто бы не выдало присутствия ночного гостя. Или гостей — оказалось, их в комнате несколько.
Быстрая смазанная тень метнулась к стене и пропала.
Норман вызвал магический жезл и напрягся. Медленно поворачиваясь вокруг своей оси, он искал возмутителя спокойствия. Проректор мог поручиться, тот не ушел порталом, не выпрыгнул в окно.
— Стой, где стоишь, маг! — прошипел голос над ухом, и острые клыки недвусмысленно коснулись горла.
Однако лорд Шалл не собирался подчиняться и щедро, не глядя, попотчевал нападавшего заклинанием. Судя по сдавленному стону, попал, только вот отпраздновать победу не успел.
Резкий толчок в спину, и Норман полетел на пол. Носом пошла кровь, лишив преимущества в виде обоняния. Однако магия оставалась, и проректор поспешил к ней прибегнуть, только вот враг оказался предусмотрительным. Сеть из искрящихся силовых нитей надежно спеленала проректора, тот мог лишь дышать и в бессильной злобе вслушиваться в легкую поступь. Он никак не мог понять, кому она принадлежит.
А еще не покидало ощущение, будто в гостиной есть третий — Норман спиной чувствовал его пристальный взгляд.
— Спасибо, Радж, вы славно поработали.
Норман напрягся и, игнорируя боль, сумел приподняться на локтях, чтобы встретиться с отсвечивавшими алым глазами. Пусть в гостиной царила мгла, зрение оборотня позволяло хорошо рассмотреть незнакомца. К сожалению, он обладал слишком приметной внешностью, чтобы ошибиться.
Лорд Шалл глухо застонал.
Нужно было провести ритуал тотчас же, не откладывать до завтра, а Норман понадеялся на чары. Лорда Ларса шан Артена и ловцов они не остановили.
Крики из спальни подтвердили худшие опасения: вампиры пришли по душу Тарьи. Оставалось надеяться, она себя в обиду не даст. И, действительно, дверь с треском распахнулась, и на пороге возникла раздраженная Тарья все в той же короткой сорочке и фривольном халатике.
— Ну, — она с вызовом обвела взглядом гостиную, — кого еще проклясть? У меня хорошо выходит, милорд, — оборотница безошибочно определила, кому обязана столь поздним визитом.
— А вот и Хранительница, — казалось, из горла вампира лилась сладкая смерть. — Снимите иллюзию, миледи, я все равно вижу и белые волосы, и голубые глаза.
— Тогда и кольцо тоже заметьте.
Яркой вспышкой зажегся магический шар.
Лорд Шалл мысленно аплодировал супруге. Неспящие изначально превосходят большинство рас в быстроте реакции, но Тарья, ослепив, выиграла пару драгоценных минут на проклятие. И оборотница действительно его сплела, быстро, не поскупившись на силу, не заботясь о вреде, который нанесет ауре, но не успела применить, со стоном повалилась на пол.
Норман тихо зарычал и рванулся, до предела натянув путы. Может, Тарья и не его любимица, но бить ее он не позволит даже ловцу. Тот, между тем, легко, как пушинку, поднял и перекинул через плечо брыкающуюся молодую женщину.
Лорд Шалл впервые видел ловца. Он слышал, у них много обличий, сейчас тот, которого Ларс шан Артен, тот самый голубоглазый брюнет, как две капли воды похожий на Эвису тер Шин, назвал Раджем, предстал в виде мужчины с длинными, перехваченными четырьмя лентами, «хвостом», и неестественно бледной кожей. В остальном он практически не отличался от обычных людей, только глаза без зрачка. Совсем.
Тарья с удивлением и ужасом вглядывалась в незнакомое существо, а потом среагировала как истинная оборотница — оскалила зубы. Не в прямом — в переносном смысле.
«Сладкий убийца», — равнодушно, будто наблюдал за представлением ярмарочного балагана, констатировал Ларс шан Артен и шагнул к окну. Он видел, еще немного, и проректор освободится, путы уже трещали, но больше князь опасался проклятийницы. Если она сумела справиться с ловцом, в муках умиравшим на полу, вампир опасался и сам оказаться по ту сторону жизни. Может, неспящие формально уже одной ногой в небытии, но никому не хотелось раньше срока занять очередь на перерождение. Там, в спальне, остались два младших члена рода. И кто их убил, а, главное, чем? Девчонка парой слов! По мнению Ларса, оборотнице первым делом следовало заткнуть рот, а не пытаться связать руки.
Пошатываясь, Тарья выбралась из-под затихшего ловца. У него остановилось сердце.
— Осторожнее, девочка! — предупредил лорд шан Артен, пристально наблюдая за обоими магами. — Твоя аура уже как дыра, еще одно проклятие, свалишься.
Оборотница не ответила. Она поднялась и, чуть склонив голову набок, пристально вглядывалась в князя. Его высокий статус Тарья определила сразу, теперь заметила и черные ногти, и перстни на пальцах. Да и манера держаться говорила о многом — с таким высокомерием общались только высшие вампирские аристократы.