Джайлс попросил меня рассказать ему о Монако. Пока мы беседовали, девочка-официантка принесла следующее блюдо. В тарелках лежала нежно-розовая сочная рыба, с гарниром из молодого картофеля, политая ароматным соусом. Джайлс сказал, что рыба называется таймень, а соус — beurre blanc[50].
— Как вкусно! Сколько мне еще предстоит выучить. Удивительно, как тебе удается столько всего знать? Откуда ты знаешь, что это не форель и не лосось, а таймень, и где ты выучил название соуса?
— Все это написано мелом на доске у тебя за спиной.
— Хм… Хорошо. Но ты знаешь столько всего о еде. В Инскип-парке я дала себе клятву, что обязательно научусь готовить. К сожалению, я так увлеклась курсом живописи, что забыла об этом.
Джайлс выглядел довольным — ему льстил мой энтузиазм. Хозяйка ресторана вышла из кухни и направилась прямо к нашему столику. Она спросила Джайлса, как ему понравилась еда. Мадам была маленького роста, со сморщенным, как сушеная фига, лицом, но в ее осанке чувствовалась царственная величавость. Джайлс обратился к ней, как мне показалось, на превосходном французском. Мой же французский ограничивался школьной программой. Когда Джайлс указал на меня и сказал, как мне понравилась еда, я едва смогла пробормотать: «Tray, tray bonne, Madame!» [51] Мое лицо стало красного, как мантия епископа, цвета. Хозяйка очень быстро прокудахтала что-то в ответ, сказала несколько слов Джайлсу и удалилась на кухню.
— Что она сказала? О Боже, посмотри на это!
Официантка вынесла блюдо зеленых бобов, которые выглядели на тарелке, словно россыпь драгоценных камней. Пурпурные и зеленые головки артишоков обрамляли блюдо.
— Только теперь я начинаю видеть. Удивительно, как я до сих пор не замечала этой красоты? Одни только цвета являются праздником для глаз.
— Мадам сказала, что у тебя прекрасные глаза.
— В самом деле? Она говорила так долго и сказала всего лишь два слова?
Меня никогда не баловали комплиментами, и я не могла себе позволить относиться к ним несколько небрежно.
— Она сказала что-то о твоем красивом и интеллигентном лице. Я до конца не понял. Что-то вроде: у тебя занятное лицо или на твоем лице написано, что ты понимаешь, что к чему. Скорее всего, первое.
— Спасибо!
— Не за что. Попробуй сыр!
После того как мы съели немного солоноватого, крошащегося рокфора, Джайлс завел разговор о Боттичелли. Его рассказ оказался настолько увлекательным, что я решила записать некоторые моменты, чтобы использовать в эссе. Специально для подобных случаев я носила в сумке блокнот и ручку.
— Хочешь десерт? — спросил Джайлс и подозвал официантку.
— Не уверена, что смогу проглотить что-нибудь еще. Я столько всего съела! Это был самый вкусный ленч, который мне когда-либо приходилось пробовать.
— Ты просто обязана заказать десерт! Ты оскорбишь хозяйку в лучших чувствах, если не сделаешь этого, — ответил Джайлс.
Мадам вышла из кухни и торжественно, с соблюдением всех церемоний, поставила тарелку с десертом на стол передо мной. В тарелке переливалось что-то золотистое и прозрачное, как солнечный свет. Я поднесла ложку к губам — легкое апельсиновое суфле таяло во рту.
После кофе Джайлс и я заспорили, кто заплатит за ленч.
— Терпеть не могу портить прекрасный ленч спором из-за денег, — сказал Джайлс твердо. — Я зарабатываю в десять раз больше тебя. Могу заверить, что, заплатив за обед, я не буду настаивать на каких-либо сексуальных обязательствах с твоей стороны.
Он смотрел на меня сурово. Я поняла, что Джайлс думает в эту минуту о Джереми и Пирсе.
— Тебе сложно возразить, — ответила я, мягко улыбнувшись. Джайлс улыбнулся в ответ.
— Выпьем за Инскип-парк! — поднял он бокал. — И за наши намерения. Желаю тебе стать мудрой, как змея, и кроткой, как голубь.
— А я желаю тебе никогда не становиться скучным, трезвым и здравомыслящим! — подняла я свой бокал в ответ. — Надеюсь, что ты доволен своей новой сущностью, так же как и я. Знаешь, я чуть не заплакала, когда Джулиан показывал нам слайды старинных картин. Они были так прекрасны!
— «Вновь обретенные удовольствия всегда сладки». Это Уильям Вордсворт. Нет, «в-о-р-д». Виола, ради Бога, почему ты написала «В-и-р-д»?
Я улыбнулась и исправила ошибку. Выволочки Джайлса больше не обижали меня.
Глава 20
По дороге домой я остановилась у букинистического магазина и приобрела книгу «Французская деревенская кухня». Я купила ее, потому что нашла в ней рецепт соуса beurre blanc. Книга была довольно интересной. Я раскрыла ее в автобусе по дороге в Толгейт-сквер. Читать рецепты замысловатых блюд оказалось почти так же интересно, как любовный роман. Автор рекомендовал соус beurre blanc для щуки или любой другой пресноводной рыбы, но поскольку я хорошо помнила о неудачном эксперименте с осетром, то не решилась пока купить рыбу.
— Что ты делаешь? — Дэниел заглянул через мое плечо в большую кастрюлю.
Был поздний вечер. Я энергично размешивала содержимое деревянной ложкой. Мое лицо раскраснелось от жара. В мерцающем свете свечей нелегко было разглядеть смесь белого вина, сливочного масла и лука-шалота, которые предстояло нагреть для приготовления соуса. Автор книги без обиняков предупреждал: если соус закипит, произойдет катастрофа.
— Beurre blanc. Я использовала две твои луковицы, не возражаешь? Но у меня нет трех столовых ложек court bouillon. Сначала я хочу приготовить соус, а лишь затем тратить деньги на покупку рыбы. Что ты об этом думаешь? И что такое court bouillon? Надеюсь, что-то не слишком отвратительное. Полагаю, я смогу это приготовить?
— Court bouillon — это вода, разведенная уксусом или белым вином и кипевшая с травами и овощами на медленном огне в течение часа. — Дэниел взял со стола книгу и пробежал глазами по страницам. — Хм. Превосходная поваренная книга. Я как-нибудь займу ее у тебя.
— В любое время, когда захочешь.
Мне льстило, что Дэниел, всегда такой суровый и требовательный, одобрил мою покупку.
— Ты начала приготовление не с того конца. Но и это пойдет тебе на пользу. Искусство приготовления соусов так же важно, как любое другое. Будь внимательней, кастрюля слишком нагрелась. — Дэниел схватил полотенце и снял кастрюлю с огня. Затем перелил содержимое в большую миску. — Таким образом мы сможем остудить соус. Помой сковороду и налей в нее горячую воду из чайника. Затем мы поставим миску в сковороду и хорошенько прогреем на водяной бане. У нас получится bain-marie[52]. Видишь, в книге говорится, что это самый разумный выход из ситуации. — Дэниел указал пальцем на страницу.
— Я не успеваю запоминать так быстро.
— Перед тем как начинать готовить, ты должна прочитать рецепт целиком. Вместо court bouillon можно добавить немного теплой воды. Это не совсем то, что нужно, но сойдет. Теперь следует добавить небольшими порциями сливочное масло и хорошенько взбить. Расслабь кисть, не бойся! Будь терпеливой! Секрет этого соуса в воздушности. Легче, легче, не торопись! Добавь сметаны и несколько крупинок соли. Попробуй на вкус!
Я подчинилась. К моему удивлению, соус оказался на вкус абсолютно таким же, как и тот, что я ела сегодня во время ленча в «La Petite Sonnerie».
— Кто подвигнул тебя на этот подвиг? Не тот ли молодой человек, который звонко сигналит каждый раз, когда подъезжает на машине к дому?
— Нет.
— Кто же тогда? Неужели тот парень, с которым ты ездила в Ноттингем? Тог, который считает тебя глупышкой? Зачем в таком случае он пригласил тебя на ленч?
Я когда-то рассказывала Дэниелу о моих отношениях с Джайлсом. Тогда я только начинала работать в ОЗПА.
— Он не настолько суров, как мне казалось раньше. Он вызвался помочь написать эссе о Боттичелли.
Дэниел посмотрел на меня с некоторым скептицизмом, а затем перевел взгляд на книгу.
— Давай попробуем приготовить соус Espagnole[53]! Этот соус лежит в основе нескольких классических соусов. К счастью, в кладовой хранятся неплохие говяжьи кубики. Принеси немного муки!
— Ты, кажется, получаешь слишком много писем в последнее время, — сказала Тиффани на следующее утро после моего знакомства с французскими соусами.
В то утро миссис Шиллинг, как обычно, принесла почту. Мы пили чай на кухне. Нам не нужно было никуда торопиться, начиналась суббота. Дверь во внутренний дворик была широко открыта. Прохладный воздух с улицы немного смягчал жар очага. Жить в доме без электричества было замечательно, если бы только не одно неудобство — летом здесь становилось невыносимо жарко. Миссис Шиллинг приняла наше предложение помочь ей почистить серебро, хоть и настояла на том, что обязательно проверит, как мы отполировали вилки и ножи, перед тем как положить их на место в комод.
— Ты здесь, милая? — Миссис Шиллинг положила передо мной конверт. Я узнала почерк Джереми. С тех пор как я вернулась в Лондон, Джереми написал мне уже шесть писем.
«Дорогая девочка!
На следующей неделе мне предстоит дважды предстать перед судом: один раз за то, что превратил в кровавое месиво лицо наглого цыганского барона, а второй раз за то, что выжившая из ума старуха решила судиться со мной из-за кота, которого отравил Баузер. Если бы я не был обязан присутствовать на судебных заседаниях, чтобы ответить на эти вздорные обвинения, то бросился бы к тебе как птица, вскарабкался наверх по стене в твою комнату, как плющ, залез через окно, как змея, и набросился на тебя, как дикий зверь, прямо на подоконнике. Я знаю, сейчас я смогу. Похоть переполняет меня до краев. Я вынужден принимать холодные ванны, чтобы не взорваться от сексуальных фантазий.
Не волнуйся, я вышлю тебе часы или заставлю Лаллу сходить на почту.