У Уилсона в глазах уже прыгали искры, и сам растущий страх припадка провоцировал его неизбежность.
— Нет, конечно. В Ирландии.
— Зачем же вы были в Швейцарии?
— Там я провел только последние два-три дня.
— Об этом нет никакой отметки в паспорте!
— Потому что его у меня и не спрашивали. Пограничник в аэропорту увидел обложку и махнул рукой — проходите.
— Типичная швейцарская беспечность!
Уилсон развел руками — дескать, я за Европу не отвечаю.
— Говорите, искали кельтские корни… — промолвила Кэролин, задумчиво склонив голову. — Однако на ирландца вы, честно говоря, мало похожи.
Перед ответом Уилсон сделал глубокий вдох. Ему уже было ясно, что допрос не имеет никакого отношения к Бободжону и Хакиму. Подозревай они его в терроризме, сейчас бы с ним говорили другие люди. Эта простоватая Кэролин задает вопросы наугад — похоже, сама не знает, чего ищет. Но что же их все-таки зацепило? Почему они к нему привязались? Возможно, их насторожил тот пустяк, что он оплатил билет в Америку наличными? Или в базе данных он проходит как отмотавший срок? Если расспросы идут из-за его тюремного прошлого, то тут ему бояться нечего. Отсидел, вышел по закону. А что потом улетел в Ирландию — это уже не ваше собачье дело!
Внутренне расслабляясь, он решил подключить свой мужской шарм. Игриво улыбнувшись и глядя в глаза хорошенькой сотруднице иммиграционной службы, он сказал:
— Ирландцы — они ведь очень неожиданные. Может, именно я — самый ирландистый из ирландцев!
Кэролин тужилась не улыбнуться в ответ.
— Думаю, вы преувеличиваете, — сказала она подчеркнуто серьезно.
— Вы знаете о существовании чернокожих ирландцев?
— Да, выражение на слуху.
— Ну а я — потомок испанского моряка, которого выбросило на ирландский берег после гибели Непобедимой армады. Там он женился на местной. Ничего особенного, ведь оба католики. И вот спустя сколько-то поколений появляюсь я — черные волосы, черные глаза, смуглая средиземноморская кожа. Пути генов неисповедимы! Знаете, к примеру, что у одного племени индейцев в Аппалачах обнаружили иберийскую кровь? Серьезно! На основе анализа ДНК было установлено…
— Мистер Уилсон, вы здоровы рассказывать сказки!
Он рассмеялся и, чувствуя ее настроение, обиженно буркнул:
— Уж и пофантазировать нельзя!
Кэролин весело улыбнулась и протянула ему паспорт.
— Эти милые байки оставьте для своих подружек.
Дальше все шло как по маслу. Проверили его багаж; конечно, ничего особенного не нашли. Отслуживший добрую службу чилийский паспорт Уилсон сжег еще в Цюрихе, а акции отправил «Федэксом» в Лас-Вегас. Там и получит их через день или два.
В Рино, штат Невада, он откроет скромный счет в банке. Потом возьмет кредит под залог ценных бумаг. Процентов восемьдесят от цены акций дадут наверняка. Налоговая служба подобные детали отслеживает только при особом подозрении — с судебным ордером. Банк положит его акции в сейф, где они и будут лежать молчком в сейфе — и ни на чьем любопытном радаре не засветятся.
В ожидании рейса в Лас-Вегас, потягивая виски в баре, Уилсон перебирал в памяти события последних недель и только диву давался: сколько мест и людей он пережил за последние два месяца!
В отношении некоторых людей «пережил» имело даже двойное значение.
Он пережил Зеро и Халида, а также незадачливого воришку алмазов.
Вполне возможно, что он пережил Хакима и Бободжона.
«Да, жить противно, а умирать еще противней», — думал он, иронично улыбаясь поверх стакана.
20
Рей Коваленко сидел в своем кабинете в американском посольстве на Гросвенор-сквер и в диком ужасе читал и перечитывал расшифровку… нет, не сенсационного донесения какого-нибудь агента, а результатов его собственной тотальной компьютерной томографии. Три дня назад он узнал, что у его близкого друга и ровесника Энди ни с того ни с сего, при рутинном осмотре, обнаружили рак со множественными метастазами. Затронуты печень, легкие, поджелудочная и позвоночник. То есть кранты. А Энди, спортивный некурящий трезвенник, чувствовал себя великолепно и ни на что не жаловался! Как подло устроена жизнь — живешь себе преспокойно и не подозреваешь, что в твоем теле уже давно произошла непоправимая авария…
Наспех выразив сочувствие Энди, Коваленко кинулся звонить своему доктору на Харли-стрит, где практиковали самые дорогие и знаменитые врачи. Доктор заверил его, что паниковать нечего, а компьютерная томография всего тела — глупая затея. Во-первых, ненужная высокая доза облучения. Во-вторых, обследования хороши тем, что очень помогают уточнить диагноз, но частенько бьют ложную тревогу, если человек здоров.
Но Коваленко и слушать его не стал. Доктор вздохнул и согласился на экстренную компьютерную томографию.
Этим утром Коваленко получил пакет с результатами, от которых волосы дыбом вставали.
В истерике он позвонил на Харли-стрит и потребовал, чтобы его немедленно соединили с доктором.
— У меня «обызвествленная гранулема» в легких! — завопил он в трубку.
— Спокойно, ничего страшного.
— Что значит «ничего страшного»?! А как насчет «уплотнений» в печени? Тоже прикажете радоваться?
— Ну, уплотнения в печени — это, конечно, не совсем хорошо. Однако…
— А «затемнения неясной природы в почках»? — кричал дальше Коваленко.
— «Неясной природы» означает: это может быть что угодно.
— Что угодно?! Вы издеваетесь?
— Успокойтесь, мистер Коваленко! «Что угодно» может означать также и «совершенно ничего». Я ведь вас предупреждал: результаты компьютерной томографии поддаются различному толкованию. Если не знать, что конкретно ищешь и где, то из чистой перестраховки обращаешь внимание на все, что хоть немного напоминает аномалию. Как правило, все подозрения оказываются полной чепухой.
Это «как правило» нисколько не успокоило Коваленко. Весь дальнейший день его мотало между ужасом перед грядущей скорой смертью и желанием поскорее умереть и не мучиться. Ни на какой работе он, естественно, сосредоточиться не мог.
Однако телефон надрывался. Пришлось снять трубку. Не отрывая глаз от бумаги с результатами томографии, Коваленко рявкнул секретарше:
— Ну что? Кто? Я же просил не беспокоить по пустякам! (Господи, «умеренный артериосклероз грудной аорты»!)
— Это мистер Спаньола из Берлина. Говорит, важно и срочно.
К истерике по поводу томографии добавлялось тяжелое похмелье. И выпил-то накануне всего два стакана вина, а голова трещит как после жуткой пьянки… Важно и срочно было не со Спаньолой говорить, а опохмелиться.
Тем не менее он собрался и почти проворковал в трубку:
— Да, привет, Джо! Чем могу пособить?
— Помнишь парня, которого грохнули немцы в его квартире?
Коваленко только глазами заморгал. Он повернулся в кресле, и в почках кольнуло — похоже, дают о себе знать «затемнения неизвестной природы»!
Он снова сосредоточился — и вспомнил. Бободжон Симони мог оказаться золотым дном в случае допроса с пристрастием. А немцы опять повели себя как слоны в посудной лавке и укокошили ценного парня.
— Помню. По паспорту босниец. А в чем проблема?
— Оказалось, Симони был связным между разными группами террористов-исламистов. Он организовывал хитроумное общение через интернет-аукционы «eBay». Секретная информация была скрыта в фотографии выставленного на продажу Корана.
— Чего только не выдумывают современные умельцы! — вздохнул Коваленко. — Расшифровали что-нибудь?
— Да. Передо мной лежит список банковских счетов, куда шли деньги «Аль-Каиды». Один из банков находится в пределах твоей юрисдикции.
— Хорошо, записываю, — сказал Коваленко и взял ручку.
— В списке Симони банк «Кадоган» на острове Джерси…
— Кадагин, — поправил Коваленко.
— Что?
— Правильно произносить банк «Кадагин». Кадагин был…
Спаньола сердито перебил его:
— Плевать. Произношу как написано. Этот банк находится в Сент-Хельере… если скажешь, что правильно произносить «Сан-Элье», лично прилечу надрать тебе уши! — Коваленко сухо рассмеялся, а Спаньола продолжал: — Не обижайся, некогда мне заниматься тонкостями произношения топонимов. Тут образовалась падла, которая меня нагло подсиживает. Сам знаешь, как это действует на нервы… Короче, счет без имени. Открыт в прошлом году, двадцатого декабря. Через пять дней на него пришли двадцать пять тысяч. Переслал Бободжон Симони, это доказано. А сам он — член движения под названием «Союз угнетенных всей земли».
— Никогда не слышал про таких, — сказал Коваленко.
— Хотят уничтожить все технические завоевания человечества и вернуться в золотой век ислама — то есть обратно в седьмой век.
— И при этом не брезгают пользоваться Интернетом? Милые последовательные ребята. Итак, что мне надо сделать?
— Записывай номер счета. Срочно — срочно! — найди мне любой ценой, кому он принадлежит. А потом дознайся, где этот тип в данный момент. — Спаньола бросил: «Пока!» — и повесил трубку.
Коваленко вздохнул.
Джерси — один из Нормандских островов. У него отношения с Великобританией примерно такие же, как у Пуэрто-Рико с США. Строго ограниченная независимость. Остров — один из оазисов для «левых» финансовых дел. Главный город — порт Сент-Хельер — количеством банков на душу населения раз в десять превосходил Швейцарию. Однако после трагедии одиннадцатого сентября банки уже не прежние твердыни секретности; спесь с них немного сбили, и они все чаще идут на сотрудничество — надо только хорошенько нажать. Если повезет, то он сумеет выбить имя владельца счета.
Коваленко решил действовать лично. Так вернее.
Чтобы лишний раз полюбоваться своей хорошенькой секретаршей (дурочка упрямо игнорировала его зрелый шарм — не иначе как лесбиянка!), он не стал звонить, а вышел в приемную сам.
— Джин, мне нужно в Сент-Хельер. Срочно.
Толковая девчонка тут же отозвалась: