– Сам неси.
– Я пошутил.
Сажин быстро написал на коробке из-под сигарет несколько слов и достал пятифранковую банкноту.
– Остальные получишь, когда я увижу этого человека. Если обернешься быстро, добавлю еще столько же.
Выслушав описание того, кому предназначалась записка, паренек стремглав кинулся в сторону проходившего мимо трамвая и исчез из виду.
Хромой и Коренастый все еще сидели в кафе, когда недалеко от платана остановилось такси, и Красавчик, оглянувшись, направился к нему. Сажин сунул подбежавшему следом мальчонке деньги и махнул рукой, чтоб не торчал рядом.
– Их двое. Разделимся. Мне – Хромой. Коренастый – твой. Доведешь до места и жди. Ничего не предпринимай, – проинструктировал Сажин.
– Камешки у которого? – поинтересовался Красавчик.
Ишь ты! Хочет сам камни взять! Накось выкуси!
– Не знаю. Твое дело маленькое.
Красавчик улыбнулся, показывая ровные белые зубы.
– Ольга где? – презрительно взглянув на смазливую физиономию напарника, спросил Сажин.
– У нее тут вариант нарисовался. Адвокатишка один богатенький.
– Она может понадобиться.
– Я предупредил, чтобы в «Кролике» ждала.
– Ну вот что. Сходи-ка проверь. Что-то долго заседают.
Вальяжной походкой Красавчик направился к кафе и через минуту вернулся обескураженный.
– Нету там их. Ни с тростью, ни без трости.
– Хорошо смотрел?
– Говорю же – нет их!
Грязно выругавшись, Сажин двинулся в сторону трамвайной остановки.
– Куда теперь? – едва поспевая за ним, спросил Красавчик.
– Подумать надо, – бросил он, не оборачиваясь.
В «Проворном кролике», как всегда, было шумно, клубился сигаретный дым. Левицкой в зале не оказалось. С трудом найдя свободный столик, Сажин с Красавчиком заказали пива.
– Чего делать будем, а, Сажа?
– Искать.
– Они в любой момент из страны смыться могут.
– Не каркай. Сам знаю. Не пойму только, зачем еще одного прислали.
– На подмогу, как видно, – задумчиво ковыряя в носу, произнес Красавчик.
Сажин скривился. Вот скотиняка! А еще под французского аристократа работает!
Они не успели выпить даже по стакану, как увидели пробирающуюся к ним между столиков взволнованную Левицкую.
– Я знаю, где камни! – выпалила Ольга, опускаясь на стул.
Оба вытаращили на нее глаза.
– Горовиц с ребенком сюда приперся, помните? Так вот. Девочку он поселил у бывшей жены. Зовут Ида Рубинштейн. Танцовщица. У нее особняк в центре. Ребенок все еще там. Этот дурачок Жирар рассказал.
– А мы все гадали, куда он девчонку девал! – хлопнул себя по коленке Красавчик и повернулся к Сажину.
– Проглядел ты Горовица, Сажа! Он хитрым оказался. Недаром такими делами ворочал. Рано ты его шлепнул. Надо было поспрашивать сперва.
– С чего взяла, что камни там? – не отвечая, недоверчиво взглянул на Ольгу Сажин. – Тайник в комнате был вскрыт. Коренастый камни забрал, больше некому. Тетка его застала, он ее и прикончил.
– А если все не так было? – прищурился Красавчик. – Камней он не нашел, а тетку со злости пришил. С красноперых станется! Видел я, как они с нашим братом…
– Все равно не верю, что Горовиц оставил бриллианты у Рубинштейнихи.
Ольга вырвала у Красавчика стакан и осушила залпом.
– А я верю. Место – надежней не придумаешь. Жирар говорил: у нее леопард по саду гуляет. И слуг полно.
– Что еще про нее знаешь?
– Сейчас ее нет дома. Уехала. Остались слуги и горничная, которая присматривает за девочкой.
Сажин пододвинул Левицкой свой недопитый стакан и встал.
– Ладно. Сам проверю. Встречаемся вечером на хате. Говори адрес.
В отель Кама вернулся после полуночи. У самого подъезда к нему подошел жандарм.
– Месье Егер?
– Да.
– Прошу пройти со мной.
– В чем дело?
– Вас разыскивает полковник Гризо.
Каме хотелось побежать, но надо было сохранять невозмутимый вид. Только зайдя в помещение жандармерии, он дал себе волю и буквально рванулся к телефону, оттолкнув стоящего на пути жандарма.
– Я слушаю! – крикнул он, как только его соединили с кабинетом Гризо.
– Вам известна Ида Рубинштейн, месье Егер?
Кама словно остановился на полном скаку. Выдержав паузу, он ответил холодно и отстраненно:
– Разумеется, я знаю, кто такая Ида Рубинштейн. Но почему вы спрашиваете?
– Настоящая фамилия Иды – Горовиц. Вольдемар приходится ей мужем, хоть и только по документам. Недавно он появился у нее в доме с девочкой по имени Мари. Я послал туда жандармов.
И тут Каме изменила выдержка:
– Вы с ума сошли! Остановите их немедленно! Горовиц наверняка вооружен! Девочка может пострадать!
– Вы правы. Прикажу вернуть их.
– Не тратьте время на разговоры!
– Вы собираетесь поехать туда? – уточнил взволнованный Гризо, но Кама уже бросил трубку.
Из участка он выбежал еще быстрей, но ему казалось, что он передвигается слишком медленно. Яков ждал за углом в автомобиле с заведенным мотором.
Из машины Кама выскочил в двадцати метрах от особняка и быстро двинулся к черному ходу, выходившему в узкий переулок. Дверь была открыта, и это заставило его испугаться. С трудом сдерживая себя, он прошел по коридору, ведущему в покои хозяйки, и вдруг увидел ее, бредущую навстречу.
– Ида! – кинулся Кама.
Она смотрела, словно не узнавая, и вдруг широко открыла глаза.
– Егер, ты… ты уже знаешь?
– Что?
– Мишель мертва. Ее убили, – с трудом шевеля губами, произнесла она.
– А Маша?
Она взглянула бессмысленно.
– Мари? Я… не знаю. Девочка исчезла.
Схватив за руку так, что Ида вскрикнула, он затолкал ее в ближайшую комнату.
– Где находился ребенок?
– В конце коридора, – махнула рукой Ида и сжала руками горло.
– Сиди тут и не выходи ни при каких обстоятельствах, пока я не разрешу. Поняла?
Тараща на него огромные глаза, Ида молча кивнула.
Оставив ее приходить в себя, Кама, бесшумно ступая, стал обследовать дом.
Никаких следов присутствия посторонних он не нашел. Двое испуганно жавшихся друг к другу слуг обнаружились в кухне. Выяснив, что во время убийства они находились в другой части дома и ничего не слышали, он приказал им не покидать помещение и двинулся в комнату, где жила Маша.
Тело Мишель лежало у самой двери. Руки были вытянуты вперед. Наверное, увидев, что Машу схватили, бедная девушка пыталась ее удержать. Значит, видела похитителя, поэтому в живых ее не оставили.
В этот момент он вдруг явственно увидел лицо Анны. Что он скажет ей?
И ответил сам себе:
– Ничего. Ни слова, пока не найду Машу.
Он прошел к столу, на котором стоял телефонный аппарат, и попросил девушку на коммутаторе соединить его с департаментом жандармерии.
– В доме Иды убийство, – произнес он, когда трубку передали Гризо.
Шпингалет на раме заело. Кама вырвал его с мясом, приоткрыл окно и поднял руку.
Через минуту в комнату бесшумно вошел Яков.
Сажина не было долго. Красавчик с Ольгой нервничали и подумывали, не пора ли валить с квартиры, но тут услышали условный стук.
Тот был не один.
– Какого черта ты ребенка сюда притащил? – заорал Красавчик, увидев маленькую девочку.
– Заткнись, урод, – процедил Сажин и, толкнув ребенка к дивану, приказал: – Сиди и молчи.
Девочка закрыла лицо руками и тихо заплакала.
– Зачем тебе ребенок? – морщась, как от зубной боли, спросила Ольга.
– Мы обменяем ее на камни.
Красавчик с Ольгой переглянулись.
– Ты выяснил, где они?
– В особняке Рубинштейн их нет. Горовиц убрался оттуда три дня назад и больше не возвращался. Камни были в пансионе, как я и говорил. Обменяем их на ребенка.
– А если Коренастый и этот, который с ним, не согласятся?
– Тогда скину девчонку с крыши.
Красавчик покосился на Ольгу. Ту передернуло.
– Ты с ума сошел, Сажа? Коренастый мог уже уехать.
Глаза Сажина блеснули сумасшедшинкой.
– Наплевать. Они сами его найдут и доставят камешки прямо ко мне.
– Кто они? – спросила Левицкая, бледнея.
– К особняку понаехали жандармы. Я девчонку слегка придушил, чтобы не верещала, и послушал немного. Они ищут ребенка, это точно. Про бриллианты, возможно, вообще не знают.
– Так ты собрался с жандармами торговаться, придурок? – взвизгнул Красавчик.
– Нам каюк, – прошептала Ольга.
Эти слова сработали как спусковой крючок. Красавчик вдруг выхватил из кармана нож и кинулся к Сажину, но ударить не успел. Рука безвольно повисла, а через мгновение Красавчик упал и замер, уставившись в потолок.
Ольга, вскрикнув, бросилась бежать. Одним ударом Сажин отбросил ее от двери. Левицкая ударилась головой об угол шкафа и свалилась замертво.
– Туда вам и дорога, – поглядев на неподвижные тела, прохрипел Сажин и сплюнул.
Девочка сидела в той же позе и, казалось, ничего не видела.
Утренний вояж анриетты
Анриетта возвращалась домой в обычное для себя время: пять утра. Не рано и не поздно. Успевала отработать по полной и вернуться, пока на улицах мало народу. Ночевать у клиента она считала дурным тоном. Не бездомная же! Кроме того, дома ждали любимый кот Базиль и беспородная шавка по имени Жозефина. Небольшое семейство нуждалось в заботе и хлебе насущном.
Когда клиент угощал хорошо, она старалась прихватить что-нибудь со стола. Косточку для Жози и кусочек мяса для Базиля. На сей раз старый торговец из Нанта, купивший ее услуги, не поскупился. И вино, и еда были неплохи, а ветчина просто таяла во рту. Пара кусков, завернутых в бумагу, лежали теперь в ридикюле и грели сердце. Будет чем полакомиться ее любимцам!
Улыбаясь в предвкушении встречи, Анриетта свернула с бульвара Сен-Жермен на улицу Сен-Мишель, радуясь, что заслужила право работать в самом центре, да еще недалеко от домика, который снимала уже шесть лет.
Побиться за эту привилегию пришлось, конечно, но недолго. А все потому, что конкуренток у нее было немного. Девушки, работающие на улице, почти все худые. Тощие лоретки нравятся не всем. Другое дело она. Ей повезло с телосложением. Матушка постаралась. Та тоже была толстухой и всегда пользовалась успехом у мужчин.