— Чем тут так пахнет? — морща нос, спрашиваю с неприкрытым отвращением.
— Лучше не спрашивай. Элиза решила приготовить на ужин голубцы.
— Голубцы? — удивленно спрашиваю. — Что это такое?
Бабушка вздыхает, как истинная итальянка. Театрально прикладывая руку ко лбу и моржа нос.
— Мясо, завернутое в капустный лист. Бедный мой сын. Русские ничего не понимают в кухне! — протестует она, направляясь в гостиную.
Не раздумывая, я проходу за ней и закрываю массивные двери. Чтобы этот отвратный запах не попал и сюда. Бабушка наливает себе вина и присаживается на одно из кресел. Одним жестом она подзывает меня к себе, предлагая разделить с ней время.
— Марко, никогда не позволяй Лии готовить. Твои итальянские корни не примут эту еду, — сделав глоток, заключает бабушка.
— Почему ты так в этом уверена? Русские блины не так и плохи, — присаживаясь рядом, наполняю себе бокал вином.
Бабушка вскидывает брови. Смотря на меня так, будто я стал зеленым.
— И тебя затащила в эту пучину женщина из семейства Росс, — с театральным вздохом ужасается бабушка.
— Там, правда, не все так плохо. Время привычки.
Она смотрит на меня с нескрываемым ужасом, вскидывая ладонь к губам.
— Они обе прекрасные, но эти их предпочтения в кухне. Collasso completo. Даже несмотря на это. Я всегда поддержу твой союз с Лией. Такую женщину, как она, нужно беречь и любить, внук, — ласково приговаривает она. — И нужно быть крайне осторожным. Посмотри, как Элиза обвела твоего отца вокруг пальца.
Я бы не назвал это так. Отец и правда проникся теплыми чувствами к Элизе. Он по-настоящему хочет сделать ее счастливой. Подарить ей все, что она захочет. Исполнить любую прихоть, если это вызовет улыбку на ее губах.
— Ты тоже начал терять голову! — вскрикивает она. — Вы только посмотрите на него!
Непонимающе смотрю на бабушку.
— О чем ты? — как можно аккуратнее спрашиваю.
— Я слышала, как ты приглашал ее в комнату в ночь перед свадьбой, — игриво отвечает она. — И какая она была растрепанная, когда вышла из кухни.
— Давай закроем эту тему.
Бабушка слегка хихикает, но не продолжает говорить. Смотря на бокал с красным вином. Мои мысли возвращаются к Лии. Сегодня я узнал слишком много. Пугает ли меня это? Нет. Удивлен ли я такое узнать? Да, мать твою!
С каждой секундой, проведенной вместе, я понимаю, что она — воплощение всех моих мечтаний. Мой разум и сердце восхищены каждым ее движением, каждым словом и неукротимой искрой в ее глазах. Она проникла в самую глубину моей сущности. Ее ум и эрудиция пленят меня и поражают. Мои чувства к ней не имеют адекватных границ. Я готов ради нее перевернуть этот чертов мир с ног на голову. Я понимаю, к чему все это ведет.
Я люблю ее безоговорочно и навсегда.
Глава 22
Лия
Моя жизнь снова рушиться. Разваливается на куски. Все то, что я выстраивала годами. Все, что скрывала. Может раскрыться в одно мгновение. Осознание, как все поменялось, гложет изнутри. Чувство безысходности, растерянности и непонимания что делать, поглотили полностью. Сегодня мне пришлось взять выходной, закрыться в квартире и обдумать дальнейшие действия. Все происходит слишком быстро. Поездка в Париж. Чувства. Расторгнутая помолвка. Сближение с человеком, который переворачивает все. Он разрушает мой барьер. Все то, что долгие годы строила. Все то, к чему так долго шла. Он заставляет меня чувствовать эмоции. Огромнейший спектр эмоций. Меня это вводит в панику.
Я нахожусь посередине весов. Одна часть манит меня отдаться полностью, позволить себе жить, чувствовать. Другая напоминает, через что я прошла. О темном прошлом, которое будет преследовать меня до конца дней, чего я никогда не смогу изменить. Еще мне стоит приготовиться к тому, что ближайшее время журналисты не дадут нам прохода. Новость вызвала слишком большой ажиотаж. Телефон разрывался целый день от звонков и приходящих сообщений.
Как я могла оказаться в такой ситуации?
По щекам текут слезы. Горькие слезы, такие отчаянные и нежеланные. Мой запрет на слабость длился почти три года. Я не позволяла себе плакать и обращать внимание на вещи, которые выводят меня из равновесия. Стоя посередине гостиной, меня разрывает изнутри. Мой идеальный мир рухнул. Разбился вдребезги. Осознание того, что идеально выстроенный вакуум рухнул, не отпускает меня.
Звериный хрип вырывается из горла, грудь спирает, и мне становится нечем дышать. Мне не хватает сил остановится. Сказать себе: стоп. Слабость ужаса. Я не могу позволить себе быть слабой. Эта не та Лия, которую я знаю. Захлебываясь слезами, на меня накатывает паника. Тело трясется, грудь сжимает так, будто мне дали под дых. Пятясь назад, я задеваю вазу на журнальном столике, и осколки летят на пол. Пытаясь хоть что-то сделать с стеклом, беспорядочно поднимаю осколки. Теплая жидкость согревает руку, пульсация нарастает. Слабая боль пронзает ладонь.
С ужасом на смотря на руку, воздух застревает в легких. Слезы накатываются новым потоком на глаза. Кровь. Алая кровь капает на мраморную плитку. Каждая капля, стекающая с ладони, эхом разноситься по комнате. Мотая головой, я пытаюсь восстановить рассудок. Панически обтирая одну ладонь о другую, я пытаюсь стереть кровь. Я не понимаю, почему она не пропадает. Разум окутывает туман. Истерически мотая головой, сильнее вытираю ладонь о ладонь.
На моих руках кровь. Кровь.
— О Боже! — вскрикивает кто-то за моей спиной.
Резко поворачиваясь на звук, задеваю осколки. Стеклянный звук режет уши.
Аспен стоит в дверях гостинной.
Я хочу, чтобы она ушла! Я не просила ее приходить! Я хочу, чтобы она убралась ко всем чертям собачьим.
— Лия! Что происходит?
Марко замирает в дверях гостиной на долю секунды. Его шаги быстры и расчетливы. В одну секунду он оказывается рядом со мной. Я отступаю от него. Поток слез еще сильнее осиливает меня. Чувства накрывают меня огромным водопадом. Такие далекие и позабытые. Стены, которые я выстраивала годами, стали рушатся. Одна за другой. Они оставляют след в душе и моем сердце. Издаваемые мной стоны и всхлипы разлетаются по всей комнате. Слезы отчаяния катятся по щекам, портя мой идеальный макияж. Попытки глубоко дышать и прийти в себя провалены. Окончательно. Мое тело безжалостно содрогается в судороге.
— Ты должен остановиться! — мой крик разноситься по комнате.
Не слыша моей просьбы, он продолжает идти ко мне.
— Стой! — кричу я. — Стой на месте, Марко!
Марко застывает в нескольких шагах. На его лице читается удивление, смешанное с ужасом. Да, я ужасна. Почему ты не смог понять это сразу. Я ужасный человек. Обеспокоенные глаза неподвижны, он не сводит с меня взгляда.
— Аспен, оставь нас вдвоем, пожалуйста, — спокойно просит Марко.
— Ты с ума сошел? У нее истерика! — вскрикивает Аспен.
Переступая через осколки, она останавливается рядом с ним.
— Тебе лучше уйти. Я смогу ей помочь, Марко!
— Нет. Я разберусь с этим, — утверждает он. — Уходи, Аспен. Просто уйти, пожалуйста.
— Проваливайте вы оба! — всхлип вырывается из груди.
Марко разворачивается к подруге и что-то шепчет ей на ухо. Аспен кидает на меня взгляд, останавливаясь на руках, после она кивает головой и уходит.
— Милая, мы должны перебинтовать твою руку, — тихо говорит он, делая шаг ко мне.
Глаза. Его глаза полны страха. Они проникают в самую глубокую часть моей темной души. Израненные чувства показываются во всей наготе. Такой я была многие годы тому назад. Хрупкая маленькая девочка, которая верит в мечты и чудеса. В моей жизни ни того, ни другого никогда не было. Только окровавленные шрамы, которые наполненны горечью и грязью этого мира.
— Что случилось ?
Он хватает меня за плечи и энергично трясет. Его взгляд скользнул по моему телу, ища раны. Конечно, ему не удастся их увидеть, за исключением пореза на руке. Они настолько глубоко спрятаны внутри меня, что даже я сама не могу достать их. Я ощущаю теплые объятия, Марко крепко обнимает меня, синхронизируясь со мной в ритме дыхания. Мы словно вместе переживаем мое падение, охваченные чувством защиты, как теплым пледом. В его объятиях царит абсолютное чувство безопасности. Мои дрожащие пальцы впиваются в него, словно он тот надежный якорь, которого мне так не хватало.
— Милая, ты сводишь с ума меня своим молчанием, — Марко отстраняется.
Его обеспокоенные глаза пристально смотрят на меня.
— Мои руки… Они…— горький всхлип пронесся по комнате, — Они испачканы кровью.
Марко хватает мои руки, его движения быстры и аккуратны.
— Это небольшой порез, Лия.
— Но почему так много крови? Ее слишком много.
Марко не стал ничего говорить, а просто подхватил меня на руки.
— Где твоя спальня?
— На втором этаже. Там есть аптечка.
Марко быстрым шагом проходит гостиную и лестницу. Мы оказываемся в небольшом коридоре. Он проходит в комнату, тихо опуская меня на кровать, и идет на поиски аптечки. Марко опускается передо мной на колени, открывая аптечку. Я не могу отвести от него взгляда, его брови слегка нахмурены. Достав влажные салфетки, аккуратными движениями вытирает кровь с кожи. Порез перестал кровоточить, но пульсирующая боль нарастает с каждым прикосновением. Закончив с чисткой рук, быстрым движением открывает флакон антисептика. Каждая капля кажется такой горячей, что из меня вырывается шипение. Подув на порез, Марко вскидывает на меня взгляд.
— Тебе нужно быть осторожнее, — шепчет он, оставляя легкий поцелуй на ладони.
— Знаю.
Наложив пластырь, Марко смотрит на футболку, полностью испачканной кровью.
— Где лежат твои пижамы? Я принесу чистые вещи.
— В гардеробной, — отвечаю, показывая на дверь.
Как только Марко скрывается за дверью гардеробной, я тихо выдыхаю. Стягивая футболку, бросаю ее рядом с кроватью. У меня нет никаких сил идти в ванную и убирать ее в корзину для белья.