– Много усилий пришлось вложить в подготовку этого наглядного урока? – поинтересовался я. – Если ты так потрудилась, чтобы чему-то меня научить, то, может, прямо сейчас скажешь, какую мораль я должен извлечь из этой истории?
– Никто не трудился, – фыркнула она. – Во всяком случае, не ради тебя. У меня выдалась свободная минутка, я свистнула, и ты прибежал. А то, что попутно тебе показали немного местного фольклора, – это уже твое счастье. Но если ты нуждаешься в уроке, то получишь его. Если ты сам не сумел сделать выводы из увиденного, то придется их тебе подать на тарелке. Вот и всё. Пусть сегодняшний вечер научит тебя, поручика Седьмого полка, что ты ни черта не знаешь о месте, где расположился твой полк, и о людях, мимо которых проходишь, патрулируя улицу. Ты здесь уже больше года. Неужели ты думаешь, что, дав несколько раз по морде местным, узнал о них все необходимое? Отнюдь. Этот народ целыми веками совершенствовал искусство сокрытия своих тайн и хранил запретные традиции. Здесь детей с самого детства учат, что о некоторых вещах нельзя рассказывать посторонним людям. А ты для них настолько посторонний, насколько это возможно. Ты можешь разбивать головы и пытать людей, но есть места, куда ты никогда не доберешься без посторонней помощи. Такие места, как это.
Внезапно арену заполнил безумный звериный вой, донесшийся из круга внизу.
– Бедолага, – простонал я, предпочитая не смотреть вниз.
– Отнюдь. Тот, кого ты слышишь, – победитель. Неудачник потерял свою кожу. Он не имеет права на вой. Ведь рев – животный звук, только те, у кого есть мех, его достойны.
– В трактирах толкуют, что ты предала свой народ. На базаре говорят, что для тебя важно только эрейское золото. Придя сюда, я в последнюю очередь ожидал услышать лекцию о древних традициях.
– К черту традиции, – неестественно рассмеялась она. – Если бы я могла, то отправила бы всех этих чертовых зоофилов в глубокую пустыню, чтобы они там одевались в шкуры, лечились березовой корой и подтирали задницы листьями лопуха, раз им так противны блага цивилизации. Но мои интересы лежат на стыке Каэлларха и Эреи. Я не могу выжить, опираясь только на одну из сторон. Я должна понимать и тех, и других, знать, что для них важно и как им угодить. Обе стороны постоянно подсчитывают, чего больше дает им существование рода ван Доррен – потерь или выгоды. Мне приходится постоянно следить за тем, чтобы баланс был в мою пользу. Между тем ситуация в провинции все более напряженная. Жизнь на пограничье становится проблематичной, и расчеты перестают сходиться. Методы, которые я применяла до сих пор, – деликатные и систематические, слишком трудоемкие. Мне нужны быстрые решения. Окончательные.
– Эту часть я понимаю. Но не понимаю другого: у тебя есть частная армия, по численности не меньше всего Седьмого полка. Есть Вильгельм, который одной рукой уложил бы большую часть моих людей. Зачем тебе я?
– Если ты не в состоянии ответить на этот вопрос, то не заслуживаешь этой работы.
Я на секунду задумался, возвращаясь в мыслях к разговору с Араи.
– Люди в зелено-черных ливреях работают на семью, – сказал я наконец. – Тебе нужен кто-то, кто будет работать на тебя.
– Поздравляю. Араи, не тебя. Потому что ты повторяешь только то, что слышал от нее, не так ли?
Я не отрицал этого.
– Какую проблему я должен решить?
– Один из наших деловых партнеров очень нерегулярно выполняет свои обязательства перед нами. Его долг уже достиг внушительных размеров. Самое неприятное во всей этой ситуации то, что у упомянутого человека достаточно средств, чтобы выполнить все свои обязанности. Моему брату, к сожалению, не хватает решимости как-то воздействовать на него.
– Я не ожидал, что у рода ван Доррен возникнут проблемы с взысканием долгов.
– Даже простые вещи усложняются, когда в игру вступают семейные отношения.
– У этого… делового партнера что-то есть на твоего брата?
– Скажем так, Амину трудно давить на людей, которых он любит. В определенных кругах этот факт широко известен и используется. Мой бедный брат еще не понял, что список должников семьи и круг его друзей странным образом объединяют одни и те же имена.
– А пока Амин – номинальный глава семьи, у тебя нет официальных каналов давления.
Я не мог не заметить, что уголки рта Вээн дрогнули при слове «номинальный». Очко для меня.
– Иными словами, я должен быть неофициальным каналом? Напомнить ему о его обязательствах и вернуть деньги?
– О нет, мне не нужны деньги. В жизни есть более важные вещи. Например, недвижимость. Так удачно сложилось, что наш должник владеет многочисленными земельными участками, и у меня есть много идей по их благоустройству. Я бы предпочла получить эти земли. К сожалению, упомянутый торговый партнер не понимает, что существуют альтернативные способы оплаты. Следует нанести ему визит и привести веские аргументы, которые убедят его, почему он должен отдать долг именно таким способом.
– Я еще не спросил главного: кто этот должник?
– Сомневаюсь, что ты слышал о нем раньше, он очень скрытный человек. Его зовут Доро Менехайм.
Как только я появился в воротах монастырского двора, то сразу увидел отряд из дюжины бойцов моей роты, который, по-видимому, готовился выступать. Неподалеку стояли Ника и Цефель и вполголоса переговаривались между собой. Капитан махнула мне рукой.
– Повтори ему все, – обратилась она к Цефелю.
– Я сделал, как ты велел, и обыскал архив в ратуше, – быстро пояснил сержант. – Это позволило нам сузить список до шести мест, где сейчас стоят заброшенные мельницы. Я послал в каждое разведчика. Пять из шести – это гигантские пылесборники, там никого не было много лет.
– Полагаю, ты сейчас скажешь, что здание номер шесть ни хрена не заброшено?
– Здание номер шесть ни хрена не заброшено. Мой человек был там сегодня вечером и видел внутри свет, слышал доносящиеся оттуда голоса. Он заметил, как туда заносили какие-то мешки. На мельнице что-то производят, и явно не муку.
– Я полагаю, вся эта суета именно по этой причине. Готовитесь к операции?
– Да, – процедила Ника. – И я как раз раздумывала, кто будет ею руководить, раз командир роты исчез посреди ночи, не сказав ни слова.
– Я получил наводку. И должен был немедленно проверить ее, нельзя было терять ни минуты.
– Правда? И что ты такое узнал?
– Слишком рано для конкретики. Я поймал только начало нити, теперь придется размотать весь клубок.
– Таааак… Размотаешь в другой раз. Сейчас у тебя есть работа.
– Вообще-то мне нужен восстановительный сон… Цефель – опытный сержант, справится с парой тощих учеников алхимика.
– Конечно, ведь твой комфорт и отдых – наш главный приоритет. Поднимай свою задницу – и вперед!
– Слушаюсь, капитан.
Ника развернулась на каблуках и вернулась в здание, а я обратился к Цефелю:
– Если это действительно скрытая лаборатория, было бы неплохо иметь с собой Йорлана, чтобы он обеспечил безопасность.
– Я уже подумал об этом, но он, черт возьми, не хочет ехать. Сказал, что производство святой воды – для дилетантов, ему жалко тратить на это время.
Я пожал плечами. Разбираться с прихотями алхимика сейчас было самым последним делом. Я знаком приказал Цефелю поднять отряд, и вскоре мы все уже сидели в седлах, рысью направляясь к восточным воротам, ведущим за пределы города. Это была для нас необычная экспедиция. Д’уирсэтх представлял собой змеиное гнездо, поэтому у нас было достаточно работы, и редко выпадала возможность покинуть его стены. Я сам очень плохо знал окрестности, а из-за того, что нам предстояло путешествовать ночью, совершенно потерял ориентацию и понятия не имел, где мы находимся. Я полностью положился на Цефеля, который безошибочно привел нас к цели.
Чтобы не вспугнуть наших жертв, я остановил кавалькаду в нескольких сотнях метров от мельницы и приказал спрятать лошадей подальше от дороги. Мы оставили двух человек охранять животных и с десятком бойцов отправились окружать здание. Мельница явно была заброшена, но следы человеческой деятельности виднелись повсюду, и даже посреди ночи я мог различить протоптанную дорожку до двери. В самом здании горел слабый свет, но никаких звуков не было слышно.
Мы окружили цель широким кольцом и стали медленно стягивать его, попутно прочесывая местность. Как и следовало ожидать, снаружи мы никого не обнаружили. У мельницы был только один вход, что облегчало облаву, но я все равно оставил людей в кольце на случай, если алхимики запаникуют и попытаются выбраться через два крошечных окошка.
Цефель, я и еще несколько бойцов подошли прямо к входу в здание. Офалу выпала честь выбить дверь. Для него это не составило никакого труда. Дверь даже не слетела с петель, а просто рассыпалась в щепки. Офал, Цефель и еще двое наших ребят ворвались внутрь с оружием.
– Здесь никого нет! – донесся через минуту крик Цефеля. – Мы опоздали.
Послышался шум шагов, какая-то возня, а потом Цефель вышел на улицу, пряча меч обратно в ножны.
– Это то самое место, – сказал он. – Мы пришли, куда нужно. Внутри полно алхимической аппаратуры, это действительно первоклассная лаборатория. Судя по количеству оборудования, здесь явно работало несколько опытных специалистов. Это была крупная операция.
– Они сбежали перед нашим прибытием?
– Да, буквально за пару минут до того, как мы сюда вошли. Видно, что спешили. Но им все равно удалось забрать все материалы. Осталось только оборудование, которое они не успели разобрать.
– Нас ждет несколько малоприятных бесед.
– Будем искать слабое звено?
– Они каким-то образом узнали, что мы здесь.
– Да, – мрачно согласился сержант. – А пока нам остается только обыскать это место. Может, найдем какие-нибудь зацепки.
Он двинулся обратно к входу в мельницу, но я схватил его за плечо.
– Это алхимики. Если они знали, что мы будем обыскивать здание…
Цефель подхватил мою мысль на лету.