– Так вот как выглядит эта мерзость, – заключила Ника.
– Что ты имеешь в виду? – спросил я, поглядывая то на рахкша, то на мертвеца с палкой в зубах, отскакивавшего всякий раз, когда Рег пытался ее отобрать.
– Твфаринн.
Я оглядел поляну. Да, мы пришли в нужное место. В десятке шагов от нас, в центре круга, торчала статуя волчьего бога Вахрха. Вокруг него были свалены принесенные в жертву животные на разных стадиях разложения. Подойдя чуть ближе, я с удивлением обнаружил, что, несмотря на обилие звериных трупов, причем иногда совсем свежих, вокруг статуи не кружили мухи. Ни одного насекомого внутри круга.
Рахкш тем временем, по-видимому, начал понемногу приходить в себя. Он прекратил по-волчьи скулить и издал вполне человеческий, хотя и безумный смешок.
– Вы можете ослепить меня, – пробормотал языческий жрец. – Вы можете убить меня. Моя миссия выполнена. Волчий бог уже вышел из небытия и бродит по древним лесам. Великая охота вновь началась. Придет час, и хищник обратит на вас свои пылающие очи.
– Где нам искать эту дрянь? – спросил некромант.
– Преображенный сам найдет вас.
Ника оглушила жреца ударом в затылок.
– Мы отвезем его в монастырь и там как следует его угостим, – деловито заявила она. – Он расскажет все, что знает. А теперь давайте подробнее рассмотрим эту статую.
Солдаты разошлись по поляне, обыскивая местность и расставляя караулы. Однако они не приближались к статуе, оставив это дело нашей троице. Ника приказала связать и заткнуть рот рахкшу, пока тот лежал без сознания, а затем приступила к осмотру идола.
– Это, несомненно, Твфаринн, – констатировал Рег.
– А? – моментально отозвался я.
– «Твфаринн» буквально означает «волчьи владения», – пояснил он. – У каждого животного божества есть такое место поклонения. Эта поляна принадлежит Вахрху, волчьему богу, как вы, вероятно, догадались по его статуе, стоящей в центре круга. Подобные капища с идолами других богов, безусловно, также расположены в этой местности.
Между тем Ника, обходившая по кругу статую, внезапно позвала нас взволнованным голосом:
– О, черт… вы должны это видеть! Здесь всё так, как на эскизе!
Мы с Регом поспешили на ее зов и замерли, увидев то, на что она показывала. Ника оказалась права. Сцена, открывшаяся нашему взору, выглядела точно так же, как на рисунке, изображавшем последнюю фазу ритуала превращения. У подножия статуи, на залитой кровью земле лежал свежий волчий труп без головы, а рядом с ним валялась отрубленная голова бородатого мужчины.
– Следы… – буркнул я, указывая на землю.
Ника и Рег кинули взгляд туда же, куда и я. На песчаной почве виднелся четкий отпечаток огромной звериной лапы. Мы сделали еще несколько шагов и заметили еще один след, а затем еще один. Очевидно, огромный двуногий великан длинными шагами начал свой путь от статуи, у подножия которой лежали человеческие и волчьи останки.
– Точно как на эскизе, – согласился Первый некромант. – Интересно.
Мы продвигались дальше, но из-за густой травы найти следы было непросто. Травинки уже успели подняться после прохода бестии. Судя по застывшей крови вокруг волчьего тела, с момента превращения прошло не менее суток. Мы добрались до опушки леса, где тварь оставила более четкий след. Все тонкие ветви на деревьях и кустах были обломаны. Существо с большим напором пробиралось через лес, не обращая особого внимания на препятствия.
– Я ни хрена не понимаю в слежке, – трезво заметила Ника, – но, судя по ширине и высоте коридора, который эта тварь пробила в подлеске, мы имеем дело с действительно крупной скотиной.
Она была права. Самые высокие сломанные ветви находились на высоте почти двух с половиной метров, и, пробираясь сквозь лесную чащу, существо оставило проход достаточно широкий, чтобы Офал и Губка, идя плечом к плечу, могли спокойно в нем поместиться.
– Не думаю, что мы узнаем что-либо еще из осмотра этого места, – заключила капитан. – Зато жрец может рассказать нам много интересных историй. Если мы отправимся сейчас, то успеем вернуться в город до наступления темноты.
Никто не протестовал. Если не было особой необходимости, мы не собирались оставаться в этом лесу ни минутой дольше.
Уже наступали сумерки, когда мы оказались в стенах Нового Эребурга. Мы с ребятами доставили Первого некроманта в его штаб-квартиру, а Ника забрала с собой рахкша и отправилась на Речную, где его должны были допросить. Языческий жрец, однако, оказался не так разговорчив, как нам того хотелось, и умер под пытками, не сообщив никакой полезной информации.
Всю обратную дорогу нам совершенно не хотелось разговаривать, и мы ехали в угрюмом молчании, то и дело озираясь по сторонам. Настроение не улучшилось и после того, как мы добрались до особняка. Даже Рег оставался на удивление тихим и спокойным. Очутившись на своем этаже, он заперся у себя в комнате и приказал, чтобы его ни при каких обстоятельствах не беспокоили. На часах возле его двери был оставлен мертвец, который преграждал проход любому, кто пытался нарушить покой некроманта.
Я чувствовал себя совершенно обессиленным, поэтому только проконтролировал часовых и отправился прямиком в постель. Спал, как настоящий солдат, до полудня, и, наверное, проспал бы еще дольше, если бы не Чи, бесцеремонно вырвавшая меня из сна.
– Тебя кто-то ожидает.
– Кто? – удивился я, моргая тяжелыми веками.
– Кажется, осведомитель. Он не назвался и не показал лица. Сказал, что разговаривать будет только с тобой. У него якобы есть какая-то очень важная информация.
– И что, вы впустили его под честное слово?
– Очень смешно. Мы отнеслись с уважением к его пожеланию и позволили ему сохранить анонимность, но заперли в подвале под охраной до твоего прихода.
– Это мне нравится, – я нехотя вылез из своей берлоги. – Веди.
Я спал в одежде, поэтому мне оставалось только быстро натянуть сапоги, и я последовал за Чи. Она довела меня до первого этажа и оставила возле лестницы, ведущей в подвал. Вниз я спустился уже один. В комнате горели два факела в настенных держателях, и в их свете я разглядел фигуру в капюшоне, сидевшую в углу. Размышляя, не совершаю ли тем самым грандиозную глупость, я медленно приблизился к гостю.
– Чем могу помочь? – спросил я с типичной для меня вежливостью.
Капюшон развернулся в мою сторону, а потом и откинулся на плечи визитера. Я посмотрел прямо в глаза капитану Носьересу.
– Неплохо выглядишь, – бросил я, маскируя удивление.
– Лучше, чем ты, – ответил он. – Ты ведь знаешь, кто меня послал?
Я кивнул.
– Хорошо, – он извлек из складок одежды бумажный свиток. – Это карта. На ней отмечено расположение еще одного языческого капища. Сегодня вечером там соберется Круг.
Подозрительно взглянув на него, я забрал карту.
– Полагаю, эта информация известна далеко не каждой собаке. Откуда об этом узнал ты?
Носьерес тяжело вздохнул, как взрослый, беседующий с крайне глупым ребенком.
– Ты должен понимать одну вещь, если тебе предстоит работать с Господином Рука Помощи, – терпеливо пояснил он. – Он не узнает о событиях постфактум или непосредственно перед тем, как они происходят. У него нет сети осведомителей, которые сообщают ему о чужих действиях. Нет, Господин Рука Помощи знает все заранее, потому что именно он является причиной того, что должно произойти. И если он говорит тебе, что с вершины горы сойдет лавина, то это потому, что он сам столкнет первый камень.
Я смотрел на Носьереса с глупым выражением лица, все еще не понимая, к чему он клонит.
– Это Господин Рука Помощи создал Круг, – сказал он, словно объяснял мне основы сложения. – Это он все затеял, предоставил им деньги, материалы и сведения, необходимые для действий. Конечно, бунтовщики этого не знают, но все они с самого начала своей деятельности были просто фигурами, которые Центральный банк двигал по шахматной доске.
– А теперь Господин Рука Помощи намерен поставить мат? – спросил я, показывая, что способен развить метафору.
– Ты что, дурак? – Носьерес недоверчиво посмотрел на меня. – Дело не в победе одного из участников конфликта. Он не играет белыми или черными, он контролирует обе стороны шахматной доски. И если все фигуры работают на тебя, то ты стремишься не к уничтожению одной из сторон, а к продолжению игры. Ты стремишься к пату.
Наконец-то я понял.
– Так мы пойдем туда не для того, чтобы поймать членов Круга, да?
– Конечно, нет. Если вы немедленно отправитесь в путь, то прибудете на место, когда все бунтовщики покинут священную поляну.
– В таком случае что мы найдем на месте?
– Тело некоего человека и многочисленные косвенные улики, свидетельствующие о том, что этот человек в момент смерти был вовлечен в языческую деятельность Круга. Вы отвезете этого мертвеца обратно в город, где он, вне всякого сомнения, будет опознан как Лозе ван Доррен.
– Отлично. Есть еще что-то, о чем я должен знать?
– Такую же карту только что получил Вильгельм Стахс. Он также в курсе, чего ожидать на месте. В данный момент он возглавляет отряд наемников, нанятых родом ван Доррен, и намерен первым прибыть на место, чтобы уничтожить все улики, компрометирующие семью.
– Я понимаю. Просто объясни мне, какого черта ты дал наводку Вильгельму.
Бывший капитан противно улыбнулся:
– Он опасный и к тому же очень уважаемый человек. Было бы неплохо, если бы он погиб за пределами города при безуспешной попытке уничтожить компрометирующие его работодателей улики. Ты так не думаешь?
Я кивнул.
– А кроме того, – добавил Носьерес, – если Вильгельм находится в дикой глуши, значит, его нет рядом с Ракель ван Доррен. Если бы кому-то пришло в голову устранить эту старую стерву, это была бы прекрасная возможность, не так ли?
– Тогда я отправляюсь в путь. Я не собираюсь слишком облегчать работу Вильгельма.
– Да, пора. Будь так добр и проводи меня к выходу. – Он снова прикрыл лицо капюшоном. – Да, и еще кое-что. Говорят, в окрестных лесах бродит какая-то мерзкая тварь. Не дай себя убить, Ис.