— Господин. — Дикон поёжился, но продолжил: — Засов, замок? На двери покоев госпожи? Вы уверены?..
— Абсолютно. И постарайся успеть с этим сегодня. Завтра я женюсь.
— Завтра?! — вырвалось у оторопевшего Дикона.
— Завтра, — с достоинством повторил Эш. — Женюсь. Завтра.
И оскалился.
— Господин выбрал себе новую невесту? — после тяжёлого молчания, рискнул поинтересоваться Дикон.
— Зачем? — искренне удивился Эш. — Мне и старая по душе.
— Но, господин… В газетах писали… Леди Вустермор вам отказала. — При этих словах Дикон попытался слиться со стеной.
Эш пожал плечами.
— Себе же хуже сделала. Завтра я женюсь на ней и точка. Скажи этому… как там его? Дворецкому. И вообще распорядись, завтра в этом доме появится новая герцогиня Вустермор. Тьфу ты, Виндзор. — Эш на мгновение закрыл глаза. — Дикон, в чём дело? Ты смотришь на меня так, будто я собираюсь тебя поколотить, и ты потом три дня не встанешь. Я тебя хоть раз бил?
— Н-нет, господин.
— Ну так отлипни от стены и иди сюда. Садись. Хочешь чаю?
Дикон бросил на хозяина быстрый взгляд, не понимая, что от него хотят: чтобы он выпил этот проклятый чай или, наоборот, не пил. Эш мог вспылить от чего угодно, обычно ему хватало даже тени… непонятно чего. Дикон же был уверен, что ведёт себя совершенно нормально.
Эш сверлил его взглядом, а потом вдруг спросил:
— Дикон, скажи мне честно, ты правда не можешь колдовать?
— Колдовать, господин?
— Если я прикажу тебе сейчас… ну, поменять цвет этого яблока, — Эш кивнул на корзину зелёных яблок, — у тебя получится?
Дикон минуту смотрел на яблоки, а потом несчастно пролепетал:
— Простите, господин, я не понимаю, чего вы от меня хотите.
Эш вздохнул.
— Ничего. Забудь. И, ради всего святого, прекрати дёргаться! Я никогда, Дикон, никогда тебя не трону.
— Господин, вы думаете, мне будет легче, если вы побьёте кого-то другого?
— Когда это я бил слуг? — xмыкнул Эш. — Дикoн, пoслушай. Я знаю, что для тебя это пустое, но для меня важно… Однажды я вернусь к нему и отомщу за тебя. Однажды… Хочешь я подарю тебе его? Моего отца? Настоящего отца. Его голову?
Дикон был близок к обмороку.
— Г-господин, что вы?..
— Или ещё можно запиxнуть его в какой-нибудь медальон и заставить служить, как делают с дуxами нa юге… Боги, Дикон, расслабься! Неужели ты не xочешь отомcтить? Этот мерзавец сломал тебя, заставил быть вот… этим, запечатал твою магия, издевался…
— Господин, пожалуйста, прекратите.
— Что? — опешил Эш.
— Не говорите так о фейри. Не надо, прошу вас, — Дикон схватился за голову. — Это больно…
Эш вскочил, чуть не перевернув стол, отвёл руки Дикона и зажмурился, концентрируясь. Голову пронзила резкая боль, но всё тут же прошло. А Дикон расслабился.
— Спасибо, господин.
— О, ну ради!.. — Эш отмахнулся и уселся обратно в кресло. Настроение упало, Дикон это заметил и поспешил сменить тему.
— Господин, прошу вас… Скажите, почему вы так спокойны сегодня?
— Я? — отозвался Эш, массируя большим пальцем виски по очереди. — Я… Мне снился хороший сон, — пробормотал и неожиданно смутился. — Я так давно ни с кем не говорил на равных… А она… Хоть полукровка… но ведёт себя, как королева. Так странно… Мне так легко с ней, так просто, так… уютно. Как помнишь, в той сказке, где моряк всё никак не может вернуться домой: духи моря то туман напустят, то шторм подымут. А потом он видит свет, идёт на него — а это оказывается, его невеста с фонарём вышла встречать… Вот так и она, как этот фонарь…
— Кто, господин?
Эш посмотрел на него и грустно улыбнулся.
— Забудь. Послушай-ка… — Он снова щёлкнул пальцами. Тишина тут же исчезла, как не бывало. — Спаси мой выходной костюм от этих варваров. Пора ехать во дворец. Владыка великой империи ведь не должен ждать, — добавил Эш со смешком.
Уже был полдень, когда герцог Виндзор, наконец, прибыл, и Его Величество пригласил своего придворного мага к столу, накрытому для обеда. Слуг выгнали, двери закрыли, Эш уселся в кресло и с довольным видом подмигнул императору.
— Объяснись! — приказал тот, сжав руки в кулаки за спиной. — Что ты вчера устроил?!
— Твой убийца украл статуэтку демона, — отозвался Эш и цапнул с мясного салата украшавший его листок.
— И это стоило того, чтобы… Что?!
Эш покосился на императора и улыбнулся так, будто сам крал ту статуэтку.
— То есть, по моей столице бродят… сколько демонов?
— Понятия не имею, — Эш потянул ещё лист, и вся салатная конструкция, изображавшая мельницу, поплыла и осела вниз неприятной кучей.
— Так узнай!
— Всенепременно, мой император.
Наступила тишина. Его Величество мог не знать, что бывает, когда злишь фейри — знатоком «той стороны», как Дикон, он не был. Зато он прекрасно изучил одного-единственного фейри, и когда этот рогатый наглец перестаёт хамить, огрызаться, а вдруг уходит в глубокий покой и ест травку… Даже Генриху стало не по себе.
— Эш, с тобой всё в порядке? — помолчав, спросил император. — Послушай, забирай своего Ричарда и езжайте в Виндзор. Или куда ты там хочешь. Месяц я тебя не побеспокою, даю слово. Туманного злодея мы сами найдём, демон он или нет, а вот если вдобавок ещё и мой волшебник чудить начнёт!.. Мне мир на границах нужнее. В столице всего-то пять-шесть человек погибло, а на границах они сотнями полягут, если твои заклинания работать перестанут…
— Не начну я чудить, — отмахнулся Эш. Потом поправился: — Не больше обычного. И никуда я не поеду. Я найду эту тварь и притащу её к тебе на поводке. А завтра я женюсь.
— На ком? — опешил император. — Твоя леди Вустермор тебе вчера…
— Вот на ней и женюсь.
— Она же тебе вчера отказала! — Тут император не смог сдержать улыбки, уж больно сцена на балу получилась… занимательная.
— Ничего. — Эш в упор посмотрел на него. — Император ты или нет? Твоё слово закон. Генрих, ты мне приказал найти невесту. Я нашёл. Давай, вписывай её имя куда там нужно вписать, завтра я поведу, а если понадобится, потащу её к алтарю.
— Эш! — обомлел император. — Она маркиза, а не гувернантка. Ты не можешь… Ты не должен!..
— Да что ты, Генри. А ты можешь? Ты ведь у нас Величество? Ну вот давай, пиши приказы, отправляй курьеров и что там ещё нужно. Достань мне эту женщину. Или она, или никто.
— Тебе самому придётся поговорить с её отцом, — обречённо вздохнул император. И тут же, в сердцах, воскликнул: — Я не могу приказывать моим поданным жениться или выйти замуж!
— Правда? — осклабился Эш.
Генрих отвёл взгляд.
— Эш, я понимаю, леди Вустермор красива и… что ещё ты в ней нашёл. Но не благородно это — насильно заставлять девушку выйти за тебя. Найди другую, вокруг тебя они десятками вьются, любая согласится, стоит тебе только дать знак…
— Вот и пусть вьются, а мне нужна эта, — упрямо заявил Эш. — Хочу.
Генрих сокрушённо покачал головой.
— Эш, ты ведь должен понимать: вы не будете счастливы в браке. Опомнись…
— Да что ты, прямо как Дикон! Счастливы?! — вспылил Эш. — Я ни с кем не буду счастлив. Так пусть хоть будет интересно.
— Интересно? Что, Эш? Ломать её? Женщины не игрушки, чтобы…
Эш фыркнул.
— Нет. Пусть рядом будет хоть кто-то, кто ненавидит то же, что и я: клетку. — А про себя добавил: «Мой дом не станет её домом. Она тоже будет тосковать. Как и я. Ну вот и отлично: пусть рядом будет хоть кто-то, кто меня понимает»
— Ты сумасшедший, — тоскливо вздохнул император, но, под взглядом Эша действительно достал брачную лицензию. — И поверь мне, если я хоть что-то понимаю… Ты ещё об этом пожалеешь.
Фрида проснулась около полудня, и в голове у неё было только одно: «Великая Флора, какие у него губы!»
Ещё по крайней мере полчаса, нежась в постели, она вспоминала его поцелуи, и это было так сладко-сладко, будило внутри что-то такое необычное и радостное, словно фейри нашёл внутри Фриды струну, о которой она раньше не подозревала, и играл на ней с виртуозностью менестреля. Фрида была не против. Больше того — она чувствовала, что в следующий раз, когда он появится в её сне, она сама бросится к нему в объятья. Потому что у него было то, что Фрида желала всем сердцем, но чему ещё не могла дать названия. Это что-то составляли губы, нежные и требовательные; волосы, мягкие и непослушные; даже его слова… Что он там говорил про магию? Фрида уже не помнила, да это было и неважно. А вот его губы…
«Я схожу с ума, — решила она, садясь на подушках. — Какие ещё губы? О, боги, вчера же был этот проклятый бал…»
При мысли о герцоге Виндзоре с его дурацким предложением настроение сразу испортилось. Фрида опустила ноги на пол, нашла домашние туфли и дёрнула за висящий над кроватью шёлковый шнур.
— Ванну, — сонно щурясь, приказала она появившейся Мире.
— Да, госпожа, всё уже готово. Я только ещё за кипятком сбегаю и…
— Не нужно, — перебила Фрида и зевнула. — А ты учишься.
— Да, госпожа, — улыбнулась девочка. — Понять, что вы любите принимать ванну совсем не сложно, раз я бегаю за водой по два раза в день.
— Не дерзи, — отмахнулась Фрида.
В соседней комнате действительно стояла ванна, достаточно глубокая и длинная, чтобы можно было в неё лечь. По её бортику шли какие-то пасторальные сцены пополам с перламутром — Фрида не обратила на них внимания. Мать любила всех этих златокудрых пастушек с овечками в руках, слишком, по мнению Фриды, красивых, неестественно пухленьких (настоящие пастушки были совсем не такие, как, впрочем, и овечки — а в Хэмтонкорте хватало и тех, и других, чтобы насмотреться). Фрида тронула воду, нашла её приемлемой, сбросила ночную сорочку и блаженно опустилась в ванну.
— Мира, достань моё ароматическое…
— Вот, госпожа. — Горничная подала ей шёлковый сверток.
Фрида хмыкнула, развернула сверток — на воду посыпались бутоны роз и засушенные фиалки. И те, и другие, словно по волшебству, набухали и раскрывались, становясь почти настоящими, свежими, будто только что сорванными. Фрида вдохнула сладкий цветочный аромат, удивилась, как камеристка смогла угадать е настроение и выбрать нужное масло, потом вяло отмахнулась от этой мысли и откинулась на бортик — Мира предусмотрительно подложила туда, в специальное углубление