, сложенное вчетверо полотенце.
Уютно потрескивал огонь в камине. Фрида закрыла глаза, вдохнула, выдохнула и только потом тихо поинтересовалась:
— Что там моя мать?
— Ещё не вставали, госпожа. Они и леди Эвелина вернулись с бала очень поздно, в третьем часу. Но ещё вчера передали через экономку, чтобы вы были сегодня к обеду.
— В кляре? — фыркнула Фрида. — На золотом блюде? С яблоком в зубах? Обойдётся.
— Как скажете, госпожа.
Фрида зевнула. За окном что-то тихо, монотонно шептал дождь.
— А лорд Валентин?
— Они ещё вчера уехали, госпожа, в Зелёную обитель. Сейчас ведь праздник Цветения…
Фрида лениво вспомнила, что ей говорил это вчера дворецкий. И подумала, как забавно: этот самый праздник в столице совершенно игнорируют, когда та же Зелёная обитель в провинции пользуется сумасшедшим успехом, особенно у сельских…
— Постой. — Фрида села. — Лорд Валентин? В Зелёную обитель? Они уехали?
— Да, госпожа. Милорд и господин Уилл.
— Лорд Уилл, — машинально поправила Фрида. — Он наследник… Боги, мать отправила Уилли в обитель?! С ума сойти. Бедняга… Ладно, отец, он любит тишину и покой, но Уилли там свихнётся от скуки. Мама жестока… А его камердинер, как я понимаю, остался здесь?
— Да, госпожа.
— Прелестно, — вздохнула Фрида. Это означало, что мать наверняка положила на Грэгори глаз, потому и мужа удалила. Или решила отомстить за «клуб» в количестве двадцати с лишним человек. Интересно, постарается переплюнуть супруга по числу любовников, или просто оргии устроит? Она может… «Впрочем, — подумала Фрида, — мать ничего не делает просто так. А оргии — это слишком». Всё это на самом деле совершенно её не волновало, но вот Грэгори сулило неприятности, и Фрида начала было раздумывать, как друга из них вытащить… Но потом вспомнила, что он ещё ни о чём её не просил. Непрошенная помощь бывает очень некстати. «Что ж, — решила Фрида. — Меня это не касается. Грэг вряд ли будет рад, если я начну лезть к нему с советами. Совсем не будет рад… Мне бы со своей жизнью разобраться»
— Ваша сестра, госпожа. Леди Эвелина, — перебила её мысли Мира. — Плачет всё утро.
— Плачет? — изумилась Фрида. — А что случилось? Ты знаешь? Мама и ей подобрала жениха, и он Эви настолько противен?
— Нет, госпожа, — улыбнулась камеристка. — Насколько я поняла… Госпожа, это только слухи, в смысле, меня же там не было, но…
— Да говори же!
— Герцог Виндзор сломал леди Эвелине кринолин, когда её представляли Его Величеству.
Фрида открыла глаза и растерянно заморгала.
— Виндзор? Сломал? Кринолин? Эвелине?
— Да, госпожа.
Фрида не могла этого представить. Впрочем, нет, могла: как, мерзко улыбаясь, лорд Виндзор ломает крепление каркаса, точно сухую палку… Перед троном императора? Этот наглец, что, совсем спятил? Неужели Эвелина ему так понравилась, что он и её захотел?.. Но при всех?!
— Миледи, об этом пишут газеты. Принести вам?
— Принеси мне сначала полотенце.
Потом, пока Мира расчёсывала и укладывала ей волосы, Фрида читала. Газеты мусолили внезапный «припадок» герцога, сопровождали статьи занятными карикатурами, а Фрида вспоминала вчерашний туман… И искала сообщение о новом убийстве. Ничего не было. Что ж, газеты и раньше — очевидно по приказу императора — об этом умалчивали. Стоило бы самой собрать слухи да и наведаться в тот бордель, где хозяин — знаток полукровок…
— Что ж, он мне и раньше показался слегка не в себе… — подытожила Фрида, складывая газету. — И вести себя не умеет. — А про себя добавила: «Отлично, может статься, он обо мне уже забыл». — Мира, дорогая, приготовь мне дневное платье, кремовый шёлк и…
В этот момент в дверь постучали и тут же открыли.
— Миледи, — присела в поклоне гувернантка, остановившись на пороге. — Госпожа зовёт вас к себе.
Фрида зевнула. «Ну конечно, зовёт. Эви плачет, я вчера этому наглецу прилюдно отказала, у самой матушки наверняка после вчерашнего вина голова раскалывается. Надо же на ком-то сорваться», — думала она.
— Элен, доброе утро, — улыбнулась Фрида гувернантке. — Как твой сын? Уже отправила его в школу?
Лицо служанки на миг осветилось улыбкой.
— Да, миледи. Том прекрасно учится, его так хвалят. Правда, мы не знаем, сможем ли позволить себе среднюю школу, это же так…
Фрида помнила Тома: он и в пять лет уже старательно читал — Фрида, приезжая в родовое гнездо, обязательно привозила ему книги. Красивые, богато проиллюстрированные сказки очень мальчику нравились.
— Элен, дорогая, не волнуйся. Просто выбери школу и напиши мне. И, пожалуй, я распоряжусь, чтобы послали в столицу за книгами: тягу к знаниям надо поощрять.
— Вы очень добры, мадам, — горничная опустила голову и передала Мире конверт с гербом империи. — Вот, это прислали недавно. Леди сказала, что вы должны прочитать, прежде чем спуститесь к обеду.
Фрида кивнула.
— Благодарю. Что там, матушка сильно лютует?
Горничная быстро улыбнулась.
— Всё хорошо, миледи. И… спасибо вам.
— Пока не за что. Не забудь написать насчёт школы.
— Да, миледи.
Дверь за ней закрылась, и Фрида протянула руку за конвертом, конечно, уже вскрытым. Впрочем, он был на имя лорда Валентина. Естественно, мать читала его письма, как могло быть иначе?..
— Миледи, — тихо позвала Мира. — Вы часто это делаете?
— Что? — Фрида развернула письмо. Гербовая бумага…
— Участвуете в жизни слуг? Забрали меня из работного дома, присылаете книги чужим детям…
Фрида пожала плечами.
— Почему бы и нет? Мне не сложно.
— Но, госпожа, разве так принято?..
— Меня не волнует, как принято, — отмахнулась Фрида. — К тому же, многие леди занимаются благотворительностью. Я тоже, просто не делаю из этого представление. А теперь помолчи, пожалуйста.
Снова дождь шептался с ветром, потрескивал огонь, а Фрида читала письмо императора, и у неё волосы вставали дыбом. Кажется… кажется, этот мерзавец Виндзор просто не знает, когда нужно остановиться. Она чувствовала вчера, но не связала воедино: наглого красивого мальчишку и королевского мага. Это его «мне не отказывают», и «я вас хочу, потому что вы говорите мне нет».
— Мира… — слабым голосом позвала Фрида, опускаясь в кресло. — Приготовь мне платье…
— Да, госпожа. Кремовое уже гото…
— Нет, другое. Выходное синее. Бархатное, с парчой. Найди к нему туфли, шляпку и опаловую брошь… Кажется, она в деревянном ларце с оленями.
— Минуту, госпожа.
Фрида отложила письмо, скрестила пальцы и зажмурилась. Мерзавец, как он может… Как он смеет?! Она не кукла, не игрушка, чтобы можно было так… Так с ней… Так!..
Фаворит императора, будь он не ладен! Очень благородно: попросить у своего коронованного друга разослать парочку писем. Одно, конечно, отправилось к Вустерморам — кто там сейчас глава рода? Вайлет? Ну да, этот только удивится, но Его Величеству перечить не станет. С чего бы? Рутина: сиятельный лорд просит руки его бывшей мачехи. Ха-ха. И вот, второе письмо — отцу Фриды. Можно и так, без всякой магии, предсказать, что на это скажет мать. И если Фрида станет упираться, даже если обратится к своему адвокату… С этого мерзавца Виндзора станется прислать за ней императорскую гвардию и в чём есть потащить к алтарю.
Нет, так нельзя. Мальчишка Виндзор играет в людей, как в куклы — и ему потакают. Положение, богатство, связи — всё с Виндзора будет как с гуся вода. И такой не отстанет: Фрида вчера на балу его достаточно разозлила. Но кто же знал… Она видела Виндзора всего раз, и потом, все эти мечты о фейри-подменыше… Если бы она была аккуратна… Если бы вспомнила про осторожность…
Что ж, нужно признать, принять и действовать сообразно обстоятельствам. Виндзор сейчас, как почуявшая след гончая, будет гнаться за своей добычей, пока не вцепится зубами. Потом охладеет, забудет… Фрида знала таких людей. Может быть… Может быть Грэгори и прав. Это можно использовать. Фриде всегда претили все эти манипуляции с людьми (точно марионетки в театре!), она до сих пор не могла простить себе старика Вустермора, но… Когда с ней обращаются так — что ж, у неё тоже есть зубы. И если этот Виндзор так её хочет — он её получит, но потом очень, очень об этом пожалеет.
Фрида закрыла глаза, на мгновение представила золотоволосого мальчишку-герцога на коленях перед собой, униженно вымаливающего прощение… Раньше эта картина напомнила бы ей отчима с матерью, но сейчас… Этот мерзавец заслужил! Фрида улыбнулась, пристальнее рассмотрела несчастное лицо воображаемого лорда, хохотнула и встала.
— Отлично, Мира, теперь скорее помоги мне одеться. И беги к моему кучеру, пусть готовит карету. Немедленно!
— Но, миледи, вас же ждёт леди Уайтхилл… И обед…
Вот что-что, а аппетит Фриде все эти новости точно испортили.
— Карета, Мира. И кучер. Беги, дальше я сама. — Фрида повернулась к зеркалу. Оценила своё отражение, потренировала милую улыбку, выражение глаз, нежное и покорное… Расхохоталась и машинально поправила браслет Лесного короля. Невидимый, он поможет ей скрыться и от этого мальчишки-мага. Волшебство фейри не сравнится с человеческим, особенно теперь.
«Ну я ему устрою! — думала Фрида, торопливо спускаясь по спиральной лестнице гостевой башни. — После меня он заречётся вообще смотреть на женщин!»
Но это потом. А пока — дикого зверя нужно было приручить. Медленно, аккуратно, ласково, чтобы забыл об осторожности.
Фрида умела ждать.
Погода приятной поездке не способствовала. Застряв на главной улице в толчее людей, карет и кэбов, Фрида слышала, как её кучер интересуется у таких же бедолаг-кэбменов, как проще проехать к особняку лорда Виндзора. Шум, голоса людей и конское ржание то и дело заглушал раскат грома. Фрида, откинувшись на спинку дивана и закрыв окно занавеской, пыталась представить, что вместо грязной, вонючей столицы она танцует в лесу. Как во сне, когда на неё восхищённо смотрел рогатый фейри, и Фрида чувствовала себя желанной, красивой… живой. Здесь она носит маску, ненавидит её, но вынуждена будет носить, наверное, до самой смерти. Действительно, а что изменится? Допустим, всё сложится хорошо. Она выйдет замуж, родит ребёнка, через пару лет разведётся, уедет в глушь, будет растить сына или дочь… Будущее казалось совсем не радужным и даже скучным.