Огонь в камине взревел в ответ, и Его Величество торопливо отпустил Фриду.
— Ну-ну, друг мой, — обратился он к сидящему неподвижно Эшу. — Не злись. Твоя супруга прекрасна, теперь я понимаю, почему ты так торопился.
— Я торопился, потому что ты приказал, — отчеканил герцог.
— Вы друг друга стоите, — вздохнул император. — Никакой романтики. Что ж, Эш, миледи. Дела не ждут. Как говорится, мой дом — ваш дом, приезжайте ещё. Фрида, вас я особенно жду.
«Как будто я нужна тебе, когда твой «друг» не смотрит!» — мысленно выругалась Фрида. Потом, когда дверь за Его Величеством закрылась, прошла к столу, налила себе бокал воды и залпом выпила.
— Вам не стоит так больше делать, — мрачно, но очень сдержанно произнёс Эш, вставая. — Вы моя супруга и герцогиня Виндзор, миледи, и я не потерплю, если вы будете с другим мужчиной…
— О, боги, давайте вы выясните отношения друг с другом без моего участия! — не выдержав, простонала Фрида.
Эш нахмурился, но, помолчав немного, сказал только:
— Идёмте, миледи, вы хотели увидеть своего… друга.
Фрида со вздохом приняла его руку.
Это была та часть дворца, куда придворные обычно не допускались — только слуги, и потому тут оказалось очень спокойно. В открытые окна щедро лился солнечный свет, и то и дело залетал ветер. Фрида чувствовала тонкий аромат сирени, и на душе становилось теплее.
— Вы хорошо держались, миледи, — уже на лестнице добавил герцог. — Я удивлён.
— Чем же?
— У вас острый язычок, и вы находчивы.
Коридоры сменились тёмными лестницами — здесь освещение давали только факелы. Герцог вёл её в дворцовые подземелья, очевидно.
Фрида усмехнулась.
— Вы видели мою мать, милорд. Чему вы удивляетесь?
Эш засмеялся — его смех в подземелье звучал странно. Фрида поёжилась: недавний сон с фейри вспомнился ей очень чётко.
— Милорд, куда мы идём?
— Не волнуйтесь, — спокойно отозвался Эш. — Ваш друг… Я веду вас к нему. Просто… пожалуйста, не волнуйтесь.
Фрида кивнула.
Началась лестница — длинная, она уходила куда-то во мрак, вниз. Факелы прогоняли темноту, но сумрак всё равно был очень густым. Скоро ступеньки стали скользкими — Фрида была вынуждена крепче прижаться к мужу.
— Вы правда с ним не спали? — пару пролётов спустя спросил вдруг герцог.
Фрида закатила глаза.
— Милорд, вас послушать — так я сплю с каждым встречным.
— Но ребёнок-то у вас откуда-то появился.
— Это было очень бестактно, милорд.
— И всё же?
Фрида вздохнула.
— Один раз, боги, всего один раз ещё не делает меня шлюхой.
— Конечно, миледи, — очень сдержанно отозвался Эш. — Я этого и не говорил.
Фрида поморщилась, но ответила:
— Нет. Клянусь, я с ним не спала. Грэгори действительно всего лишь мой друг.
— Тогда почему вы просите за него?
Фрида изумлённо взглянула на герцога: у его тени снова появились оленьи рога.
— Милорд, вы меня удивляете. Это то, что друзья делают: заботятся друг о друге. Волнуются. Защищают.
Эш задумался.
— Правда? Выходит, мы с Ричардом друзья…
— А разве это не так, милорд?
Герцог пожал плечами.
— Не знаю. У меня нет друзей. И никогда не было.
Фрида не удивилась — она уже ничему не удивлялась.
— Мне жаль вас, милорд.
— Отчего же? Друзья — это слабость. Я мог бы шантажировать вас этим… Грэгори.
— Одиночество — слабость, — возразила Фрида. — А вы одиноки.
— По-вашему, я слаб?
— По-моему, вы были бы куда спокойнее, если бы подпустили к себе хоть кого-нибудь.
Очередной коридор закончился тупиком: Эш провёл по стене рукой, и в ней появилась дверь. Фрида молча наблюдала.
Магия герцога пахла дымом.
— Прошу, — Эш отпёр дверь, взял факел. — Проходите. Только смотрите, пожалуйста, под ноги, не наступите на схему.
Фрида вошла — и её окутала темнота.
— Какую схе…
Темнота посветлела, точнее, посинела. Наверху, точно лампочки, зажглись коконы, а под ногами — магическая схема. Фрида замерла. Она уже была здесь — во сне. И это место казалось ровно таким же, как тогда.
Боги, да они же в логове Серого!
— Ну-ну, миледи, не бойтесь. — Эш мягко подтолкнул её к стене. — Принести вам стул?
— Н-не надо…
— Как хотите. Теперь подождите меня пару минут, — герцог спокойно прошёл по схеме, и та вспыхнула, — я сейчас приду…
— Милорд, постойте! — выдохнула Фрида.
Эш обернулся.
— В чём дело? Вам снова плохо?
— Кто рисовал эту схему?
— Простите?
— Вот эту, — Фрида ткнула пальцем, не заботясь о приличиях, — схему рисовал кто?
Эш удивлённо поднял брови.
— Я. Кто же ещё?.. Миледи, да что с вами?!
Фрида чувствовала, что в его словах нет лжи и похвальбы тоже. И его тень, и любовь к цветам, и музыка, и волшебство…
— Боги, не может быть! — простонала она. Голова взорвалась болью, тут же неприятно потянуло живот. Фрида пошатнулась.
Последнее, что она слышала — стук собственного сердца, гулкий и быстрый-быстрый. Что-то говорил подхвативший её герцог: Фрида видела, как шевелятся его губы. Наверное, снова ругался.
Очнулась Фрида уже в своей спальне. Рядом в кресле спала Мира — хотя было ещё совсем не темно, солнце ещё даже не садилось.
В другом кресле, слева от кровати сидела экономка. Она встрепенулась, когда Фрида попыталась повернуться на другой бок.
— Что…
— Тише, миледи, прошу вас. Доктор сказал, что вам нельзя волноваться. Вам нужно лежать…
— Я лежу, — отмахнулась Фрида. — Где герцог?
— Милорд привёз вас, а потом, когда врач с вами закончил, отвёз его во дворец. И пока не возвращался.
Фрида откинулась на подушки и закрыла глаза.
— Миледи, Его Светлость оставил вам письмо. Вы хотите прочитать его сейчас?
Фрида встрепенулась.
— Да. Где?..
Экономка взяла с прикроватного столика конверт и передала Фриде. Та торопливо достала из него короткую записку: Эш был немногословен, но самое важное написал. Он уведомил супругу, что с её другом всё в порядке. Герцог также добавил, что пока Фрида не решит, что с ним делать, её Грэгори временно поживёт в их доме. Конечно, со слугами.
— Миссис Блаут, это правда, что сегодня из дворца привезли молодого человека?..
— Я выделила ему комнату внизу, — кивнула экономка. — Он отсыпается. Это кто-то из ваших слуг, миледи?
— Мой друг, — покачала головой Фрида. — Будьте добры, обращайтесь с ним хорошо. Я буду очень благодарна.
— Конечно, миледи. — Удивление экономка скрыла мастерски.
— Миссис Блаут, ещё одно. Я просила вас найти родовые портреты…
— Да, миледи. Мы нашли, но они в ужасном состоянии. Хорошо сохранился только портрет покойного герцога…
— Отлично. Принесите его сюда, пожалуйста. И, — Фрида повернулась к Мире, — уведите мою камеристку спать. Бедняжка…
Экономка неодобрительно покачала головой — бедняжкой миссис Блаут считала герцогиню, особенно если той понадобится соня-камеристка, а той не будет. Но приказ, конечно, исполнила.
А через десять минут горничные внесли и поставили у стены перед Фридой портрет.
— Благодарю. И это всё — теперь оставьте меня, пожалуйста.
— Миледи, если что-то понадобится… — начала экономка поглядывая на звонок для слуг.
— Я им воспользуюсь, — Фрида посмотрела туда же. — Не волнуйтесь, миссис Блаут. И спасибо вам.
Экономка улыбнулась, подоткнула одеяло и вместе с горничными вышла. Фрида, чувствуя лёгкое головокружение, медленно села. И, опираясь о подушку, повернулась к портрету.
С него на герцогиню Виндзор смотрел Ричард — только в роскошных, парадных одеждах.
Фрида уговорила себя не волноваться. Осторожно передвинула свечу, присмотрелась… Ричард, вылитый, разве что не с застенчивым или виноватым, а надменным взглядом. И улыбкой не такой солнечной…
Фрида опустилась обратно на подушки и закрыла глаза.
«Я подменыш… Настоящего ребёнка я забрал — ты знаешь, что фейри делают с человеческими детьми? Мой настоящий отец поставил ему барьеры, он вынужден подчиняться фейри…» — говорил подменыш в маске.
«Дикон заколдован. Он вынужден служить мне. Его заколдовали фейри…», — вторил ему Эш Виндзор.
— Боги, — еле слышно простонала Фрида. — Боги… Но как же так? Он? Невозможно…
Возможно — она уже поверила. Живот снова задёргало, и Фрида заставила себя успокоиться — это было нелегко. Потянувшись, она дёрнула за шнур звонка.
— Миледи, — тут же заглянула горничная.
— Принесите мне снотворное. Узнайте, не оставил ли врач на этот счёт рекомендаций. И унесите портрет обратно.
— Да, госпожа.
Когда миссис Блаут с чаем и каплями пришла к герцогине, та хохотала, зарывшись лицом в подушки. «Нервный срыв», — решила экономка, и чуть не силой влила в Её Светлость капли. Та всё смеялась и что-то горячечно бормотала на странном языке — наверняка фейрийском, лорды же любят им щегольнуть.
Экономка подождала, пока капли подействуют, потом потушила свечи и осторожно закрыла за собой дверь. Одной горничной было приказано дежурить у комнат госпожи — на всякий случай.
А герцог так и не приехал.
Глава 15. Заговор
Погода во второй половине дня испортилась: солнце закрыли облака — сначала лёгкие, как дымка, они набухли от влаги и посерели. Потянуло дождём.
Опустив створку окна и отодвинув занавески, Эш объезжал пригороды столицы, смотрел на неподвижные — ни один листок не качнётся, ни одна веточка не шелохнётся — деревья и чувствовал странное беспокойство.
Застывший воздух пах дымом, и Эш не мог понять: ему это чудится, или всё правда?
«Всё страньше и страньше», — писал какой-то математик в ныне всеми любимой книге. (На самом деле, хватило того, что она понравилась вдовствующей императрице. Сам Его Величество книгу не читал, но когда во время одного из приёмов мать выразила ею искреннее восхищение и обернулась к сыну за поддержкой, Генрих предпочёл также восхититься). Эш тоже не читал и даже название не помнил — зато читал Дикон. Вслух. Ричард, как и императрица, был безумно восхищён — настолько, что даже рискнул убить пару вечеров и позволить хозяину тоже это удовольствие распробовать. Эш мало что понял да ещё и высказался, что, дескать, траву для вдохновения нужно покупать у доверенных источников, а поставщика этого писателя стоит проверить — не иначе как шаманит и с фейри нелегально якшается. Дикон в ответ обиделся и весь следующий день разговаривал исключительно тремя словами — «да», «нет», «господин» — и оттаял только, когда Эш принёс ему подарочное издание с автографом.