м железа, для любого фейри мука. А жить добровольно, да ещё и подчиняться человеку (для фейри свобода — всё, подчинение просто немыслимо, только уважение), к тому же, постоянно страдать от головной боли — реакции на железо… Нет, герцога стоило пожалеть. Теперь-то его странности становились понятны. Очень понятны…
Но как же его угораздило стать придворным магом! Смех да и только…
Фрида, уже не скрываясь — почует Эш и ладно — зажгла магией свечу. Огонёк еле теплился, но и его хватило: Фрида накинула халат, встала, взяла свечу, отперла дверь.
И чуть не споткнулась о спящую горничную.
Дверь спальни скрипнула, закрываясь у Фриды за спиной. Огонёк свечи дёрнулся, но устоял, не погас. А горничная продолжала спать — Фрида, склонившись, слышала её мерное дыхание. Но ни — сначала — лёгкое прикосновение, ни — потом — пощёчина служанку не разбудили.
Фрида выпрямилась, осмотрелась: в робком свете свечи виднелись ещё пара тел — экономка и доктор. Фрида на всякий случай пощупала у них пульс — всё в порядке, они всего лишь спят.
«Этот чудак снова психанул и намудрил с заклинанием?» — удивилась Фрида, перешагнула через врача и осторожно пошла дальше.
В не зашторенных окнах галереи догорал закат. Зрелище получилось настолько жуткое, что даже Фрида, верившая разве что в духов, прижала кулак ко лбу: знак защиты. Затянутое тучами небо полыхало фиолетовым, багровым, синим — и всё это с щедрой примесью чёрного. Создавалось впечатление, что где-то там, за облаками горит пожар, и когда он прорвётся сквозь тучи, то рухнет на землю карающим мечом и сожжёт всё и всех.
— Глупости, — прошептала Фрида, вытирая испарину со лба. — Это всего лишь закат.
Её голос разнёсся, кажется, по всему этажу. Вздрогнув, Фрида прислушалась и со страхом поняла, что не слышит ничего, кроме собственного дыхания, и то раздаётся как-то слишком уж громко. Такой же тишина была, когда Эш наложил на её спальню иллюзию.
«Может, он снова это сделал? Но растянул на весь дом?» — мелькнула странная мысль, и Фрида внимательнее присмотрелась к окну. Оно оказалось совершенно нормальным, не нарисованным, но снаружи тоже стояла ватная тишина, и не было ни следа прохожих. Странно: в их богатом квартале разве не должны соседи сейчас ехать на приёмы и званые вечера? Самое время.
Вздохнув, Фрида отошла от окна и направилась было к комнатам герцога — пусть сам со своей магией разбирается, экспериментатор! Но тут тишина неожиданно кончилась — точнее, в неё вплелась песня.
Фрида даже не сразу её заметила, а когда обратила внимание, встала, как вкопанная. Пели на фейрийском, но не разговорном, а древнем, ещё с тех времён, когда человеческий и фейрийский миры были едины. В песне ясно слышалось дыхание моря: прибой, крик чаек, вода разбивается о камни и пеной уходит обратно в море, накатывает новая волна, снова бьётся о камни, лижет гальку берега, шепчет…
Песня нарастала, становилась всё чётче, всё требовательнее. Она звала: «Иди ко мне», но не приглашала, а приказывала. И ей в ответ где-то внизу раздались тихие шаги, сначала медленные, потом всё быстрее…
Фрида вздрогнула. «Значит, кто-то всё-таки не спит!» Потом перегнулась через перила — она как раз стояла на лестнице, главной, змеёй ползущей через весь дом. И уже хотела было позвать: «Эш!» (ну а кому ещё может не спаться в этом заколдованном особняке?), но передумала.
Не будь Фрида наполовину фейри, ничего бы в густом сумраке не разглядела. Но она умела видеть в темноте и прекрасно узнала того, кто спускался сейчас к холлу этажом ниже. Это был не Эш.
Свеча выпала из разжавшихся пальцев и тут же погасла.
Фрида подхватила двумя руками подол сорочки, отшвырнула слишком просторные домашние туфли и босиком побежала следом за спускающимся.
— Ричард! — её крик на мгновение перекрыл колдовскую песню. — Ричард, остановитесь! Да стойте же!
Она уже почти догнала его, когда Дикон обернулся. Глаза у него не были пустыми, он явно всё понимал, но улыбнулся растерянно, как ребёнок.
— Леди Фрида?
И тут же снова повернулся на зов.
Фрида схватила его за руку. Поступок для неё в мире людей практически невозможный — касаться мужчины, который тебе не родня. Фрида это поняла, сама себе удивилась, но отпустить чужой локоть и не подумала.
— Стойте! Ричард, вы меня слышите? Стойте!!
Дикон сперва потянул её за собой, но потом действительно остановился.
— Госпожа, простите, но я не могу.
— Что?!
Дикон прислушался и беспомощно улыбнулся.
— Она приказывает.
— Я тоже! И я говорю: не сметь идти дальше! Не сметь!
Ричард глянул на неё и с тихим «простите», освободил локоть.
«Он обязан подчиняться приказам всех фейри», — вспомнилось Фриде, и она бросилась за Ричардом следом.
Увы, это было как пытаться остановить поезд: Ричард сбрасывал её руки, а когда она забежала вперёд, просто отодвинул, а потом и вовсе произнёс заклинание. Фрида на мгновение потеряла сознание (по крайней мере, ей так показалось), а когда очнулась, Ричард уже выходил на крыльцо, и дверь за ним закрывалась.
Мысли «Да он же колдует!» и «Он сейчас умрёт!» слились в свист ветра в ушах — кажется, никогда раньше Фрида так быстро не бегала. Мгновение ока — с лестницы да через холл и на крыльцо, перед носом у Ричарда… Фрида по инерции сбежала по ступенькам, огляделась, нашла расплывающуюся в тумане женскую фигура и, чувствуя, как нагревается браслет Лесного короля, бросилась к ней.
— А ну замолчи!.. — дальнейшее перекрыл звук пощёчины.
После него настала долгожданная тишина.
Фрида вдохнула влажного воздуха и размахнулась снова, почти наугад — настолько густой туман был вокруг.
— Желаешь убивать — пожалуйста, но не смей чаровать моих друзей!.. Мира?!
Выглянувшая из тумана, как из куска ваты, сирена… селки… снова сирена… (Фрида изумлённо смотрела, как на лице сменяются выражения, точно маски), подалась к герцогине и (Мира к тому времени победила), выдохнула:
— Госпожа! Бегите! Прошу вас!
Фрида схватила её за руку и вздрогнула — показалось, будто льда коснулась.
— Что?!
Где-то недалеко раздалось рычание, и Фрида, вздрогнув, обернулась.
— Бегите, госпожа, ему не вы нужны! — простонала Мира, заламывая руки. — Пожалуйста! — Её ошейник снова покраснел, и селки слабо застонала. — Нет, не сейчас, слышишь? Не сейчас! Госпожа, да бегите же!
Фрида и правда повернулась к дому: и тут же поняла, кто действительно был нужен демону.
Волколак, раза в три больше нормального зверя, рыча и пригнув голову, медленно подходил к замершему у ограды Дикону. Тот на демона даже не смотрел — он спокойно, словно во сне, улыбался.
Фрида смотрела на пенящуюся слюну на клыках демона, его алые глаза, шерсть, сыплющую искрами. А ещё на то, как неожиданный порыв ветра ерошит волосы Ричарда и роняет на его — как обычно безупречный — костюм семечко-зонтик одуванчика…
Фрида смотрела, ещё не в силах пошевелиться — от страха, обычного страха, а не заклинания. Никогда ещё она так не боялась.
А потом оцепенение вдруг спало, и Фрида, сначала медленно, на подгибающихся ногах, потом всё быстрее кинулась к Ричарду.
Здравый смысл уснул — он уже достаточно накричался вместе с селки, что Фриде надо или стоять и не двигаться, или бежать в другую сторону и молиться, что демон ограничится одной жертвой. Фрида оказалась не способна ни на то, ни на другое, зато броситься демону наперерез смогла.
Ричарда у неё получилось только уронить на нижнюю ступеньку крыльца. Подниматься он отказался, так и сидел, безумно улыбаясь, словно под опиумом. «Нельзя же так, — думала Фрида, пытаясь подтолкнуть его к открытой двери. Что дальше — забаррикадироваться и ждать, что демона это остановит? — Нельзя! Нужно дать человеку хотя бы попытку самозащиты! Так нечестно!»
Всю эту глупость смыло, когда Фрида обернулась — и уставилась прямо в алые глаза волколака. Снизу вверх — потому что он вырос и возвышался теперь над ней, пружиня на всех четырёх лапах, шагая всё ближе и ближе…
Нет, раньше это она ещё не боялась. Вот сейчас стало по-настоящему страшно: Фрида с кристальной чёткостью осознала, что даже если захочет, убежать не успеет, разгоревшийся было браслет погас и вовсе не чувствуется, и даже татуировка-лиса на руке больше не светится. Что помощи ждать неоткуда (не выпрыгнет же герцог-подменыш, как дух из табакерки).
Время словно остановилось. Демон шёл, Фрида стояла, тяжело дыша, что-то стонала-всхлипывала за туманом Мира. Позади заёрзал на ступеньке Ричард.
— Леди?
«Очухался?» — подумала Фрида и чуть не расхохоталась. Но смех умер на губах, когда демон оказался совсем рядом — и во всей красе: алые глаза, распахнутая пасть, клыки, как кинжалы, пенящаяся слюна…
«Я не хочу умирать! — в отчаянии подумала Фрида, не в силах отвести взгляд от клыков. — По крайней мере, не так!»
Демон в ответ моргнул. Пошевелил огромным чёрным и совершенно собачьим (или всё-таки волчьим?) носом. Нагнул голову, ткнулся им Фриде в живот — она всхлипнула — и тут же захлопнул пасть и попятился.
Фрида бессильно рухнула на колени, больно ударившись о каменные плиты. Голова гудела, перед глазами стоял туман. Впрочем, он и так стоял — куда же ему деться?
— Леди? Леди Фрида? — засуетился очнувшийся Ричард, пытаясь осторожно её поднять. — Что с вами? Вам снова плохо?..
«Там демон, идиот! Ты что, не видишь?» — мысленно кричала Фрида, но вслух только рявкнула, и то заикаясь:
— Ид-ди в д-дом!
Ричард замер, где-то за туманом громко застонала Мира.
А из-за ограды (точнее, пристройки-конюшен) вдруг показался Грэгори.
— Фрида! Боги, нет!
Волколак в ответ поднял голову и с интересом принюхался.
— Да что сегодня за день такой?! — в сердцах воскликнула Фрида, цепляясь за Ричарда, чтобы не упасть. — Грэг, беги!
Грэгори побежал — к Фриде. Волколак снова потянул носом воздух, пригнул голову, расставив передние лапы…
Фрида застонала от бессилия и, когда Грэгори приблизился, а демон приготовился прыгнуть, она отвернулась, спрятала лицо на груди Ричарда — который с готовностью её обнял.