Опускаю голову. Волосы ссыпаются вниз и я вижу медные кончики.
«Медди-Медди-Медди…»
В голове звучит только его голос. Обиды уходят куда-то на задворки и остается волнение и моя любовь. Почему люблю не знаю. Мучил, издевался, а я все равно люблю. Я чувствовала всегда, что не по своей воле он это делал. Просто знала это и все.
Резко вдыхаю холодный воздух.
Марк все сделал, чтобы я выжила и добралась до Гроз. И я это сделаю.
Тяжело ступаю обратно в вагон. Захлопываю осторожно дверь и замечаю боковым зрением приоткрытое купе. Узенькую щель, и свет, что змеей вьется у моих ног.
Осторожно толкаю преграду и чуть не падаю, увидев Марка. Он лежит на полу, свернувшись в позу младенца.
— Марк… — бросаюсь к нему.
Вольный холодный и твердый. В ужасе думаю, что опоздала. Осматриваю его. Крови нет. Глаза его закрыты, и дыхания не слышу.
— Очнись, Вольный! — подтягиваю к себе. Это дается мне с трудом. Он очень тяжелый. — Прошу тебя. Не оставляй…
Вагон шуршит колесами. Нас качает. А Марк не приходит в себя.
Прощупываю его пульс и от волнения не могу ничего разобрать. Плачу. Кричу. Зову на помощь. Никто не слышит. Мир треснул и остановил мое сердце.
Боль, как жар, затапливает меня и я чувствую резкий толчок из груди. Глаза распахиваются и мир окутывает золотом.
— Бери все… — шепчу я, чувствуя, как тепло из моего тела передается Марку. — Я не могу без тебя, Марк…
Холодеют ноги, немеют руки. От тяжести и истощения. Наверное, нельзя так, но мне не жалко. Может для меня это выход?
— Стой… — внезапно слышу хрип. — Вика, — шепчет Марк, — остановись. Этого достаточно. Ты так убьешь себя …
Закрываю глаза и падаю без сил на его плечо. Измождена, но счастлива, что успела.
И перед тем, как мир перед глазами сходится в черную точку, слышу:
— Я очень тебя люблю…
Глава 32. Долгий путь к друг другу
Сначала я злюсь. За то, что Крылова рисковала собой и вышла из купе, да и еще безрассудно пошла меня искать. Потом беспокоюсь, что ей пришлось второй раз выжать себя почти до конца. В этот раз Вика перестаралась и потеряла сознание. Не уснула, а отключилась. Еще бы чуть-чуть и кома обеспечена. Моя хорошая девочка. Зачем так ради своего палача? Зачем?
«… тебя, Марк» — слова, которые вырывают меня из забытья греют и волнуют. Не услышал полностью. Не уверен, что это слова о любви, но так хочется себя потешить.
В сознание Вика приходит только после того, как я скапливаю немного сил и, взяв ее за запястья, подаю слабый ток. На большее меня не хватает.
Крылова резко вдыхает и заваливается набок. Ее рвет.
Дождавшись, когда она успокоится, я подхватываю девушку на руки и несу в наше купе. Осторожно и мучительно долго. Сам еле переставляю ноги, но осознание, что Вика пришла за мной, наполняет энергией. Искала. Шла, несмотря на то, что это было опасно. Глупая. Но как же приятно. Чертовски приятно.
Кто преследует нас? Мнемоны, Реньюеры или Маттеры? Кто? Моя мать? Кого хотят убить? Вику или меня?
Одного я скинул с поезда сразу, второй долго лупил магией мне в грудь пока я не забился в судорогах. Из последних сил дернул руку вперед и поцелил ему в глаза. Светлые волосы противника взметнулись и он, не устояв на ногах, вылетел наружу.
Не помню, как я зашел в вагон и закрывал ли дверь тамбура. Толкнул перед собой преграду и свалился, где пришлось. Уже из черной пелены меня выудил Викин голос…
Осторожно кладу ее на полку. Вытираю влажными салфетками лицо. Прикладываю несколько белых холодных полосок на лоб. Чувствую, как девушка пылает изнутри. Даю попить воды. Она давиться и кашляет. Голова болтается, а изо рта вырывается разбавленный бульканьем хрип.
— Золотая, — забираюсь на полку и подтягиваю Вику себе на грудь. Глажу по волосам и, целуя в темечко, шепчу: — Только живи. Я обещаю, что сделаю все, чтобы найти выход. Все, что в моих силах.
Так и засыпаю, согнувшись над ней.
Вика подхватывается с глубоким вдохом, выбивая меня из сна, как будто ударом в гонг. Я тут же прижимаю ее к себе, чтобы не упала. Она мокрая от пота, но уже не горячая. Жар спал.
Лес ее ресниц трепещет, а затем болотный затуманенный взгляд упирается в потолок.
— Марк, ты… — говорит она полушепотом.
— Я тут. Все хорошо, — целую рдяные волосы. Они слиплись, измазались, но все так же красивы и манящи: цветом и запахом. — Ты снова меня спасла, Медди.
— Я так долго тебя искала. Думала с ума сойду, — тихо отвечает Вика и лащится щекой к ладони. Как верная кошка. Почти мурлычет. — Никогда больше не уходи.
— Обещаю. Ты хочешь пить?
— Очень, — шепчет она и целует мои пальцы. Я знаю, что ей нужен покой, но, как идиот, чувствую прилив похоти.
— Вика, ты заставляешь меня краснеть, — тянусь к бутылке с водой, а сам чувствую ее всем телом и бедра сжимает от возбуждения.
— Я прикипела к тебе, Марк. Как будто срослась. Почему так?
Чуть отклонившись, наливаю в стакан жидкость и подаю ей.
— Тебе лучше знать, — отвечаю, не в силах удержать счастливую улыбку. Не признание в любви, но все равно. И почему я так зациклился? Какие-то три слова, а для меня они так важны.
— Расскажи мне что-нибудь, — слабо говорит Вика, ставя недопитый стакан на стол. Затем сворачивается в калачик и ложится на меня.
Только сейчас замечаю, что на ней мой свитер. Так тепло от этого. Необъяснимо. Будто она не в моей одежде, а во мне. Да, так и есть. Навеки.
— Ты не замерзла? — проговариваю я, выравниваясь. Вика мотает головой. Расправляю затекшую спину и плечи, но не отпускаю свою Медди. Не могу. Пусть лучше затвердею на месте, чем еще раз выпустить ее из объятий. — Что ты хочешь услышать?
— Расскажи мне про Злоту. Кто она?
Думаю с чего начать и что говорить. Хочется быть откровенным с Викой до конца, но я не могу сейчас ее пугать своим прошлым и ее возможным будущим.
— Она сильный маг-артефактор. Такие встречаются еще реже, чем маги памяти. Потому она очень ценится остальными, и ей многое прощают. Например, она может не состоять в синдикатах, и ей одной позволено вмешиваться в работу обоих групп.
— А что будет, если не вступить в группу?
— Заставят.
Вика упирается:
— А если отказать?
Дышу ей в висок и целую волосы.
— У них есть рычаги на всех. Если будешь сильно упираться, просто зачистят.
Переплетая наши пальцы у себя на груди, Вика продолжает расспросы:
— Зачистят?
— Да. Трио и Верхний дерутся за власть уже более тридцати лет. Они не позволят одинокому магу бродить по улицам. Если не можешь выбрать, тебя просто стирают — убивают в тебе магическую суть. Ты превращаешься в инмага. Или…
— Инмаг, — задумчиво повторяет Крылова. — А это возможно? Стереть способности?
Очень щепетильная тема. За раскрытие тайн простому человеку меня могли просто убрать.
— Да.
Рассказываю ей о двух лагерях: Мнемонах и Реньюерах. А потом осторожно говорю, что есть еще ветка непризнанных магов. Магов под запретом. Маттеров.
Вика слушает внимательно и немного дрожит.
— Ты точно не замерзла? — переспрашиваю.
— Нет. Все хорошо. Ты так и не сказал, как зачищают, — подталкивает Вика.
— Есть несколько темных магов, маттеров, которых держат взаперти в закрытом комплексе. Никто не знает, где он находится. Подозреваю, что Трио и Верхний тоже где-то там прячутся.
— Прячутся?
— Да. Я восемь лет работаю и ни разу не видел шефа. Никто из наших не встречал его. Заказы получаем по мейлу, с основном. Изредка по смс через засекреченный номер. Очень редко он лично звонит. Это если дорогой или важный заказ. По поводу тебя, он сам звонил. Мне уже тогда это показалось странным.
— А зачем ему прятаться?
— Я не представляю. И мне все равно. Шеф обещал срезать два года контракта и отпустить меня с миром после этого задания, но…
Коробит от горьких воспоминаний. Я прикусываю губу, сдерживая гнев на самого себя.
— Марк, все хорошо. Рассказывай, — успокаивает Вика и гладит по руке. Крепко сжимает пальцы и глядит снизу. С такого положения я вижу ее золотистые метки суггестора. Правда вздергивает меня, затягивая петлю на шее, и мне хочется завопить во все горло. Несправедливо!
— И что эти темные маги? — ласково говорит Вика, немного привставая. Она меняет положение и оказывается выше. Нос и горячие губы касаются моей шеи, а медные волосы щекочут скулы.
— У них ценные способности, но дар их не от природы, а приобретенный. Он распространяется, как вирус, и заражает наших магов.
— Это так опасно?
— Вика-а-а… — я откидываю голову назад и бьюсь затылком об стену. — Не нужно тебе этого знать. Пока не нужно.
— Что не так, Марк? — она ерзает на мне, а я не могу сдержать свое желание. Чувствую, как каменею и снова горю изнутри. — Смотрю, силы к тебе вернулись, — тихо хихикает Вика и, изучая губами контур моего лица, рукой ведет по штанам. Скользит по скуле горячим дыханием и зависает возле рта: — Марк, ты не ответил.
Скручиваю ее в объятиях, зажимая в кольце рук.
— Крылова, перестань. Тебе надо силы восполнить, — умоляю ее.
Она скользит языком по моей нижней губе и, смеясь, отвечает:
— А я что делаю? Не знал, что сексуальная энергия — одно из самых мощных лекарств?
Не могу ответить. Я скован. Будто вулкан, который проснулся, чувствую, как льется по венам магма. Сейчас извергнусь от одних ее прикосновений.
Так быстро никто не может восстанавливаться. А Вика полечила меня с лихвой, и через полчаса уже горит от страсти. Будто не выжалась, а напиталась. Но я знаю почему. Ее сила крепнет и растет. Знать бы только, как провести тест на темного мага, но здесь поможет только Злота. А я не хочу ей звонить. Никого не хочу слышать. Пока.
Я боюсь за Вику. За ее дар. Вдруг нам нельзя тянуться друг к другу? Вдруг это чревато?
Законы колдовства нам не понять. Великие умы магов третьей степени не смогли разгадать, как появляются люди со способностями, не смогли понять, как и когда маг переходит в следующую степень. Все это индивидуально. Большинство за всю жизнь не переступают первую студию. Какая-то часть адептов попадают во вторую, но очень мало таких, как Ян или Злота, с третьей степенью.