— Такой, прямо, бесполезный? — смело отвечает он, и мне только за наглый взгляд хочется свернуть ему шею. — Да и я от тебя не без ума.
— Почему Ян никогда о тебе не рассказывал?
— А ты так часто с Зимой общался последнее время? Ты половину дружбы с ним стер. О чем мы говорим? Марк, хватит убеждать себя, что можно промыть мозги и тем самым очиститься. Ты нападаешь на других, потому что себя ненавидишь? — он приподнимает бровь и всматривается в мое лицо. Не боится меня ни капельки. — Молчишь… Я так и думал.
Нет сил препираться с идиотом. Отпускаю его.
— Ладно, живи.
— Какое милосердие, — наигранно отвечает Аким. — С Викой ты таким добрым не был. Неужели думаешь, что она простит тебе?
Я прищуриваюсь. Кулаки сжимаются. Кожа сейчас треснет от натяжения.
— Не болтай лишнего, малец. Мне сломать твою шею проще простого.
Недо-маг отходит к воротам и спокойно поворачивается ко мне спиной. Это настораживает. Какой же он мерзкий тип!
— Я тебя не боюсь, Вольный. В этой связке ты — пешка. Только еще не знаешь об этом. Так что, иди молча, если хочешь хоть чем-то ей помочь.
Беру сумки и следую за хлыщом. Неприятно осознавать, что Аким говорит правду. Я бесполезен. Пустышка.
Некоторое время мы молчим. Тишину нарушает пение звонких птиц и шуршание травы под ногами.
Читаю ключ над кольцом. Красная пушинка выскакивает наземь и бежит перед нами, прокладывая тонкую линию по земле. Я знаю, что Крылова здесь, но проверить все же стоило. Сердце заходится от волнения. Как она? Что с ней? Скрипит эмаль от мысли, что ее били или… Нужно просто верить, что все хорошо. Иначе свихнусь.
— Аким, зачем тебе Вика? — решаюсь спросить я.
— А тебе? — бросает со смехом парень и подмигивает мне из-под бейсболки. — Только не говори, что задание.
— Вот урод! С тобой спокойно можно разговаривать, или ты всегда такой противный?
— Да уж, кто бы говорил! Это не я издевался над бедной девушкой, пытаясь выудить ее память. Не я внушал ей влечение к себе, чтобы подойти к заданию под правильным углом.
— Что ты знаешь?! — возмущаюсь наглой лжи, но не отрицаю. Зачем ему знать правду? Чтобы потом на чувствах сыграть? Не нужно сейчас это.
Попутчик торжествует. Глаза его сияют таким радостным блеском, что мне хочется засадить ему в челюсть. Но я сдерживаюсь.
Сквозь гущу деревьев мелькает красная крыша особняка.
Лес заканчивается, и перед домом растягивается просторная поляна с аккуратно подстриженным газоном. Возле порога несколько деревьев, но они уже сбросили листья. Подойти незамеченными не получится.
Я, психуя, сплевываю на землю.
— И что дальше, великий маг?
Аким усмехается.
— Делай свою работу.
— О чем ты?
— Тебя ждут там. Я останусь, и понаблюдаю.
— Хорош помощник! — брякаю и отхожу к другому дереву. Всматриваюсь в занавешенные окна. Дом, словно пустой.
— Думал, я тут всех раскидаю, а ты окажешься в победителях? Вика падет в твои объятия, а потом ты спокойно подчистишь ей голову? Скажи спасибо, что дорогу показал.
— Спаси-ибо-о… — шиплю сквозь зубы. — Предлагаешь просто добровольно сдаться?
— Ну, другого выхода нет. Тут или ты, или она. Проходишь. Отвлекаешь. А я ее выведу.
Я — пушечное мясо, а награда достанется другому. Аким прав. Они меня ждут и знают, что я приду, но не знают, что я не один. Может, есть шанс спасти Вику? Я ведь ради этого сюда пришел.
Сил на сокрытие нет. Что там внутри — не представляю. Наверняка это маги: боевые, парализующие и прочие. Что для них мой нелепый дар памяти? А мои удары, как укусы мошкары. Да и энергии ни на что не хватит. Сил вообще нет. Все истратились на волнение за Вику и страх перед самим собой.
— Так что иди! — бросает недо-маг и присаживается возле дерева. Достает из пакета пачку кукурузных хлопьев и начинает их активно разжевывать.
Я стою некоторое время, будто окаменевший. А затем, понимая, что терять все равно нечего, выхожу из укрытия.
Глава 35. Забирай все, что хочешь
Мир, кажется, замирает. Умолкают птицы, ветер прекращает плетьми бить в спину, а гнетущая тишина врывается в уши.
Иду. Сердце стучит громче мыслей. Это радует, потому что у меня не остается на них сил. Пусть лучше звенит в голове пустота, а решительность толкает тело. Я готов к любому исходу, только бы знать, что с ней все хорошо. С моей Викой.
Еще ближе. Примерзшая земля хрустит под ногами. Трава крошится и распадается, превращаясь в грязно-оливковую труху.
Следующие два шага я не замечаю.
Серое небо, как свинцовый лист, придавливает, и я кажусь себе букашкой.
Дверь все ближе. Никто не выходит навстречу и это пугает еще больше, чем смерть.
Замираю в метрах, размышляя, что делать дальше. Знаю, что похож на овцу, которая возвращается в стадо несмотря на то, что ее поведут на убой. Знаю, что сейчас, в лучшем случае, буду наказан и отстранен от магии. А в худшем, меня заставят выполнить заказ. Стефа права — лучше умереть.
Дверь распахивается. Реагировать нет сил. Я затравленно гляжу в темный прогал и понимаю, что это конец.
На пороге появляется седовласый мужчина. Он смотрит гневно и, взмахнув рукой, отбрасывает меня магическим ударом. Падаю на спину и пропахиваю борозду в пожухлой траве. Вот и все.
— Николай, не нужно так, — выходя из дома, ласково проговаривает статная женщина. Светлая, волосы собраны в низкий хвост, а в ушах блестят длинные серьги.
— Вера, он заслужил наказание, — отвечает нападавший. — Не лезь!
Женщина отступает, покорно опустив голову.
— Ну что, Марк? Вот и встретились?
От звука его низкого голоса меня прижимает к земле, будто с неба упал булыжник. Шеф.
— Поговорим? — главный маг смотрит на меня серебристыми глазами и протягивает ладонь.
— О чем? — я приподнимаюсь. Руки не подаю.
Падения хватило, чтобы растревожить ребра. Магия всегда бьет туда, где есть слабина. Теперь в груди, словно сук застрял. Давит и печет.
— Ты мне дело чуть не сорвал, маменькин ублюдок, — рычит мужчина, наступая.
Я пячусь.
— Так вы же сами Викторию забрали, — пытаюсь выкрутиться и оттянуть время. Может найду способ вывести малышку и передать ее Акиму. — Что ж не позволили закончить дело?
— Марк, если я связываюсь с тобой только по телефону, не думай, что не знаю, что ты вытворяешь. Хорошо отдохнул в поезде?
Стряхиваю налипшую грязь и иней со штанин. Чувствую, как по спине растекается холод. Ветер треплет волосы, отчего они лезут в глаза. Придерживаю ладонью челку. Хочется не видеть этот взгляд шефа, но он настигает меня и корежит. Он знает все. Все?
— И что дальше? Упрекнете меня в том, что я дал слабину? Не буду отрицать, так и есть. Но вы перегибаете. Не нужно вешать на меня еще одно убийство, я такое в договоре не подписывал!
— Бедненький, — Верхний складывает руки на груди. Кожа его куртки скрипит от движения. — Я тебе сказал вытащить память! Сказал сделать это любым способом, а на остальное мне посрать! Или вали к мамочке!
— Нашли чем пугать. Это бессмысленно. Мать — инмаг, вы знаете. И она для меня сейчас неопасна, — в сомнении тру подбородок. Это тупик. Одно движение и он меня сломает, даже не пошевелив пальцем.
— Я думал, что не зря вложил в тебя столько сил, — продолжает маг. Его узкие глаза стреляют яростью. — Да и ты в курсе на что Ангелина способна. Не думаю, что маленькое ограничение для нее помеха.
Мне не страшно, но ледяные колючки непроизвольно ползут по позвоночнику. Если не успею вывести Вику, все эти мучения — просто барахтанье муравья в океане.
— Если мать перешла в другую степень или сняла блок, в опасности не только я. Вы прекрасно это понимаете.
— Марк, ты наивен, как ребенок. Я буду на вершине горы, пока вы, детки, будете сражаться за свою жизнь и наше общее будущее. Не думаю, что мне стоит бояться.
«Или мне доказать тебе?» — добавляет мысленно.
Шарахаюсь. Я никогда не спрашивал, что умеет шеф, но сейчас мне по-настоящему страшно. Читающих мысли магов нет. Можно копировать, вытягивать память, но не мысли… Эти способности неразвиты или, по слухам, заблокированы суггестором. Чтобы неповадно было мир завоевать. Телепатия встречается, но она обычно слабая: максимум одну-две мысли можно словить-передать. Если шеф читающий маг-телепат, он может влиять на разум. Не внушать временно, как делаю я, корректируя память, а изменять сознание. Кажется, что разница слишком незначительная, но в ракурсе страны и тысяч магов — катастрофически велика. Это только суггестору под силу, но Верхний не…
— Ты умный мальчик, Марк. Могу сделать так, что ты не поймешь, где твои желания, а где навязанные. Так что сделай это добровольно. Достань посылочку из девки.
— Лучше убейте, — шепчу обреченно.
— Боже! Какие страсти! Любовь — страшная штука, Марк. Ты становишься слабым и беспомощным. Ирония. Ты спасал свою шкуру столько лет, а сейчас из-за девчонки готов положить голову на плаху? Она хоть стоит того?
Верхний прохаживается передо мной, приминая высокими ботинками траву, а я осматриваю мельком дом. Чувствую, что Крылова где-то там, но как вытащить ее не представляю. Я иду по кромке лезвия и в любой момент могу оступиться. Доводить шефа до ярости не стоит. Не хочу, чтобы Вика пострадала от моей руки.
— Это не ваше дело, — наконец, отвечаю я.
— Может, и не мое, но задание придется выполнить. Хочешь ты этого или нет.
Шеф останавливается, и я вижу его профиль. Крупные черты лица и узкие глаза. Он невысокого роста, но рядом с ним я чувствую себя лилипутом.
— Где Вика? — спрашиваю осторожно.
Новый порыв ветра забирает остатки тепла и мне кажется, что я уже превратился в лед. Не чувствую пальцев, кожа на лице стягивается и вот-вот пойдут трещины. Слишком холодно. И телу, и душе.
— Николай Владимирович, не трогайте его! — внезапно вскрикивает Крылова с порога.
Родной голос ошпаривает похлеще кипятка.