Александра открыла глаза. Белый потолок и светло-бежевые стены. Окно без занавесок, около которого статуей замер Алексей. Во рту сухо и сильно болит голова, глаза слезятся.
— Лёшик, я хочу пить.
Алексей порывисто обернулся и подошел к кровати. Схватил руку девушки и прижал к губам. Потом потянулся к тумбочке и налил ей воды из графина, аккуратно приподняв голову Александры, поднёс стакан к её губам.
— Как ты, Лекси? Что болит?
— Как будто ничего. Мы в больнице?
— В частной клинике.
— Со мной что-то плохое было? Истерика, наверное?
— Истерики не было, Лекси. Что ты помнишь?
— Всё, Лёшик. Как Михаил ушёл утром. Как ты меня гулять водил, голос девушки пресёкся и задрожал. — Как в клуб пришли. И Мишу и эту рыжую на коленях За что, Лёшик? За что он так со мной? Если плохо ему со мной, почему правду не сказал?
По щекам девушки полились потоком слёзы. Тело содрогалось в беззвучных рыданиях. Алексей подхватил тело девушки с кровати и стал ходить с ней по палате, укачивая, как младенца.
— Тише, Лекси. Тише, маленькая. Он твоих слёз не стоит. Он дурак, не смог увидеть того, что ему досталось. А ты такая светлая, такая настоящая Мы уедем, Лекси. Далеко-далеко и ты забудешь его. Я буду рядом, и всё у нас будет как раньше. Мы ведь были почти счастливы. Мы вернём всё назад, малявка. Я покажу тебе целый мир и новую жизнь.
Постепенно девушка затихла, обессилев от бессмысленных слёз. Алексей по-прежнему укачивал её хрупкое тельце, согревая в своих объятиях. Вскоре она опять уснула. Алексей сел на её кровать и, прислонившись спиной к стенке, прикрыл глаза. Как давно он не прижимал её к себе так близко? Как давно это было? Воспоминания яркими вспышками скользили по внутренней стороне век. Как он увидел её в том задрипаном автобусе, куда пришёл взглянуть своими глазами на то, что творит Клим. Храбрая маленькая мышка. Одна против трех вампов. Как она отчаянно смело вложила свою маленькую ладошку в его руку, наивно полагая, что он её спаситель. Как впервые прижал её к себе и вдохнул полной грудью этот умопомрачительный запах. Как чуть не потерялся во вкусе её кожи, едва сдержал себя, жадно лаская её прямо на глазах у Клима и гиен. Каких усилий стоило оторваться от неё, притвориться спокойным. Как тяжело было уйти, оставить около того грязного подъезда, когда так хотелось прижать прямо к этой двери и обладать, наплевав на всё. Как сдерживал себя всю неделю, чтобы не бродить около её дома, пытаясь уловить хоть отголоски запаха или увидеть мельком издалека. Как едва сдержал радостный крик, услышав голос в трубке тем утром. Как ждал перед подъездом, нервничая, как мальчишка а вдруг передумает. И как трудно было погасить жадный похотливый блеск в глазах, когда она дрожащими руками все же сняла с себя его халат. Тот самый халат, что он с таким наслаждением надевал на своё обнаженное тело, кайфуя от осознания едгив того, что он касался её голой кожи. Как стали необходимы её приходы в его дом каждую неделю, и как тянулись дни без неё. И еще как не помнил себя от страха, предлагая ей пожить у него. Когда она первый раз ночевала в его доме, он не мог уснуть всю ночь, бесшумно бродил по коридору, ловя её запах. Как уходил потом прочь из дома, гася своё желание в чужих телах, не помня лиц, чтобы сдержаться и утром опять спокойно улыбаться. Как готовились к экзаменам, как танцевали на балконе Как ловил её эмоции, все пытаясь найти хоть проблеск того, что испытывал сам. Сгорая, всё ждал, ждал. А потом тот танец в клубе. Как она горела в его руках, обжигая руки и сжигая душу. Самый счастливый день, когда он увидел в ней Сияющую и самый несчастный, потому что понял, что она не для него… А потом появился Михаил, и его Лекси вспыхнула, засияла ему навстречу. Как было больно каждый раз слышать, как начинает биться быстрее её сердце при виде Михаила, как сбивается дыхание и как появляется тот самый запах запах её желания. Запах, который он так хотел почувствовать столько дней, но ни разу так и не ощутил, пока не появился брат. И как ломал в себе всё, заставляя отступить, не смотреть больше, не желать, не искать повод прикоснуться
В палату тихо вошла медсестра. Замерла, удивлённо глядя на Алексея с Александрой на руках.
— Вы что-то хотели? — тихо спросил вамп.
— Э-э-э Мне нужно сделать укол.
— Ну так приступайте. Лекси, малыш, проснись. Нужно сделать укол.
— Нужно так нужно, хриплым после сна и слёз голосом сказала Александра. Алексей уложил девушку на кровать и отошёл опять к окну.
Медсестра сделала свою работу и ушла, тихо прикрыв за собой дверь. Тишина повисла в палате.
— Я хочу уехать, Лёшик Одна… Туда, где не будет ничего, что я знаю и что сможет мне напомнить о Михаиле и о тебе Прости. Но тебя я тоже видеть не смогу. Пока не смогу.
Алексей отвернулся к окну, не давая увидеть эмоции, которые, несмотря на все усилия, все же прорвались, искажая лицо.
— Значит, уедешь, — выдохнув, сказал он. Как скоро?
— Как только смогу уйти отсюда. Только у меня нет денег. И документы остались в нашем в доме Михаила…
— Тебе не стоит об этом волноваться. Я сделаю на твоё имя карту. А документы Будет лучше, если ты пока поживешь под другим именем. Потом сообщишь, куда переслать.
— Почему ты помогаешь мне, Лёшик?
— Ты не хочешь это знать Это я виноват. Надо было забрать тебя из того автобуса, соблазнить, переспать с тобой и больше никогда не появляться в твоей жизни.
— Почему не сделал?
— Не знаю, Лекси. Правда, не знаю. Знаю только, что если бы поступил так, то ты бы не встретила Михаила никогда. Вы бы разминулись в этой жизни, и у тебя была бы эта самая жизнь. Простая, обыкновенная, человеческая жизнь.
— А теперь у меня её нет?
— Этого я тоже не знаю, малявка. Мне сейчас нужно уйти. Но я скоро вернусь.
Алексей стремительно, не взглянув на Александру, покинул палату.
Наши дни.
Александра быстро выбежала из «Полночного каприза» и оглянулась в поисках такси. Она не будет плакать. Больше нет. Все слёзы по Михаилу она выплакала тогда, девять лет назад. Много, много ночей подряд, наполненных слезами и одиночеством, попытками понять что же сделала не так. Хватит, слишком много лет она потеряла, мучая себя бесполезными вопросами и чувствуя какой-то ущербной из-за неспособности построить свою жизнь без него. А он и не вспоминал её небось, ходил себе дальше по клубам, развлекался А, да плевать на него. Сама-то как так облажаться могла? Как не узнала фигуру, голос, силу, от него исходящую? Неужели действительно забыла, сумела? Так по какой же тогда гребаной причине из всей толпы в клубе, наполненном вампами и людьми, она выбрала именно его? Решив один единственный в жизни раз позволить себе мимолётную интрижку, она каким-то непостижимым образом опять наткнулась на Михаила. Что за фатальное невезение, нависшее над её жизнью.
Александра подняла руку, пытаясь поймать машину. Раздался визг тормозов и перед ней остановился небольшой микроавтобус с тонированными стеклами. Двери резко распахнул кто-то изнутри. Плохое предчувствие пронзило Александру, и она сделала шаг назад. Вдруг на плечи легли сильные руки.
— Я же говорил, что если твой парень облажается обращайся ко мне, прошипел над её ухом охранник Дима.
— Я решила, что для меня на сегодня развлечений достаточно.
— К сожалению, сегодня это не тебе решать, — и Дима, зажав ей рот, грубо втолкнул её в микроавтобус.
Александра оказалась в полумраке в компании еще троих вампов. Все они сначала безразлично на неё смотрели. Но когда, видимо, запах стал распространяться по салону, они беспокойно заерзали и стали принюхиваться.
— Всем сидеть спокойно, раздался жесткий голос из глубины салона.
— Ну и куда мы едем? — не выдержала Александра.
— Терпение, всё узнаешь.
Александра пыталась смотреть в окно, но стёкла были слишком сильно затонированы, а на улице совсем темно, поэтому удавалось увидеть только смутные огни фонарей. Ехали около часа. Затем микроавтобус остановился. Пока Александра пыталась хоть что-то увидеть за окном, ей на голову вдруг накинули что-то темное и, схватив, куда-то понесли. Дергаться не имело смысла ведь вамп, несший её, легко мог сломать её пополам одним легким движением. Несли её недолго. Поставили на ноги и сдернули покрывало. Александра огляделась. Похоже, что её принесли в какой-то подвал. Неожиданно вамп, принесший её, резко толкнул, и она больно ударилась спиной о стену, выбив из легких весь воздух. Затем схватил Александру за руки и защелкнул на ней наручник. Дернув рукой, девушка услышала, как в полумраке зазвенела цепь.
— Эй! Да что происходит! Что ты творишь!
Но её проигнорировали. Вамп спокойно развернулся и вышел, поднявшись вверх по лестнице и тщательно прикрыв за собой дверь.
— Прекрасно, сказала Александра сама себе. — Как будто остального дерьма в моей жизни было мало, теперь ещё и это. Что ж я за неудачница такая!
Подергав за цепь, определила, что она прикована к стене и длиной около двух метров. Так же добрые похитители поставили к стене кресло.
— Хоть на полу сидеть не буду.
Когда глаза привыкли к мраку, поняла, что это все же винный погреб. Стеллажи с бутылками были повсюду. До одного из них она и смогла дотянуться и вытащила первую попавшуюся бутылку, до которой смогла достать.
— Так, что тут у нас, естественно, прочесть надпись на этикетке в такой темноте было невозможно. А, да наплевать. Как это открыть это другая проблема.
Ощупав ещё раз бутылку, поняла, что это не вино. Используя зубы и ногти, содрала верхний слой и откупорила. Принюхалась и поморщилась:
— Фу, коньяк! Не люблю крепкие напитки, но что же поделаешь. Эх! С новым годом тебя, Александра. Так ты ещё не праздновала!
И Александра сделала большой глоток из бутылки. Горло обожгло, и дыхание прервалось, слёзы хлынули из глаз.
— С новым счастьем тебя, родная! и сделала еще глоток. Этот пошёл уже легче. Со старым бы только расхлебаться!