— Чего ты добиваешься, родная? Александра вздрогнула от этого обращения, его губы почти касались мочки уха, рождая в теле бурю.
Александра прочистила горло, боясь выдать волнение. Хотя какого черта, все в этой комнате прекрасно слышат, что вытворяет предательское сердце в её груди.
— Я хочу, чтобы ты выслушал Равену. И постарался вникнуть в то, что она говорит. В идеале постараться хоть что-то сделать.
Опять тягостная тишина наполнила гостиную.
— А если я скажу, что не хочу сейчас говорить с ней об этом, потому что считаю, что для начала мы должны поговорить о нас?
Александра стиснула вилку в руке.
— Тогда я скажу, что разговор о том, что хочет Равена это единственная тема на данный момент, на которую ты вообще имеешь шанс со мной поговорить.
Михаил резко выдохнул, и температура в комнате подскочила, и стало трудно дышать от его гнева.
— Это шантаж, родная? — его голос был тихим от сдерживаемой ярости.
— Нет. Скорее, единственно возможный вариант.
— А ты не подумала, что я могу, не стесняясь, убить их всех и просто забрать тебя домой.
— Ну вообще-то, зная тебя, я думала, что именно так ты и поступишь. Это ведь для тебя привычно решать все проблемы с позиции силы. Всегда есть только ты, твои решения и желания. Ты слишком предсказуем.
Тишина длилась несколько тягостных минут. Затем Михаил наклонился вперед и взял из пальцев Александры бокал с шампанским и пригубил его, стараясь касаться именно того места, где к нему прикасались губы девушки.
— Ты разве не понимаешь, что эта дрянь использует тебя? кажется, Михаил был совершенно спокоен.
— Ну что же, она не первый вамп, что использует меня. Не так ли, милый? Видимо, судьба у меня такая.
— Я не — Михаил осекся. — Мы не будем говорить о наших отношениях здесь.
— Правильно, милый. Говорить-то не о чем.
— Лекси, пожалуйста — Алексей отлепился от проема двери и подошёл ближе. Сейчас на самом деле важно, чтобы мы ушли и поговорили обо всём спокойно. А сюда мы вернемся позже и решим всё.
— Как решите, Лёшик? Уничтожите?
— Лекси, ты не понимаешь. Равена — сумашедшая сука и вынашивает свои бредовые идеи уже давно. Это все полнейшая чушь. Это все не важно.
— Неважно для кого, Лёшик? Для таких, как ты и Михаил? Помнишь, тогда, много лет назад я спросила, почему никто из вампов не остановит бесчинства Клима и его прихвостней? Тогда ты тоже пытался объяснить мне, что это неважно. А это было важно! Важно, для тех девчонок, которых они изнасиловали, для тех парней, что, развлекаясь, убили. Важно для меня! Что было бы, если бы тебя не было в том автобусе, Лёшик? Что бы они со мной сделали? Не молчи, ты это прекрасно знаешь. Но ни для тебя, ни для других это было неважно. Они ведь не затронули ВАШИХ интересов и не перешли ни в чём ВАШУ дорогу. А все остальные не важны.
— Вампиры эгоистичны, Лекси. Это наша природа. И её не изменить!
— Тогда почему Равене не всё равно?
— Потому что она просто, таким образом, хочет больше власти, — прорычал Михаил.
И тут не выдержала Равена:
— Это неправда! Как смеешь ты… и в следующую секунду на её горле лежала рука Алексея, сжимая его.
Тут же рванулся Дима и был отброшен силой Михаила к стене. Мгновенно вскочив, он опять ринулся на защиту Равены. Иван и Николай тоже вскочили, но видимо не решались вступить в противостояние с древними братьями.
— Нет, Дима! — отчаянно закричала Александра, видя как Михаил оказался рядом с Димой и поднял его за шею над полом.
— Ди-и-има-а-а? — прошипел Михаил, оборачиваясь к ней. Александра увидела черноту в его глазах. Он твой любовник?
Александра сдержала свой порыв кинуться на спасение Димы. Она четко поняла, что стоит ей сделать лишь шаг в его сторону и он труп.
— Иди на хрен, Миша! Я что, по-твоему, до такой степени шлюха, что бы прыгать от одного любовника к другому? Отпусти его, если все ещё хочешь говорить со мной!
Михаил отшвырнул Диму, как тряпку. Тот упрямо стал подниматься.
— Сядь, рявкнула на него Александра. Тупой мальчишка! Сядь и не рыпайся! Алексей, немедленно отпусти Равену!
Опешивший Алексей отпустил вампиршу и даже отступил на шаг.
— Малявка, ты что, только что орала на меня?
— А что прикажите делать, если ведете себя как тупые животные? К чему эта демонстрация силы? Что, кто-то тут не в курсе, что вы у нас самые крутые перцы? Черт возьми, я просила о том, что бы вы хоть раз выслушали кого-то кроме себя любимых! Один единственный раз! Разве это так сложно?! Черт, неужели так трудно услышать хоть кого-то кроме себя? Попытаться понять? Если бы ты слушал меня тогда, Миша, мы бы не оказались там, где оказались! — голос у Александры предательски стал срываться. — Тебе просто надо было говорить со мной! Говорить, и может мы бы нашли решение. А ты, ублюдок, побежал трахать всё, что шевелится, оставив меня одну. Что ты хотел доказать что я ничего не значу для тебя? Что я — пустое место, глупая человеческая кукла, в которую ты играешь, как хочешь и когда захочешь? Думаешь, я была слишком молода, чтобы и так понимать это? Ты ни разу не назвал меня любимой! Ни разу даже в моменты самой сильной страсти! НИ ОДНОГО ГРЕБАНОГО РАЗА!!! Но я всё равно была счастлива. Без слов, без признаний, без будущего! Я любила тебя каждую минуту! А ты не счел нужным просто хоть раз честно поговорить со мной!
Александра, чувствуя, что ноги предают её, опустилась на стул. Слезы уже давно бесконечным потоком катились по лицу, и она не вытирала и не скрывала их. Все замерли, не зная, как реагировать. Михаил приблизился и протянул руку к её щеке. Но, не решившись коснуться, уронил её.
— Прости.
— Как? Расскажи, как такое прощают, и я клянусь, попытаюсь это сделать! Потому что жить с этим невыносимо!
— Позволь мне сейчас забрать тебя, и я клянусь, что никто не тронет твоих так называемых друзей. И обещаю, что мы вернёмся сюда вместе, когда ты успокоишься, и я выслушаю все, что и ты и Равена посчитаете нужным мне сказать.
— Выслушать или услышать?
— Лекси, прошу! Просто давай мы вернемся к этому позже. В любом случае я не готов сейчас адекватно слушать и реагировать.
— Лекси, пожалуйста, послушай Михаила. Все равно пока вы не разберетесь в ваших отношениях, никакого разговора не получится, — Алексей смотрел на Александру почти умоляюще.
— У нас нет никаких отношений. Но ты прав, Лёшик. Так это не решить, — Александра посмотрела на Равену и та едва заметно кивнула. — Хорошо. Мы уходим сейчас. Но мы вернемся. И я хочу домой. К себе. Одна.
Михаил шагнул к ней и хотел обнять, чтобы перенести.
— Не ты. Лёшик.
Глухое рычание вырвалось из груди Михаила, но он отступил. Алексей подошел и обнял её. Мир на мгновение подернулся дымкой и сдвинулся, и Александра уже стояла в зале в своей маленькой квартирке.
— Ты дома, Лекси.
— Спасибо. Извини, кофе не предлагаю. Устала и хочу спать.
— Лекси, разговора с Мишей тебе не избежать.
— Разговорами не изменить прошлое. С тобой мне тоже есть о чём поговорить.
В глазах Алексея мелькнуло что-то. Неуверенность? Страх?
— Давай в другой раз.
— Да нет уж. У нас же сегодня волшебный вечер воспоминаний и откровений. Не хочешь быть со мной откровенным, друг мой?
— Не глупи, Лекси. Я ведь никогда не утверждал, что я твой друг.
— А кто ты мне? Кто, черт возьми?
— Это уже не имеет значения. Тем, кем бы мне хотелось для тебя стать, я стать не смогу никогда. Так что говорить об этом нет смыла.
— А о том, что ты скрыл от меня то, что я была беременна, поговорить можем? — голос девушки звучал жестко и насмешливо.
Алексей отшатнулся как от удара.
— Как ты?.. Равена, сука! Убью! Удавлю собственными руками!
— Ничего ты ей не сделаешь! Как ты посмел вообще! Как такое в голову тебе пришло!
— Я хотел защитить тебя от этой боли. Того, что тогда сделал Мишка, и так было чересчур для тебя!
— Да не ври ты! Хоть раз в жизни ты можешь быть откровенным! Просто ты боялся, что узнав о ребенке, я захочу вернуться к Михаилу, хотя бы для того, что бы в лицо ему плюнуть. И ты боялся, что вернувшись, я не устою, прощу, останусь с ним. А ты не хотел этого! Все вампы эгоисты!
— Да это так. Я нашёл тебя. Я берег и ждал. Ждал, когда ты заметишь, как я отношусь к тебе. Я даже не надеялся на любовь, страсть с твоей стороны. Я хотел только право быть рядом и называть тебя своей! Прикасаться, любить за двоих! Не любви хотя бы теплоты и привязанности!
— Я любила тебя! Как самого близкого друга, как брата!
— Да что за насмешка, Лекси! Быть братом той, которую желаешь до помрачения рассудка? Это издёвка?
— Зачем ты так?
— Затем!! Я ждал! Ждал и ничего. Черт, сотни женщин мечтали оказаться в моей постели, да даже тупо, чтобы я их в клубе в сортире поимел! А тебе было плевать! Я говорил, что ухожу трахаться, ты махала мне ручкой и шла есть мороженое перед телеком. Тебе было плевать! Но стоило появиться Мишке и, о чудо! Ледышка Лекси вспыхнула ярче Солнца!
— Прости, я ведь не знала. Не понимала, что ты чувствуешь.
— А если бы знала, то отдалась бы в качестве утешения?
— Да пошёл ты! Ты неисправим! Но все, что ты сказал, не оправдывает то, что ты скрыл от меня правду.
— А что бы ты делала с этой правдой? На хрена она была тебе нужна?
— Я не знаю! Но так нельзя поступать с людьми! Нельзя решать за них всё! У вас нет такого права. Ни у тебя, ни у Михаила!
— Ладно! Да пошло оно всё на хрен! Я поступил так, как поступил! Давай, распни меня теперь за это! Лекси, пора забыть всё это! Ты должна начать все заново.
— Да я, твою мать, только и делаю, что пытаюсь начать все заново! Все эти долбаные девять лет! Да что-то ничего у меня не выходит!
— Поговори с Михаилом.
— Да зачем! Что это изменит?
— Может, ничего. А может, ты сможешь перестать быть трусихой и дашь вам обоим шанс если не на счастье, то хотя бы на нормальную жизнь. Перестань лгать себе нельзя жить с вырванным сердцем. Михаил — твое сердце. Черное, злое, жестокое, причиняющее боль. Но твоё. Т