— Я люблю тебя люблю… — голос Михаила срывается, дыхания не хватает, но он торопится сказать это сейчас, пока у Александры нет сил, чтобы прогнать его. — Люблю и всегда любил. С самой первой минуты схожу с ума
Александра бессильно соскальзывает с его тела и встает на дрожащие ноги.
— Иди к черту, Миша. Это ничего не изменит, отступает и поднимает свои штаны. Секс ничего не изменит И слова твои ничего не изменят.
— Лекси… — Михаил протягивает к ней руки. — Иди ко мне.
Проклиная свою слабость, Александра делает к нему шаг и прижимается всем телом. Боже, как же хорошо здесь, в его руках, вот так прижиматься кожа к коже. Горячо, сладко и так правильно.
— Нет смысла начинать все заново, Миша. Я не смогу верить тебе. Каждый раз, когда ты будешь уходить, я буду видеть тебя и ту рыжую девку перед тобой на коленях.
Михаил прижал её голову к своей груди так сильно, что чуть не задушил.
— Прости. Прости. Я заблудился в своей тьме. Прости, если сможешь. А если не сможешь, просто позволь быть рядом.
— Ничего не выйдет. Простить если и смогу забыть никак. Наша жизнь превратится в ад, мучение. Я знаю себя. Я буду мучать тебя снова и снова. Заставлять страдать тебя и мучатся самой.
— Плевать, мучай. Только не гони, Михаил соскользнул по её телу и опустился на колени. — Ты не знаешь, каково мне было эти девять лет без тебя. Несколько лет тьма рвала меня на части. Я то впадал в бешенство, ярко представляя тебя с другим, то в отчаяние, когда страшился, что ты погибла, умерла, то выл от безысходности, желая ещё хоть раз ощутить тебя в своих руках. Пять лет назад я уехал в наше поместье в Бразилии, далеко в джунглях. Я стал усмирять свою тьму, день за днём. Мне то удавалось отвоевать у неё несколько дней, то она побеждала меня, и я погружался в безумие на недели. Но я справился. Тоскуя по тебе, думая каждую минуту о твоем запахе и вкусе твоей кожи, я медленно шаг за шагом забивал свою тьму всё глубже. Ведь я знал, что если мне и удастся ещё раз увидеть тебя, свою тьму я к тебе больше не подпущу. Я знаю, что причинил тебе боль. Насколько сильную могу только догадываться. Ведь когда я думаю о другом мужчине с тобой готов разрушить полмира и залить всё кровью, потому что внутри так больно, что разум удержать почти невозможно. Но, пожалуйста, любимая, не отказывай нам в малейшем шансе всё исправить. Один крошечный шанс, Лекси.
Михаил уткнулся лицом в живот Александры и замер так, обхватив её тело. Девушка, закрыв глаза, запутала пальцы в его растрепанных волосах, позволяя такой привычной боли медленно утекать тонким жгучим ручейком, позволяя глупому сердцу биться крошечной надеждой. Биться робко, будто учась делать это заново.
— Эй, если вы закончили, может, мы уже займемся чем-нибудь полезным? неожиданно раздался из-за двери голос Алексея.
Михаил резко вскочил, закрывая Александру своим телом.
— Если ты сейчас войдешь, я тебя, как минимум, покалечу! — прорычал Михаил.
— Ой, да ладно! Я, между прочим, голой её гораздо раньше тебя видел!
— Я точно тебя когда-нибудь убью.
— Лёшик, неужели такому кобелю как ты, нечем заняться? Почему бы тебе не убраться из моей квартиры.
— О! Ты гонишь только меня одного! Это хороший знак. Я бы убрался, но мне нужно кое-что вам рассказать о твоей новой подружке. Ладно, заканчивайте. Жду вас в зале.
Когда стихли шаги, Михаил спросил:
— В ванную?
— Угу, кивнула Александра. — И майку пойди новую принеси мне из шкафа в спальне, — затем, оглянувшись. Офигеть! Ты разбил мне кучу посуды и сломал стол. Секс с тобой дорого мне обходиться, вамп. И только посмей сказать, что он того стоил! И кто будет убирать этот бардак?
— Ну, я думал, что раз хорошо было обоим, то и убирать вдвоём.
— Не-е-ет! Я, блин, жертва изнасилования в жестокой форме. А где ты видел, что бы жертвы ещё и следы заметали? Нет, я в ванную, а ты разбирайся тут, как хочешь.
Девушка быстро выскочила из кухни и юркнула в дверь ванной.
— Охренеть! раздался через пару минут голос Алексея. — И я, дурак, хотел предложить вам перебраться из этой каморки в квартиру над клубом? Ну нет, теперь ни за что. От неё же руины останутся! Да, Миша, я всегда знал, что воздержание это вредно, но что бы настолько!
— Алекс, отвали по-хорошему.
— Лекси! заорал он ей через дверь. Ты превратила моего психованного брата в настоящее животное.
— Лёшик, отвали!
— Во, уже спелись! Хотя звуки, что вы издавали, на пение меньше всего были похожи.
— Алекс, отвали!! — в два голоса.
— Да ладно. Не очень-то и хотелось.
Когда Александра вышла из ванной, оба вампа уже сидели в креслах в зале. Алексей колдовал над пультом.
— Я тут вам киношки романтические принёс. Раз ты заболела, теперь придется дома сидеть.
— А ты уверен, что Лекси уже можно смотреть твои «романтические» киношки?
— Миша, она уже давно совершеннолетняя! И вообще, я бы «такого» вам не принёс. А то и от города камня на камне не останется.
— Хватит подкалывать, — рыкнул Михаил. — Ты сказал, что по делу пришёл. Лекси, ложись на диван, я тебя укрою, — голос Михаила сразу изменился, в нём зазвучала неприкрытая нежность.
— Вот, уже и гонят. Ладно. Я с утра был у Равены. Я велел ей через неделю прийти в мой клуб и привести с собой тех женщин, кто желает открыто заявить о своем желании изменить свой статус. Они должны четко сформулировать свои желания и претензии. Только тогда Михаил сможет пойти с этим на совет Рожденных и потребовать изменения статуса для желающих этого женщин.
Михаил нахмурился, уходя в свои мысли. Александра впилась взглядом в его лицо.
— Ты, правда, это сделаешь? — робко спросила она.
— Я обещал тебе. Хотя поверь, будет нелегко. В совете Рожденных самые старые из ныне живущих вампов. И любое, даже малейшее изменение существующих норм и законов для них как личное оскорбление. Раньше каждое изменение было чревато войной. Вампы эгоистичны и неуступчивы. Они будут в ярости. Особенно Милош. Но я постараюсь сделать всё, что смогу. Ради тебя, Лекси.
Александра видела, как окаменела спина у Михаила. Внутри заскреблось острое предчувствие чего-то плохого.
— Почему вообще возникли такие несправедливые законы?
— Лекси, ты не понимаешь. Эти законы родом из глубины веков и раньше они были оправданы и были направлены в первую очередь на защиту самих женщин. У обращенной женщины всегда должен быть покровитель. Чтобы защищать от посягательств других вампов и обеспечивать всем, что нужно для жизни. Раньше женщины были робкими и ведомыми существами, и самостоятельно выжить после обращения не могли. К тому же жажда женщин после обращения гораздо сильней, чем у мужчин. Справляться с ней тоже должен помогать покровитель. Это были очень сложные и необходимые отношения.
— А то, что покровитель мог обращаться с женщиной, как с вещью, вы забыли предусмотреть?
— Никто не совершенен. И ты права жизнь изменилась. Женщины изменились. Пора менять законы. Но повторяю, это будет нелегко. И самое главное в этом, что мне придется тебя на время спрятать. Чтобы никто не смог больше использовать тебя для давления на меня.
— Ты что, собираешься запереть меня?
— Не запереть, Лекси, а спрятать. Вы с Алексеем уедете в наше поместье в Бразилии. Никто не знает, что оно принадлежит мне и искать там никто не будет.
— А как же ты? Останешься здесь? Будешь развлекаться с вампиршами, права которых будешь отстаивать?
— Лекси, это ревность? — голос Михаила стал мурлыкающим.
Он соскользнул из кресла на пол и, сев перед диваном, обнял Александру вместе с одеялом.
— Опять начинается! — закатил глаза Алексей.
— Лекси, ты меня ревнуешь! — терся лицом о тело девушки Михаил, балдея, как кот от валерьянки и не обращая внимания на брата.
— Ничего подобного, злилась Александра.
— Ревнуешь! И мне это нравится. Значит, тебе на меня не наплевать!
— Ну, давай, льсти себе.
— Ну, пожалуйста, скажи мне правду! — не унимался Михаил.
— Да не дождешься!
— Господи, мир ждёт Апокалипсис! — картинно воздел руки к небу Алексей. — Сильнейший вампир современности на коленях смиренно просит человечку о паре нежных слов! О-о-о-о, мля! Мы все умрём!
— Алекс, отвали!! — шикнула Александра. — Ты портишь мне весь кайф от момента! И вообще, время посещений больных на сегодня окончено. Уматывай в свой клуб. У тебя там небось очередь из баб на полквартала!
— Да как будто я хочу остаться и посмотреть, как ты моего братца, которого боится большая часть вампов в этом мире, превращаешь в слюнтяя, умоляющего тебя о ласке. Хотя знаешь, наверное, ещё посмотрю немножечко, когда ещё такое увидишь?
— Алекс, пошёл вон!!!
Алексей исчез. И в доме как будто повисло странное напряжение.
— Ты собираешься остаться? — спросила Александра.
— Хочешь прогнать?
— А получиться?
— Нет. Я не уйду.
— И как долго?
— Больше никогда.
— Это очень долго.
— Я на это надеюсь.
— Не думай, что всё как раньше, — голос девушки дрогнул.
— Нет, больше ничего ни как раньше. Мы начинаем всё заново. Только давай потом поговорим. У тебя температура поднимается.
— Я чувствую.
— Хочешь пойти в постель или останешься здесь? спросил Михаил, поправляя одеяло, как ребенку.
— А ты пойдешь со мной?
— Нет, я не буду спать с тобой в той постели.
— Ревнуешь?
Михаил потемнел лицом и сделал несколько глубоких вдохов, прежде чем снова заговорить.
— Да, ревную. Очень сильно. Твоя постель ещё пахнет им, — он впился взглядом в лицо Александры. — Я видел его, когда приходил в прошлый раз. И хотел убить. Безумно хотел.
— Как сдержался?
— Почувствовал его отчаяние от того, что потерял тебя. Волны его боли. И не смог. Помню, как сам чувствовал то же самое. Тебе было хорошо с ним?
— Спокойно. Я точно знала, какой будет моя жизнь, если останусь с ним. А с тобой я была как на вулкане. Так обжигающе сладко и больно, все время как на пределе, на краю. Знала, что не любишь, но оторваться сама не смогла бы.