ий танец, орать во всю глотку, чтобы все в округе знали и боялись меня – могучего героя, нового повелителя окрестных земель, занявшего это место по праву сильнейшего.
Злыдень непонятно как умудрился вылезти из машины через приоткрытое боковое окно и теперь спокойно сидел на задних лапах, привалившись могучей кормой к переднему колесу.
– Слышал, собак, как я их уделал?
Пес одобрительно рыкнул, лениво оторвав от машины заднюю часть, подошел ко мне вплотную и добродушно ткнулся головой в живот. Потом просительно заскулил и посмотрел мне прямо в глаза.
– Понимаю, кушать очень хочется, ну, потерпи чуток. Нужно отсюда сматываться, и как можно быстрее. Пулей в машину! По дороге что-нибудь придумаем.
Тронувшись с места, я засунул руку в бардачок, вытащил оттуда пачку галет и, не распаковывая, бросил ее своему лохматому компаньону. Пес на лету зубами поймал угощение и тут же в один хруст расправился с ним. Затем, водрузив голову на мое плечо, поводил носом – не завалялось ли еще что-нибудь съедобное в потаенных закромах автомобиля.
– Это последняя, – пришлось разочаровать зверя. – Перекусил? Теперь жить будешь! Терпи, дружище. В ближайшем городке купим еды, вкусной и много.
В предвкушении обещанного угощения Злыдень мешком упал на сиденье, растянулся, насколько позволяла ширина салона, громко зевнул и, кажется, сразу же уснул. Во всяком случае, каких-либо признаков активности он больше не проявлял.
Дорога по-прежнему была пустынна. Окольными путями мы снова выбрались на объездную магистраль и продолжили движение в сторону юго-западного шоссе. До первого встречного городка никого на дороге я так и не увидел. Это очень даже здорово: чем меньше обо мне знают, тем крепче спится по ночам и мне, и тому, кто ничего не знает.
Небольшой населенный пункт, согласно дорожному указателю громко величавший себя Загорье Великое, я, даже не превышая скорости, пересек за пять минут, разогнав десяток тощих и грязных великозагорьевских кур и стаю облезлых собак. Злыдень хотел было выразить свое недовольство неприглядным внешним видом аборигенов, но подавил грозный рык, зарождавшийся в горле, – не по чину заезжему барину порицать всякую безродную шушеру.
Местное население расползлось по своим обычным делам, и кроме двух алкашей у пивного ларька никого на улице мы не увидели. Впрочем, парни имели весьма грустный вид и промчавшуюся мимо машину даже не заметили.
По прошествии пятнадцати минут мы уже въезжали в следующий городишко, который с гордостью носил не менее величественное название – Священные Дубравы. После непродолжительного расспроса одного из местных жителей, старичка-пенсионера, открылась вся подноготная здешней жизни. Мне помогла личина сухонького юркого адвоката средних лет. Дедок, несмотря на жару, был одет в зимний малахай и валенки; попыхивая трубкой, он щедро поделился информацией обо всех местных достопримечательностях. Кроме точных адресов магазинов, кафе и единственного ресторана, я узнал, в каких заведениях обсчитывают, готовят из просроченных продуктов или попросту хамят клиенту. Даже приблизительной численности народонаселения Священных Дубрав местный житель не знал, но ему доподлинно было известно, что за месяц здесь женится или выходит замуж десять-пятнадцать пар, в год рождается сотня младенцев и столько же умирает стариков. Мэр города – вор и взяточник, на пару с начальником полиции, собственным зятем по совместительству, хозяйничает в городке как у себя дома.
В заключение дедушка прозрачно намекнул, что соседка-самогонщица вчера добавила какой-то дряни в продукт, и сегодня у него невыносимо трещит башка. Намек ушлого мужичка был мною понят однозначно и принят к сведению. Я с удовольствием дал обещание обеспечить страждущего лекарством перед тем, как покинуть сей славный городишко.
Посетив пару магазинов, я закупил все необходимое. Не забыл и про обещание, данное информатору.
Недалеко от бакалейной лавки в подвальчике жилого пятиэтажного дома располагался магазин букинистической литературы. Здесь был неплохой выбор книг по практической магии. Пожилая дама-продавец, не отрывая ухо от телефонной трубки, махнула рукой в мою сторону, дескать, будь как дома. Я выбрал парочку фолиантов – это были «Большой справочник. Артефакты, обереги, инкунабулы» и «Практическое руководство по защите от отрицательных магических воздействий». Положив перед продавщицей крупную купюру, которой с лихвой хватало на оплату покупки, я в свою очередь махнул рукой женщине, дескать, сдачи не надо, и поспешил покинуть уютный магазинчик.
Покидав пакеты с покупками в багажник, я сел за руль и заскочил к словоохотливому деду. Вручил онемевшему от счастья ветерану пол-литровую бутылку горькой крепкой настойки с кульком немудреной закуски в придачу и помчался дальше. Теперь наконец-то можно было присмотреть уединенное местечко для пикника. Обязательно среди деревьев, а лучше всего у реки или ручья, чтобы умыться, даже выкупаться, если позволит глубина.
На выезде из Священных Дубрав я увидел железобетонный мост через небольшую речушку. Не доезжая до него, свернул на грунтовую дорогу, змеящуюся вдоль реки, вверх по течению. Через час неспешной езды по проселку обнаружилось искомое – дубовая рощица, откуда, как из зеленой темницы, весело журча, на свет божий вырывались прохладные водяные струи. Выехав на лесную полянку у воды, я припарковался в тени раскидистых вековых деревьев и заглушил двигатель.
Первым на свежий воздух вылетел Злыдень и скрылся в кустах по своим интимным собачьим надобностям. Я же вытащил из бардачка туалетные принадлежности, снял с себя одежду и в чем мать родила направился к реке.
Потом мы хорошенько перекусили. Я с аппетитом слопал упакованный в пластиковую посуду походный комплексный обед, который разогрел в бортовой микроволновой печке. Мой друг в два приема проглотил килограмма полтора свежей телятины, сдобренной крупной солью, и со щенячьим восторгом помчался ловить бабочек. Завалившись в тени раскидистого вяза, я предался невеселым размышлениям о пережитых и грядущих неприятностях.
Что мы имеем на сегодняшний момент? А имеем мы с моим беззаботным товарищем целую организацию, которая жаждет как можно быстрее отправить Коршуна на тот свет, а за компанию еще и Злыдня – за смерть мага. Еще есть эльф Эзерг Утиол – главный виновник всех бед. И дернул же меня черт сунуть нос в камин! Из-за взятого в сейфе он вряд ли стал бы поднимать такой хай и натравливать на меня Гильдию. Скорее всего, просто обратился бы в полицию. О, любимая, безобидная полиция, многое бы я отдал, чтобы сейчас по моим следам шли обычные копы, а не эти людоеды из Гильдии наемных убийц! Есть еще некий таинственный заказчик, не пожелавший честно расплатиться за выполненную работу. С ним все понятно: будем живы – разберемся.
Последним, что не давало мне покоя, была загадочная шкатулка. В душе боролись два противоречивых чувства: с одной стороны, хотелось взять ее в руки, размахнуться и бросить в самый глубокий омут этой чудесной речушки. Пусть водолазы Гильдии за ней поныряют. С другой стороны, с этим артефактом была связана какая-то тайна, а я с самого детства был охоч до всяких загадок, секретов и головоломок. Что же с ней делать? Выкинуть жалко, а держать при себе опасно – все равно что повесить на шею табличку «Вор Коршун – награда за поимку объявлена» и ходить с ней по улицам Вундертауна в час пик. Необходимо придумать, как сделать шкатулку невидимой для магов-нюхачей Гильдии. Ради этой цели мной и были предусмотрительно приобретены книги в букинистическом магазинчике Священных Дубрав.
Полистав практическое руководство, я нашел десяток способов сделать шкатулку невидимой для любого мага. Самым простым оказалось поместить ее в ящик из обыкновенного свинца и запаять наглухо. Остальные требовали различных экзотических ингредиентов, недоступных для меня как в настоящий момент, так и в будущем. Где, например, найти кровь невинного младенца, родившегося в полнолуние ровно через месяц после шабаша ведьм, или коготь проткнутого осиновым колом в собственном гробу вампира? А прядь волос из интимного места невинной сорокалетней девицы? Если и удастся в конце концов найти таковую, даже я со своей воровской квалификацией не берусь добыть эту самую прядь, которую девица целых сорок лет беззаветно хранила и успешно защищала от притязаний разного рода проходимцев. То ли дело свинец – у любого кузнеца из самой захудалой деревушки всегда найдется пара-другая дохлых аккумуляторов.
В справочнике среди многочисленных артефактов, оберегов и инкунабул описания моей шкатулки не обнаружилось. Видимо, вещица была найдена не так давно и широкой известности приобрести не успела. Нужно пошарить по сайтам Магического Ордена, независимых или диких колдунов и торговцев раритетами, легальных и нелегальных, – может быть, что-то и всплывет. Зато о всякого рода печатях в книге рассказывалось очень подробно. Та, что оберегала мою шкатулку, имела сложную структуру и двенадцать степеней защиты. Такие печати умели накладывать только Великие маги в период Экспансии тысячелетие назад, это была эпоха максимального развития колдовских наук. Способа снятия ее в книге не было, вероятнее всего, авторы не имели ни малейшего представления, как это сделать. Были туманные намеки на некоего древнего колдуна, разработавшего способ наложения защитных заклинаний этого типа, но даже имени его, как утверждали маги, написавшие труд, история не сохранила для потомства.
Отложив в сторону тяжеленные тома, я удовлетворенно потер руки. Все-таки недаром приобрел эту макулатуру. Хотя бы способ изолировать шкатулку нашел. Нужно срочно найти какого-нибудь кузнеца и заказать ему свинцовый ящичек. Сейчас очень важно спрятаться от преследователей. Парни уже наверняка с ног сбились в поисках Коршуна. Злющие, поди, – потерять семерых боевиков в одно мгновение! Интересно, что они сейчас говорят о нестандартном поведении жертвы?
Подумал я так и поймал себя на том, что начинаю относиться к происходящему не вполне адекватно. Где тот ужас, что сковывал все мои члены в первые минуты после того, как я осознал, что за охотник идет по моему следу? Почему сейчас я не мчусь сломя голову прочь от столицы, как испуганный заяц? Вместо этого спокойно валяюсь в тенечке и заряжаюсь энергией от земли, деревьев и текущей воды и вдобавок даже пытаюсь разобраться в ущербной психологии преследователей.