Хочу сразу предупредить любителей поколдовать в свободное время: фразы вырваны мной из контекста, и пользоваться ими никому не советую – опасно для вашего здоровья.
– Это ж какую башку надо иметь, чтоб запомнить такое… трансцецентный вампиризьм! – похвалил Фарика экспансивный Брюс…
…и получил в бок локтем от Его Величества.
– Держи врага на мушке, а не отвлекайся на всякие глупости… тоже мне ценитель изящной словесности! За Фарлафа головой отвечаешь!
Удивительно, но факт: Брюс вступать в пререкания со своим монархом не стал, он еще разок тихонько пробормотал «трансцецентный», наверное, для того, чтобы понадежнее зафиксировать в памяти понравившееся словечко, и сосредоточил взгляд на экране.
Что-то в окружающей обстановке кардинально изменилось. Я не сразу понял что, но наконец до меня дошло – Фарлаф своими манипуляциями разрушил блокирующее заклинание врага. Теперь я мог в полной мере воспользоваться своим даром и прийти на помощь товарищу. Мысленно похвалил парня, что тот правильно сделал, оставив дверь «Носорога» приоткрытой – мне очень не хотелось бы ее ломать в гипере.
До эльфов наконец-то дошло, что перед ними стоит вовсе не фокусник-любитель из городского кружка «юный престидижитатор», а настоящий боевой маг, обладающий исключительными способностями. Чтобы получше рассмотреть их физиономии, мне пришлось немного увеличить изображение на экране. С удовольствием отметил, как с лиц остроухих чародеев сползает чванливо-брезгливое выражение и меняется на озабоченное, даже испуганное. Они, в свою очередь, тоже зашевелили верхними конечностями, одновременно громко выкрикивая отрывистые фразы на каком-то неизвестном мне гортанном наречии.
Разрушив заклинание антимагии, Фарик опустил руки, немного потряс ими, как бы избавляясь от какой-то невидимой гадости, прилипшей к ладоням и пальцам.
Затем он сделал в направлении противника бросательное движение двумя руками от груди, будто передавал пас товарищу по баскетбольной команде. После «броска» в метре от Фарлафа возникла небольшая переливающаяся в лунном свете прозрачная сфера, похожая на обычный мыльный пузырь. Повисев несколько мгновений в воздухе, «пузырь», наращивая скорость и увеличиваясь в объеме, устремился к парочке эльфийских колдунов.
Небрежно, словно от назойливых мух, Фарик отмахнулся от двух файерболов, выпущенных в него эльфами. Огненные шары с характерным шипящим звуком, изменив траекторию полета, взмыли в заоблачные дали и в доли секунды затерялись среди бескрайних звездных просторов.
Достигнув цели, переливчатая сфера охватила обе фигуры. Маги еще продолжали производить манипуляции руками и выкрикивать заклинания в безуспешных попытках уничтожить прозрачную, но непреодолимую оболочку, однако вскоре осознали всю безвыходность своего положения и успокоились.
Нужно отдать должное соперникам Фарлафа. Проиграв магический поединок, они не упали на колени и не стали вымаливать пощады у победителя, а молча стояли с гордо поднятыми головами. В огромных по человеческим меркам глазах читался дикий первобытный ужас и понимание собственной обреченности, но ни один мускул не дрогнул на их побледневших лицах.
Видя незавидное положение своих предводителей, оставшиеся в живых боевики в количестве около сотни побросали оружие на песок, подняли руки и направились к «Носорогу» сдаваться на милость победителей.
Матео взял микрофон и через внешние громкоговорители приказал:
– Пленным построиться по правому борту в три шеренги и ждать дальнейших указаний!
Затем он отключил громкую связь и обратился ко мне и ветерану:
– Коршун, пойдем посмотрим, кого заарканил для нас Фарлаф. Брюс, остаешься у пулемета на всякий непредвиденный случай!
– Вот всегда так, – обиженно проворчал компаньон, – как доходит дело до самого интересного… – но осекся и не стал развивать тему дальше.
Когда мы вышли на свежий воздух (признаться, назвать воздух свежим мог лишь большой шутник или человек, начисто лишенный обоняния, – вонь от обугленных трупов, горящего машинного масла и пластика, а также ядреный запах пороха, будто наждачная бумага, царапали горло и легкие), к нам подбежал лейтенант Камиль.
– Рад вас видеть живыми и здоровыми, господа геологи! – радостно, как старых знакомых, поприветствовал нас офицер. – Спасибо за помощь! Лихо вы их ракетами – загляденье, и маг у вас что надо – ловко прищучил остроухих!
– Какими судьбами ты здесь оказался, лейтенант? Помнится, твоя группа патрулировала совсем другой район Басмы, – пожимая протянутую руку Камиля, спросил я.
– Бандюки убили ротного. Пришлось взять командование на себя. Эту группу мы уже полчаса гоним от северо-восточной окраины. Здесь они здорово окопались, и если бы не ваша помощь, нам пришлось бы разбираться с ними до самого утра. Именно они взорвали главный масс-конвертор и оставили Басму без электричества. Ничего – скоро запустят резервные.
– Что творится в остальном городе, лейтенант? – спросил Матео.
– Странное нападение, мастер Тано, неорганизованное, можно сказать, даже сумбурное. Кроме этих, – Камиль кивнул в сторону пленных, – в Басму с разных сторон вошли мелкие группы боевиков. Сейчас с ними разбираются спецназовцы и десантники. Непонятно, зачем им нужно было обязательно прорваться к центру города? Может быть, хотели захватить штаб или резиденцию генерал-губернатора?
Офицер снял фуражку, почесал затылок и пятерней пригладил слипшиеся от пота волосы. На наше счастье, ему, как и подполковнику Фосету, не пришло в голову как-то связать неожиданное появление в городе странной геологической экспедиции с последовавшими за этим трагическими событиями.
Чтобы избежать ненужных вопросов, Матео посоветовал Камилю заняться пленными. Затем он молча мне подмигнул и мотнул головой в направлении нашего юного героя.
Когда мы подошли к пузырю, Фарлаф предупредил, чтобы никто не пытался до него дотронуться:
– Убить не убьет, но стукнет так, что мало не покажется – можно до утра проваляться в отключке.
Мы с опаской отодвинулись от такой безобидной на вид, но коварной преграды.
Эльфы никак не отреагировали на наше появление рядом с ловушкой, в которую их заточили, как мух в кусок янтаря. Они продолжали смотреть отрешенно куда-то вдаль. Один из них был на вид совсем еще неоперившимся юнцом, второй постарше, посолиднее.
При всей своей любви к эльфийскому искусству и, в частности, к опере, мне ни разу не удалось сойтись близко хотя бы с одним из представителей лесного народа. Для меня, как и для любого человека или гнома, понятие «эльф» связано с некоторой тайной.
Гномы также предпочитают держаться особняком от людей, но с любым из них, встретившись в кабаке или просто на улице, можно запросто выпить по кружечке пива и поболтать о разных пустяках. К себе домой он, конечно, тебя не пригласит, и человеку тоже никогда не придет в голову мысль позвать гнома в гости, но на нейтральной территории вы можете общаться сколько душе угодно.
Эльфы не такие. Об их личной жизни никто толком ничего не знает. Известно лишь то, что они полигамны: эльфийка может иметь нескольких мужей, а каждый из ее супругов, в свою очередь, – несколько жен. Родственные отношения в их среде настолько запутанны, что никто не может точно назвать имя своего отца, по этой причине клановая принадлежность эльфа определяется по материнской линии. Все представители лесного народа гиперсексуальны и не брезгуют вступать в связь с особями других разумных видов. К тому же содомия у них не считается чем-то предосудительным, и зачастую один из супругов одновременно является любовником другого одного с ним пола.
Остроухие (так пренебрежительно называют эльфов как люди, так и гномы) существа эмоциональные, имеют более тонкую психическую организацию, чем другие народы Земли. Многие величайшие композиторы, художники, поэты – именно эльфы.
До Исхода эльфы вели непрекращающиеся войны с орками и гоблинами. С горными кланами их интересы практически не пересекались, поэтому эти два народа, если и не питали друг к другу братских чувств, во всяком случае не враждовали.
Высокая психоэмоциональная организация позволяла каждому эльфу в той или иной степени овладевать искусством магии. Однако сильными магами они никогда не были, поскольку в процессе магических экзерсисов быстро расходовали энергию и медленнее ее восстанавливали, чем люди или все те же гномы. К тому же комплексная магия была им практически недоступна – эльф мог одновременно пользоваться только одним заклинанием и не более того. Фарлаф, например, умудрился без всякого труда создать и удерживать ловушку, в то же самое время отмахиваться от файерболов и других, невидимых глазом «снарядов» противника. Ничуть не сомневаюсь, что во время поединка он без особого напряжения мог бы сотворить еще какое-нибудь заклинание или даже несколько.
Его Величество приосанился, как подобает великому монарху, пригладил свою непокорную седую шевелюру и задал вопрос пленным:
– Знаете, кто я? – получив в ответ кивок от старшего, продолжил: – От искренности ваших ответов зависит мое решение относительно вашей дальнейшей судьбы. Готовы сотрудничать?
Матео знал, насколько неохотно добровольно расстаются с жизнью долгоживущие эльфы, и сразу же решил воспользоваться этой их слабостью.
– Можешь не пугать нас, бородатый карлик! – брызгая слюной, заверещал молодой. – Хоть ты и король, плевать мы на тебя хотели!
Хорошо, что между нами была непреодолимая стена, не хотелось бы мне вдобавок ко всем напастям побывать еще и под бесплатным душем из благородных эльфийских слюней.
Более опытный товарищ положил руку на плечо юноше и спокойным голосом произнес:
– Не кипятись, Эльдор. Как видишь, наше положение незавидное, твоя спесивость может усугубить ситуацию. Не нужно торопиться в Благословенные Леса – рано или поздно все там окажемся.
Эльдор замолчал, постоял минуту, как бы размышляя: стоит ли продолжать скандалить, или нет. Наконец здравый смысл одержал верх, и парень отступил на полшага назад, уступая место для переговоров более опытному соплеменнику.