Через десяток секунд я уже стоял на ступеньке автомобиля и, игриво помахивая завернутым в лист свинца «Глазом дракона», опрометью устремился к Фарику.
После того как моя ночная добыча была распакована, все, за исключением журналистки и Злыдня, ахнули. Гномам сам Создатель велел разбираться в минералах и их свойствах, а Фарику, как представителю магического сословия, достаточно было кинуть один-единственный взгляд, чтобы сообразить, какое могучее оружие находится в моих руках.
Не теряя времени даром, я протянул камень магу:
– Держи, Фарик, надеюсь, ты знаешь, что с ним делать!
Трясущимися от волнения руками юноша буквально выхватил из моих ладоней опал, поднес его к глазам и начал напряженно вглядываться в мерцающую золотыми искорками черноту камня. Так он простоял целую минуту, показавшуюся мне вечностью. Затем маг отвел взгляд от кристалла, весело улыбнулся и жестом дал понять, чтобы все присутствующие отошли на безопасное расстояние.
Сгрудившись у кормы вездехода, мы с интересом наблюдали за манипуляциями Фарлафа. На мой непосвященный взгляд, ничего особо нового я не увидел. Все происходило почти в точности, как тогда на берегу Коричневой, за исключением отдельных мелких деталей. Для начала – заумное заклинание из словесного винегрета, неудобоваримого для мозгов обыкновенного обывателя. Затем наш маг замер в безмолвном напряжении, уставившись в звездное небо над своей головой, будто ловя слышимые им одним аккорды чудесной мелодии небесных сфер. В завершение своего священнодействия он распростер руки к небу, пробормотал что-то неразборчивое, с грацией балетного танцора закрутился на одной ноге вокруг своей оси и, выполнив полный оборот, отбросил прочь от себя «Глаз дракона».
Камень, упав на выжженную палящими лучами солнца траву, начал светиться, сначала тускло, будто светлячок или деревянная гнилушка, затем все ярче-ярче. Через какое-то мгновение он засиял, как электрическая дуга сварочного аппарата, и стал распухать на глазах.
Чтобы не ослепнуть, я крепко зажмурил глаза, но все равно нестерпимый, яркий свет проникал сквозь опущенные веки, будто их вовсе и не было. Пришлось отвернуться и вдобавок закрыть лицо ладонями. Так я простоял примерно полминуты. Наконец сзади раздался легкий хлопок, и в спину ударила волна горячего воздуха. Свет артефакта померк.
Когда я распахнул веки, то ничего не увидел, лишь рой разноцветных шаров плавал перед обожженными глазами. Слезы ручьем покатились по щекам, вымывая последствия лучевого шока. Постепенно зрение начало возвращаться. Цветные шарики сначала откатились куда-то на периферию, а затем и вовсе пропали.
Первым делом я оглядел товарищей. Все на месте – моргают и плачут, а Злыдень чихает и трет лапой морду. Только Фарлаф, который, похоже, догадывался заранее о последствиях своего колдовства, стоял как ни в чем не бывало и весело смотрел на наши страдания. За что и получил по полной программе от ветерана:
– Ну, чего раззявился?! Еще и ухмыляется! Трудно было предупредить?!
– Любишь ты поворчать, Брюс. Переживешь – он, наверное, и сам не предполагал, что так сверкнет! – встал на защиту парня Его Величество и, переведя взгляд на мага, задал вопрос: – Как дела, Фарлаф, у тебя все получилось?
– Не извольте беспокоиться, господин король! – Лицо юноши сияло, словно ему только что под звуки фанфар вручили посох главы Ордена Магов. – Минуточку – сейчас начнется самое интересное!
Я огляделся вокруг и поначалу ничего необычного не заметил. Приглядевшись, обратил внимание на то, что наш холм окружен куполом из той самой «мыльной пленки», в которой в свое время нашла свое последнее пристанище парочка эльфов: Эльдор и Каэль. Купол имел форму правильной полусферы радиусом метров триста, стенки его были прозрачны, но испускали слабое свечение. Если бы не этот тусклый свет, заметить что-либо в темноте было бы весьма проблематично.
Нетрудно сообразить, что наш маг, воспользовавшись запасом энергии, сосредоточенной в камне, воздвиг защиту, которая должна выдержать напор мчащейся на нас со скоростью курьерского поезда всепожирающей стены. Однако моя догадка оказалась верной лишь отчасти – Фарик не собирался покорно ждать, когда по нам нанесут удар. Он щелкнул пальцами, и защитный купол начал увеличиваться в размерах. Его мерцающие стенки помчались навстречу огненному валу. На расстоянии примерно трех километров две противоборствующие силы встретились и на какое-то мгновение остановились. Борьба была недолгой – купол, созданный с помощью «Глаза дракона», преодолел натиск ловушки магов гильдии и продолжил свой бег дальше, все больше ускоряясь. Через минуту мы уже не могли его наблюдать визуально, а еще через пару минут он достиг блокадного кольца гильдейских.
Что случилось, когда созданная Фариком сфера ударила по магам противника, мы так никогда и не узнаем, но вдоль всей линии горизонта на высоту километра поднялась стена пламени, в мгновение ока отправив на тот свет полторы сотни последних представителей легендарной Гильдии Наемных Убийц. Не было никаких сомнений в том, что никому из оцепления не удалось выйти живым из пекла, поскольку даже на расстоянии тридцати километров «фейерверк» выглядел весьма впечатляюще и вызывал невольный ужас перед огненной стихией такого масштаба. То, что все враги погибли, я понял еще и по другому косвенному признаку – заклинание, с помощью которого они блокировали мое сознание на высших уровнях восприятия, исчезло вместе с теми, кто его наложил. В голове сразу просветлело, мозг перестал ощущать давление чужой воли, наконец-то я почувствовал себя вполне нормально. Нужно мне все-таки не полениться и взять парочку уроков у Фарика, чтобы в следующий раз, коль доведется оказаться в подобной ситуации, не поддаться чарам всяких вредных колдунов.
– Готово, Ваше Величество! – радостно доложил маг. – В радиусе, доступном моему восприятию, ни одной живой души.
Все бросились с радостными криками к герою дня и начали его тискать, хлопать по плечам, а Патриция в знак благодарности чмокнула его в щечку. Фарик стоял весь красный и от смущения никак не мог подобрать нужных слов для ответа возбужденной толпе почитателей. Наконец он выпрямился по стойке «смирно» и отчеканил, как на параде:
– Служу Ордену и Великому Магистру! – чем изрядно позабавил публику.
Наконец очередь дошла и до меня. Благо Фарик оказался первым в раздаче, но и тех крепких выражений признательности, что выпали на мою долю, оказалось вполне достаточно, чтобы парочку дней ходить в синяках. Все-таки было чертовски приятно, когда Пат, пытаясь одарить меня поцелуем в щеку, чуть-чуть промахнулась и угодила в губы, пусть в самый краешек, но факт остается фактом.
Когда все успокоились, подошел Фарлаф, вытащил из кармана «Глаз дракона», который (я и не заметил, как) он успел подобрать с земли, и протянул камень мне.
– Учитель, спасибо вам большое! Если бы вы вовремя не вспомнили о нем, мы бы все погибли.
– Он твой, Фар. – Я взял протянутую ладонь в правую руку, а левой согнул его пальцы так, чтобы они охватили артефакт. – Владей им по праву, только никаких слов благодарности.
Щепетильный Фарлаф не согласился принять подарок, мотивируя свой отказ тем, что камень бесценен. Пришлось долго объяснять парню, что эта штуковина должна принадлежать только ему, поскольку никто кроме него не знает, как ею пользоваться. Однако мои аргументы не подействовали на мага. В конце концов мы договорились, что на время похода опал находится в его полном владении, а там посмотрим.
Предприимчивый Брюс не преминул воспользоваться моментом и предложил, обращаясь в большей степени к Его Королевскому Величеству:
– А не отметить ли достойным образом нашу славную победу?
Возражений ни от кого не поступило. Через четверть часа на травке перед «Носорогом» был расстелен кусок брезента, на который торжественно водрузили бочонок пива и четыре «вискаря», прихваченные из ресторана Бенедикта, а также несколько армейских рационов для закуси.
Не забыли и нашего лохматого друга. Кусочек телячьей вырезки не менее двух с половиной кило, извлеченный из холодильника, в мгновение ока исчез в его необъятном брюхе. После столь сытного ужина Злыдень, вопреки своей привычке неутомимого исследователя, не помчался на поиски приключений во тьму ночных пампасов, а грохнулся на бок у переднего колеса вездехода и, прищурившись, замурлыкал себе под нос какую-то собачью песенку, не забывая периодически шевелить ушами-локаторами, дабы никакая дикая тварь не смогла неожиданно побеспокоить честную компанию.
Перед тем как приступить к пиршественной церемонии, я и Брюс оттащили тело Шрама подальше, чтобы урод никого не смущал своим видом и не портил аппетит. Закапывать не стали – много чести, к тому же все равно завтра его откопают падальщики. Гном обшарил труп и, не найдя ничего полезного, кроме нескольких мелких купюр Государственного Банка Нордландской Республики, заковыристо выругался, пояснив причину своего раздражения:
– Вот гад – не мог бластер с собой прихватить!..
Потом мы пили, ели, болтали о разных пустяках, вспоминали отдельные эпизоды схватки Матео со Шрамом, смеялись над тем, как Коршун вроде бы сошел с ума. Отдельный тост подняли за нашего мага и его мастерство.
После второй начальник экспедиции пристально посмотрел на меня и задал прямой вопрос:
– А теперь, Коршун, выкладывай, откуда у тебя этот камушек?
Пришлось подробно рассказать о своем загадочном сне. О том, как во второй раз повстречал Шестипалого, как ненароком положил в карман небольшой булыжник – все равно рассыпался бы в прах. Как, проснувшись утром, обнаружил камень в том самом кармане, куда его и запихнул. И спрятал подальше не потому, что хотел присвоить, а исключительно для того, чтобы полюбоваться видом вытянутых от удивления физиономий друзей. Когда после благополучного окончания наших приключений все мы соберемся отметить знаменательное событие в каком-нибудь тихом местечке, и Коршун небрежно бросит на стол самый дорогой на свете камень и торжественно крикнет на всю забегаловку: «Смотрите, друзья! Завтра мы купим Вундертаун, пропьем его и снова купим!»