— И, тем не менее, тебе, Лина, придется принять эту мысль и смириться с ней, — выдохнул Пол. Он наконец заговорил и напряженно взглянул Лине в глаза. Обычно лукавые и веселые глаза англичанина теперь были полны боли, скорби и растерянности.
— Не ве-рю! Про нашего знаменитого режиссера Станиславского слышали? Он всегда кричал «не верю», когда видел плохую игру актеров. Ну не могла Адель умереть от какого-то жалкого стакана виски со льдом! — возмутилась Лина. — Знаете, сколько бедняжка выпила этих стаканов за свою жизнь? Вам и не снилось! Здоровья не хватит! Я уверена, что регулярные алкогольные тренировки закалили ее… К тому же Болгария — не Турция, что-то я не слышала про паленое виски на Золотых Песках. Как хотите, а тут я ни за что не поверю в несчастный случай…
— Кенни сказал, что диагноз ясен, — вздохнул Пол.
— Тебе придется принять это, Лина. Жизнь всегда преподносит нам ужасные сюрпризы, причем чаще всего, когда их не ждешь, — поддержала мужа Джулия.
— А где Кенни? — тихо спросила Лина. — Как он?
— Лучше, чем можно было бы ожидать, — сообщил Пол, — не впадает в отчаяние и вообще держится молодцом. Парень, если честно, оказался крепким орешком. Наверное, у него такая вот парадоксальная реакция психики. Кенни ведь только казался равнодушным и независимым, а на деле он очень любил нашу Делли. Да и как ее можно было не любить? Конечно, Кенни мужчина, и он в конце концов взял себя в руки. Да и куда деваться? Ему еще предстоит вынести много ужасных формальностей. У бедного Кенни появилось немало страшных дел… Надо заняться отправкой тела Адель на родину, ну, и прочие формальности уладить. А там… У бедняжки Адели ведь вообще нет родственников. Одна-одинешенька на всем свете. Все печальные и страшные обязанности теперь легли на Кенни… Хотя, по его словам, у них был «гражданский брак», без юридической регистрации.
— Закон парных случаев. Кажется, так это называется? — философски вздохнула Джулия. — После смерти Тони следовало ожидать чего-то в этом роде… Я верю в мистические совпадения. Думаю, они бывают не только в дешевых покет-буках, которые я читаю на пляже.
— Странная у вас, господа англичане, логика, — вздохнула Лина. — Лично я ничего подобного вообще не ожидала. Два покойника на один двухнедельный отпуск… Нет, друзья мои, это уже слишком. Хотя, если вспомнить, то ваш земляк Вильям Шекспир и не такие запутанные истории предлагал на суд публики…
— Ты знаешь, Лина, возможно, мы с Джулией переедем в другой отель, — перебил ее сумбурные излияния Пол. — Сегодня же поговорим об этом с нашим гидом. А ты, Лина? Неужели останешься совсем одна в этом мрачном месте?
— Теперь-то уж обязательно останусь, — пробормотала Лина. — Ни за что не уеду отсюда, пока не докопаюсь до истины. Через несколько дней в «Пальму» прилетает мой муж Петр. Надеюсь, он поможет мне разобраться в этом темном дельце.
— Ну-ну, валяй, раскапывай эту историю, если не лень, — покачал головой Пол, — вы, русские, — такие упрямые! И, кстати сказать, весьма шустрые, хоть и северяне. Вечно шебуршитесь, как какие-нибудь итальянцы. Но, главное, вы совершенно безбашенные ребята. Любите побузить и помитинговать когда надо и не надо. В особенности за границей. Похоже, западных копов вы боитесь меньше, чем своих. Чуть где какая революция бабахнет или стихийное бедствие накатит — вы тут как тут. Явились — не запылились. Первыми мчитесь на демонстрации, вливаетесь в толпы мятежников и бесконечно фоткаетесь на фоне горящих танков. Словно ваша судьба зависит от нового правительства Египта или Турции. И, что удивительно, вы не спешите уезжать из горячих точек, какая бы опасность вам ни грозила. Наши-то все удирают сразу. Цена жизни у нас в британском королевстве намного выше, чем у вас в России, и мы не любим опасные приключения. А вас ну прямо так и тянет влезать в разные заварушки. Поневоле подумаешь, что в России жить страшнее, чем в любом самом удаленном уголке Земли. Подозреваю, что ваши туристы готовы даже с сомалийскими пиратами сфоткаться, если те, конечно, российское круизное судно захватят…
— Нуууу, жизнь вообще жутковатая штука, — согласилась Лина, — однако мы у себя в России давно привыкли относиться к ней фатально и не слишком пугаться разных неприятностей. Как мы говорим, «Волков бояться — в лес не ходить».
— Ну нет, мы, англичане, воспитаны иначе. Частная жизнь. Достоинство. Независимость. Вот наши главные ценности. Наш генетический код, так сказать. А еще у нас в крови уважение к обычаям других народов и к законам других стран. Мы считаем, что вмешиваться не в свое дело неприлично. Моветон, так сказать. Если, конечно, вы не комиссар полиции, не агент Интерпола или не судебный медик.
Лина вздохнула, не нашлась что возразить и простилась с такими правильными и законопослушными англичанами, чтобы перед утренним заплывом прогуляться по набережной.
Гизела делает открытие
На набережной Лина внезапно услышала торопливые шаги, обернулась и оторопела. Гизела! Только этой дамочки Лине сейчас не хватало для полного счастья! Старушка тем временем нагнала ее и остановилась, едва не сбив с ног. Немка буквально кипела от негодования. Ее обвисшая грудь часто вздымалась, было заметно, что дама не может отдышаться. Похоже, она бежала за Линой до самых ворот. Узкое и слегка желтое прежде лицо немки теперь раскраснелось, глаза за толстыми стеклами очков возбужденно блестели, а ярко-красные волосы топорщились, как змеи на голове Медузы-Горгоны. Все ясно, иностранка уже успела вволю потусоваться в баре, и теперь жаждала новых впечатлений.
— Фрау Томашевская! Ли-на! Стоять! Хальт! — Гизела вопила так, словно от того, услышит ее Лина или нет, зависела вся ее дальнейшая жизнь.
— Извините, задумалась, от того не слышала и не видела вас, — поспешно принялась оправдываться Лина. Ей стало неловко из-за того, что заставила догонять себя пожилую и не очень здоровую женщину.
— Пустяки, не извиняйтесь. Вы, наверное, думаете, что я уже полная развалина, — старушка взглянула на Лину своими проницательными острыми глазками и хрипло расхохоталась. — Ох, если бы, моя милая, вы знали, как заблуждаетесь! Давайте-ка немножко погуляем и поговорим. Такое дивное утро!
Перспектива прогулки с полусумасшедшей старушкой не очень-то вдохновляла. Однако когда ты оказываешься зажатой между перилами на пирсе и подобной экзальтированной особой, сбежать трудновато. В итоге Лина неохотно кивнула. Гизела радостно подхватила ее под руку и принялась жарко шептать в ухо:
— Вы уже слышали? Нашей маленькой Адели больше нет с нами.
— Увы, плохие новости долетают быстро. Пол и Джулия мне только что все рассказали. Бедняжка Адель умерла ночью от алкогольного отравления.
— Вранье! — демонически расхохоталась пожилая фрау. — От ЭТОГО еще никто не умирал! Если бы я ежедневно не выпивала, то давным-давно сошла бы в могилу с моим невеселым диагнозом «рак груди»…
«Ну, я бы не сказала, что регулярно надираться в баре называется «выпивать понемножку», — подумала Лина, однако из вежливости поинтересовалась:
— А что вы сами-то думаете о смерти Адели?
— Уверена, все это не случайно, — жарко прошетала немка. — Вначале «откинулся» Тони. Ну, помните, тот старый английский хрыч, весь в татуировках. А теперь еще померла развязная английская девица — тоже вся в наколках. Я думаю, здесь орудует банда маньяков. Они выбирают жертв лишь по одному признаку — татуировкам. Маньякам здесь раздолье, потому что эта дурацкая мода — накалывать татуировки куда ни попадя — дает широкий простор для выбора. Вот что я вам скажу, дорогуша…. зачем-то им нужны эти английские трупы с татуировками…
«Сумасшедшая, — устало подумала Лина. — И как я об этом раньше не догадалась! Петр, он же все-таки врач, тут же бы «просек» диагноз, а я… Да все с ней яснее ясного! Налицо «сверхценная идея». Значит, разубеждать психически больную тетку абсолютно бесполезно. У нее, как у любой сумасшедшей, давно сложилась в голове своя «правдивая теория абсолютного бреда». Надо же такое придумать! Татуированные трупы! Абажуры, что ли, из их кожи кто-то решил делать… Чушь!
— Ну, вам-то, Гизела, нечего бояться, — ласково, как больной, улыбнулась Лина, — у вас-то на теле, как я успела заметить на пляже, нет ни одной, даже самой маленькой татуировочки…
— Тем лучше, что я им не нужна — заявила старушка и снова жарко зашептала Лине в ухо: — Я буду у банды вне подозрений и, уж будьте спокойны, докопаюсь до истины! Надеюсь, вы будете оказывать мне поддержку?
Лина, решив теперь во всем поддакивать Гизеле, рассеянно кивнула, затем дружески пожала немке руку и, сославшись на плохое самочувствие, потрусила назад, к отелю, который начинал выглядеть в ее глазах все более и более мрачно.
Уроки русского
— Меня зовут Ханна, — женщина в черном купальнике присела на корточки возле лежака Лины и протянула узкую руку. — Увидела, что вы читаете по-русски, и вот решила познакомиться. Я чешка и немного говорю по-вашему.
— Очень приятно, — пробормотала Лина, неохотно выныривая из толстого романа, которым вновь успела увлечься. Она пожала протянутую Ханной прохладную и загорелую почти до черноты кисть. Однако настроение испортилось. Все на этом чертовом пляже словно сговорились ей мешать. Словно тут как по заказу собрались какие-то беспощадные враги книг и вообще печатного слова! Даже эта чешка не догадалась помолчать, чтобы Лина наконец дочитала главу.
Лина подняла глаза на незнакомку. Женщина была миловидной, худенькой, отлично сложенной, хотя давно уже не молодой — ближе к пятидесяти. Темные глаза ее лучились добротой, а трогательная улыбка побуждала улыбнуться в ответ.
— Мы с мужем давно живем в Мюнхене, — продолжала она, — муж болгарин, он из этих мест, поэтому отпуск мы всегда проводим на Песках. Я слышала, как вы говорили на пляже по-немецки. Хотите, дам вам почитать немецкий глянец? Правда, в этих журналах нет ничего интересного для нас, простых людей. Мир звезд и принцев крови — он ведь такой далекий, такой странный и, если честно, такой скучный!..