безопасности.
– О чем это они? – спросил Марк. Мимо шествовал слуга с подносом. Последовав примеру Айвена, Марк тоже взял себе бокал и попробовал – белое сухое с привкусом чего-то цитрусового, довольно приятное.
– Ежегодный прогон скота, – поморщился Айвен. – Сегодня и в Зимнепраздник все коровы высшего форства выводятся на всеобщее обозрение.
Об этом аспекте церемониала в честь Дня рождения императора Гален никогда не упоминал. Марк сделал глоток побольше. Интересно. Значит, теперь он стал сильнее винить Галена за то, что тот о многом умолчал, чем за то, что заставил так много Марка выучить.
– Ну, на меня-то они не посмотрят, правда?
– Если учесть, каких жаб они целуют, – почему бы и нет, – пожал плечами Айвен.
«Ну, спасибо, Айвен».
Рядом с красно-синим великолепием высокого Айвена он, наверное, и правда напоминал приземистую коричневую жабу. Чувствовал он себя соответственно.
– Я в эти игры не играю, – твердо заявил он.
– Не очень-то надейся. Наследников графов всего шестьдесят, а непристроенных дочек – гораздо больше. Кажется, сотни. Как только выплывет наружу, что сталось с беднягой Майлзом, все возможно.
– Ты хочешь сказать… мне не надо будет гоняться за женщинами? Если я буду просто стоять, они подойдут ко мне?
Или по крайней мере к его имени, положению и состоянию. Эта мысль принесла пугающее ободрение – если только такое сочетание возможно. Лучше пусть любят за положение в обществе, чем не любят вообще. Те надутые глупцы, которые уверяют, будто это не так, никогда не тосковали по человеческому прикосновению.
– Похоже, у Майлза это работало, – сказал Айвен с непонятной завистью. – Но мне никак не удавалось заставить его этим воспользоваться. Конечно, он не выносил, когда его отвергали. Моим девизом было «Попробуем еще раз», но он просто весь скисал и прятался в свою скорлупу на несколько недель. Он не любил приключений. А может, просто не жадничал. Имел тенденцию останавливаться на первой надежной женщине, которая встречалась. Сначала Элен, потом, когда с Элен сорвалось, – Куин. Хотя, наверное, я могу понять, почему можно остановиться на Куин.
Айвен одним глотком опустошил бокал и сразу же заменил его полным.
Марк напомнил себе, что адмирал Нейсмит – это второе «я» Майлза. Не исключено, что Айвену далеко не все известно о кузене.
– А, черт! – воскликнул Айвен, глядя поверх бокала. – Вон к нам нацеливают одну из маменькиного списка.
– Так ты ухлестываешь за девицами или нет? – спросил Марк, совершенно запутавшись.
– За теми, что здесь, ухлестывать нет смысла. Здесь «смотреть можно – трогать нельзя». Никаких шансов.
Очевидно, под «шансом» Айвен подразумевал секс. Как и множество других отсталых культур, где все еще существует зависимость от биологического размножения, а не от маточных репликаторов, барраярцы подразделяли секс на две категории: законный – в рамках контракта, когда получившееся потомство должно быть признано, и незаконный, то есть любой другой. Марк еще больше повеселел. Значит, сегодняшнее событие проходит в зоне сексуальной безопасности? Прекрасно, значит, можно обойтись без напряжения и страха.
Замеченная Айвеном молодая женщина в бледно-зеленом длинном платье приближалась к ним. Темнорусые волосы уложены в сложную прическу из кос и завитков и украшены живыми цветами.
– И что же тебе не нравится вот в этой, например? – шепотом спросил Марк.
– Ты что, шутишь? – пробормотал Айвен. – Это в Кассии-то Форгорофф? Фитюлечке с лошадиной мордой, а вдобавок плоской, как доска?.. – Он замолчал, потому что девушка подошла достаточно близко, чтобы их услышать, и вежливо ей кивнул, довольно удачно скрывая досаду. – Привет, Касс.
– Здравствуйте, лорд Айвен, – взволнованно отозвалась она, одаряя его сияющей улыбкой. Пожалуй, лицо у нее было слишком длинное и фигура слишком тощая, но Марк решил, что Айвен чересчур привередлив. У нее была гладкая кожа, красивые глаза… Ну, вообще-то тут у всех женщин были красивые глаза – дело в хорошей косметике. И пьянящих духах. Ей наверняка не больше восемнадцати. Робкая улыбка растрогала Марка чуть ли не до слез: почему она так бессмысленно дарит ее Айвену?
«Никто никогда так на меня не смотрел. Айвен, ты просто свинья неблагодарная!»
– Вы рады будете потанцевать? – спросила она Айвена, явно напрашиваясь на приглашение.
– Не особенно, – пожал тот плечами. – Вечно одно и то же.
Девица завяла. Марк готов был биться об заклад, что это ее первый бал. Стой они на лестнице, Марк испытал бы сильный соблазн спустить с нее Айвена. Он откашлялся. Айвен взглянул на него и глаза его вдохновенно вспыхнули.
– Касси, – промурлыкал Айвен, – ты еще не знакома с моим кузеном, лордом Марком Форкосиганом?
Похоже, она только сейчас его заметила. Марк неуверенно улыбнулся. Она с сомнением посмотрела на него.
– Нет… Я слышала… Кажется, он не очень похож на Майлза…
– Да, – сказал Марк, – я не Майлз. Очень рад, леди Кассия.
Запоздало вспомнив о правилах приличия, она отозвалась:
– Очень приятно, лорд Марк, – и нервно кивнула. Цветы в прическе задрожали.
– Ну, вы пока знакомьтесь… Извините, мне надо найти одного человека…
Айвен махнул рукой коллеге в красно-синем мундире и ускользнул.
– Вы любите танцевать? – светским тоном спросил Марк. Он так сосредоточился на том, чтобы запомнить все обязательные моменты церемонии выплаты налога и торжественного обеда, не говоря уж о списке «Кто есть кто», в котором находилось примерно триста имен и все начинались с «Фор», что почти не думал о том, что потом будет бал.
– Ну… вроде бы…
Кассия неохотно отвела взгляд от успешно отступившего Айвена, быстро посмотрела на Марка и тут же отвела глаза.
Он с трудом удержался и не спросил: «Вы часто здесь бываете?» Что говорить? «Как вам нравится Барраяр?» Нет, не годится. «Какой сегодня славный туман на улице?» И в голове у него тоже. «Помогите мне, барышня! Скажите хоть что-нибудь – что угодно!»
– А вы и вправду клон?
«Что угодно, но только не это!»
– Да.
– Ой! Боже!
Опять молчание.
– Очень многие люди – клоны.
– Только не здесь.
– О, да.
– Э-э… О! – На ее лице отразилось живейшее облегчение. – Извините, лорд Марк. Я вижу, меня зовет мама…
Откупившись вымученной улыбкой, она поспешно ушла к важной матроне на другую сторону зала. Марк что-то не заметил, чтобы та ее поманила.
Он вздохнул. Ну, вот и конец приятной теории притягательности положения в обществе. Леди Кассия явно не рвется поцеловать жабу.
«Будь я на месте Айвена, я бы на голову встал ради девушки, которая так на меня смотрит».
– Вид у тебя задумчивый, – сказала графиня Форкосиган. Марк подпрыгнул от неожиданности.
– А-а… Айвен только что познакомил меня вон с той девушкой. Насколько я понимаю, он за ней не ухаживает.
– Да, я наблюдала эту сценку через плечо Элис Форпатрил. Я встала так, чтобы она ничего не видела – из соображений милосердия.
– Я… не могу понять Айвена. Мне она показалась достаточно милой девушкой.
Графиня Форкосиган улыбнулась:
– Они все милые девушки. Дело не в этом.
– А в чем?
– Ты не понял? Ну, может, ты просто не успел их достаточно хорошо изучить. Элис Форпатрил – горячо любящая мать, но никак не может справиться с соблазном построить будущее Айвена. Айвен слишком благодушен – или слишком ленив, чтобы открыто сопротивляться. Поэтому он делает все, что она просит, – кроме того, чего она жаждет больше всего. Он отказывается жениться и дать ей внуков. По-моему, он выбрал неправильную стратегию. Если ему действительно хочется, чтобы на него перестали давить, то внуки бы поглотили все внимание бедной Элис. А пока она сходит с ума от страха всякий раз, как он садится за руль.
– Я ее понимаю, – заметил Марк.
– Иногда меня так и тянет хорошенько отшлепать его за эти игры, но только я не уверена, что он сам отдает себе отчет в том, что делает. Да и вообще, на две трети виновата тут сама Элис.
Марк наблюдал за тем, как леди Форпатрил настигла Айвена на другой стороне зала. Видимо, проверяет, как идут дела с ее списком.
– А вы, похоже, придерживаетесь достаточно сдержанной материнской политики, – не думая, проговорил он.
– Может… это было ошибкой, – чуть слышно сказала Корделия.
Марк поднял глаза и внутренне содрогнулся, поймав на мгновение во взгляде графини беспросветное отчаяние.
«Высказался. Идиот».
Она так стремительно отвела глаза, что он даже не посмел извиниться.
– Ну, не совсем уж сдержанной, – весело сказала она, снова беря его под руку. – Пошли, я продемонстрирую тебе барраярскую систему отношений.
И повела его по длинному залу.
– Как ты только что видел, сегодня здесь преследуются двоякие цели, – добродушно поучала графиня. – Политические – стариков и матримониальные – старух. Мужчины воображают, что их цели – единственные, но это всего лишь эгоистическое заблуждение. Вся система форства основана на женских играх. Старики в правительственных кабинетах тратят жизнь на споры за или против финансирования той или иной инопланетной военной технологии. А тем временем маточный репликатор проходит мимо их внимания, и они даже не сознают того, что спор, который коренным образом изменит будущее Барраяра, ведется сейчас их женами и дочерьми. Использовать или не использовать? Слишком поздно не пускать репликатор на планету – он уже здесь. Средний класс вовсю им пользуется. Каждая мать, которая любит свою дочь, настаивает на этом, чтобы уберечь ее от физических опасностей, связанных с биологическим деторождением. Они воюют не со стариками, которые вообще ничего не замечают, а со старой гвардией своих же сестер, заявляющих своим дочерям примерно следующее: «Нам пришлось пострадать, так что извольте и вы!» Оглянись вокруг Марк! Перед тобой – последнее поколение мужчин и женщин Барраяра, которые танцуют этот танец по-старому. Система форства вот-вот изменится там, где меньше всего ожидает перемены, – в самой своей основе. Пройдет еще половина жизни поколения – и ее будет не узнать!