Она вывела его из каюты-камеры и повела по «Сапсану». Очевидно, охранников у двери она отпустила прежде, чем вошла, но вообще-то все коридоры казались пустынными. Нет, не пустынными. Очищенными.
Они подошли к люку пассажирской шлюпки и прошли внутрь; пилотом оказалась сама капитан Ботари-Джезек. Ботари-Джезек и больше никого. Явно намечается вечеринка в очень узком кругу.
Обычная холодность Ботари-Джезек сегодня казалась особенно явной. Когда она оглянулась на Марка через плечо, глаза ее расширились, а темные брови вразлет нахмурились в изумленном осуждении его одутловатой, обрюзгшей внешности.
– Черт, Марк. Ты выглядишь, словно утопленник, пролежавший в воде неделю.
«И чувствую себя так же». – Ну, спасибо, – с подчеркнутой любезностью ответил он.
Она фыркнула – он не знал, было ли это удивление, насмешка или отвращение – и вновь занялась контрольным интерфейсом шлюпки. Люк закрылся, захваты отошли, и в тишине они отчалили от борта «Сапсана». При переходе от невесомости к ускорению Марк снова сосредоточил все свое внимание на собственном набитом желудке и сглатывал, борясь с тошнотой.
– А почему главный человек в СБ всего лишь в капитанском звании? – спросил Марк, чтобы отвлечь свои мысли от тошноты. – Ведь не секретности ради, – все равно все знают, кто он такой.
– Еще одна барраярская традиция, – отозвалась Ботари-Джезек. В ее голосе при слове «традиция» прозвучал легкий оттенок горечи. По крайней мере, она с ним хоть разговаривает. – Предшественник Иллиана на этом посту, покойный великий капитан Негри, не принимал дальнейшего повышения. Этот род честолюбия доверенному человеку императора Эзара был чужд. Все знали, что Негри говорит Голосом императора, и его приказы были превыше любого звания и чина. Думаю, Иллиан… всегда немного стеснялся получить звание выше, чем его бывший начальник. Хотя жалование он получает вице-адмиральское. Какой бы бедняга ни возглавил СБ после отставки Иллиана, ему, наверное, придется застрять на капитанском звании навсегда.
Они приблизились к средних размеров космической станции на высокой орбите. Под конец Марк мельком увидел Комарр, вращающийся далеко внизу и уменьшенный расстоянием до размеров половины Луны. Ботари-Джезек твердо придерживалась траектории, определенной ей предельно лаконичным диспетчером станции. После томительной паузы, во время которой они обменялись паролями и отзывами, шлюпка вошла в причальный люк.
Два молчаливых, бесстрастных вооруженных охранника, очень аккуратные и подтянутые в своих зеленых барраярских мундирах, встретили их и провели по станции в небольшое, лишенное окон помещение, обставленное как кабинет – стол с комм-пультом и три кресла, и больше ничего.
– Благодарю. Оставьте нас, – произнес мужчина за столом. Охранники вышли так же молча, как делали и все остальное.
Оставшись один, мужчина, кажется, слегка расслабился. Он кивнул Ботари-Джезек. – Привет, Елена. Рад тебя видеть. – В негромком голосе послышалась неожиданно теплая нотка, словно это дядюшка приветствовал любимую племянницу.
Остальное было в точности таким, как Марк изучил по видеозаписям Галена. Саймон Иллиан был худощавым, стареющим мужчиной с сединой, приливом поднимавшейся в темно-русых волосах от висков. На округлом, курносом лице было слишком много тонких морщин, чтобы оно выглядело молодым. Находясь на военном объекте, он был надлежащим образом одет в зеленый офицерский мундир с такими же знаками различия, как те, что Куинн пыталась навязать Марку, и Глазом Гора – эмблемой СБ, – подмигивающим с воротника.
Марк заметил, что Иллиан уставился на него в ответ совершенно особым взглядом. – Бог мой, Майлз, ты… – начал он сиплым голосом, и тут его глаза вспыхнули пониманием. Он откинулся в кресле. – А-а. – Уголок его рта дрогнул в усмешке. – Лорд Марк. Привет вам от миледи вашей матери. И я очень рад наконец встретиться с вами. – Голос его звучал совершенно искренне.
«Ненадолго», безнадежно подумал Марк. А потом – «Лорд Марк? Не может быть, чтобы он это всерьез.»
– Еще я рад снова знать, где вы находитесь. Я так понимаю, капитан Куинн, что сообщение из моего департамента относительно исчезновения лорда Марка с Земли наконец вас настигло?
– Пока нет. Наверное, оно все еще гонится за нами с нашей… прошлой остановки.
Иллиан поднял брови. – Так что же, лорд Марк самостоятельно явился с холода, или это мой былой подчиненный прислал его ко мне?
– Ни то ни другое, сэр. – У Куинн, похоже, обнаружились проблемы с речью. Ботари-Джезек заговорить даже не пыталась.
Иллиан подался вперед, посерьезнев, хотя в его словах все еще слышался отголосок тонкой иронии. – Итак, плату за какую именно необдуманную, противоречащую дисциплине и вообще я-думал-вы-приказали-мне-проявить-инициативу-сэр аферу хочет он выманить у меня вашими руками на этот раз?
– Никакой аферы, сэр, – пробормотала Куинн. – Но счет обещает быть громадным.
Атмосфера легкого веселья испарялась по мере того, как Иллиан рассматривал ее посеревшее лицо. – Да? – секунду спустя произнес он.
Куинн оперлась на стол обеими руками – не для большей выразительности, понял Марк, но чтобы не упасть. – Иллиан, у нас проблема. Майлз погиб.
Лицо Иллиана застыло, как восковое. Он резко развернул кресло; Марк мог видеть лишь его затылок, редеющие волосы. Когда Иллиан повернулся обратно, на его застывшем лице проявился доселе незаметный рисунок морщин, словно шрамы. – Это не проблема, Куинн, – прошептал он. – Это катастрофа. – Он очень осторожно положил обе ладони плашмя на черную гладкую поверхность стола. «Так вот где Майлз подхватил этот жест», некстати подумал изучавший его привычки Марк.
– Он заморожен в криокамере. – Куинн облизнула пересохшие губы.
Иллиан прикрыл глаза, губы его шевельнулись то ли в молитве, то ли в ругательстве – Марк не понял. Но он лишь мягко произнес: – С этого тебе следовало начать. Остальное можно вывести логически. – Глаза его открылись, взгляд стал сосредоточен. – Итак, что случилось. Как тяжело он ранен – не в голову, бога ради? Насколько хорошо его обработали?
– Я сама помогала его обрабатывать. В боевых условиях. Я… я думаю, что подготовили его хорошо. Никогда не знаешь, пока… ну, ладно. Он получил очень серьезное ранение в грудь. Насколько я могу судить, от шеи и выше он не пострадал.
Иллиан осторожно выдохнул. – Вы правы, капитан Куинн. Это не катастрофа. Всего лишь проблема. Я приведу в состояние готовности Имперский Военный госпиталь в Форбарр-Султане – пусть ждут своего знаменитого пациента. Мы можем немедленно перенести криокамеру с вашего корабля на мой курьер. – Неужели этот человек так несдержан в словах просто от облегчения?
– Гм… – произнесла Куинн. – Нет.
Иллиан осторожно уперся лбом в ладони, словно за надбровными дугами у него разыгралась головная боль. – Договаривай, Куинн, – произнес он с приглушенным ужасом.
– Мы потеряли криокамеру.
– КАК можно потерять криокамеру?
– Она была переносная. – Она наткнулась на его обжигающий взгляд и поспешила продолжить доклад. – Ее оставили внизу в неразберихе при отлете. На каждом из десантных катеров считали, что криокамера на другом. Это было недопонимание – клянусь, я проверила. Случилось так, что медтехник, отвечавший за криокамеру, был отрезан от катера вражескими силами. Он оказался в месте, где был доступ к коммерческой пересылочной станции. Мы думаем, что он отправил криокамеру оттуда.
– Думаете? Я еще спрошу, что это была за боевая высадка – минутой позже. Куда он ее отправил?
– Вот куда именно, мы не знаем. Его убили прежде, чем он успел доложить. Криокамера может быть на пути буквально куда угодно.
Иллиан откинулся на спинку кресла и потер губы, сложившиеся сейчас в тусклую, наводящую ужас улыбку. – Понимаю. Так когда все это случилось? И где?
– Две недели и три дня назад, на Единении Джексона.
– Я отправил вас всех на Иллирику через Станцию Вега. Какого черта вас занесло на Единение Джексона?
Куинн стала по стойке «вольно» и выдала все с начала: сухое, сжатое резюме событий последних четырех недель, от Эскобара и дальше. – У меня здесь полный доклад со всеми видеозаписями и личным журналом Майлза, сэр. – Она положила на комм пульт куб данных.
Иллиан смерил куб взглядом, словно змею ; его рука даже не шевельнулась, чтобы его взять. – А сорок девять клонов?
– Все еще на борту «Сапсана», сэр. Мы бы хотели их выгрузить.
Мои клоны. Что Иллиан с ними сделает? Спросить Марк не посмел.
– Личный журнал Майлза, по моему опыту, склонен превращаться в довольно бесполезный документ, – сдержанно заметил Иллиан. – Майлз весьма поднаторел в решениях, что включать туда, а что – нет. – Он еще глубже задумался, уйдя в себя, и на какое-то время повисла тишина. Затем он поднялся и стал расхаживать по маленькому кабинету от стены к стене. Ледяная маска внезапно пошла трещинами; с искаженным лицом он развернулся, с зубодробительной силой грохнул кулаком по стене и выпалил: «Черт бы побрал этого парня – он превратил в долбанный фарс даже собственные похороны!»
Иллиан остановился, спиной к ним; когда он снова повернулся и сел, лицо его было застывшим и невыразительным. Подняв взгляд, он обратился к Ботари-Джезек: – Елена. Очевидно, что мне придется остаться на какое-то время на Комарре, чтобы координировать поиски из штаб-квартиры Департамента СБ по делам Галактики. Я не могу позволить себе потратить на путешествие еще пять дней, прежде чем начну действовать. Конечно, я… составлю официальное сообщение о пропаже без вести лейтенанта лорда Форкосигана и перешлю его графу и графине Форкосиган. Мне ненавистна одна мысль, что его доставит кто-то из моих подчиненных, но придется так сделать. Но не можешь ли ты, в качестве личного мне одолжения, сопроводить лорда Марка в Форбарр-Султану и передать его под их опеку?
«Нет, нет, нет!», беззвучно завопил Марк.
– Я … лучше бы мне не ехать на Барраяр, сэр.