– Замок Форхартунг, – кивком и жестом объявил Айвен под замирающий вой двигателя. – Сегодня Совет Графов не заседает, поэтому музей открыт для всех. Хотя мы – не все.
– Как… культурно, – осторожно ответил Марк, всматриваясь сквозь колпак кабины. Замок Форхартунг выглядел самым настоящим замком – хаотичной, древней каменной громадой, возвышающейся меж деревьев. Он громоздился на утесе над быстрой рекой, разрезавшей пополам Форбарр-Султану. Участок вокруг замка был теперь превращен в парк, и там, где некогда во время тщетного штурма люди и лошади волокли по ледяной грязи осадные машины, сейчас были разбиты цветочные клумбы. – А что на самом деле?
– Ты встретишься с одним человеком. До встречи я не намерен это обсуждать. – Айвен откинул колпак и выбрался из машины; Марк – за ним.
Айвен – в соответствии с планом или из чистой вредности – действительно повел его в музей, занимавший целое крыло замка и посвященный форскому оружию и доспехам времен Изоляции. В своем военном мундире Айвен прошел бесплатно, но послушно заплатил за Марка пару монеток. Ради прикрытия, догадался Марк; люди из касты форов тоже имели право на бесплатный проход, как шепотом объяснил ему Айвен. Никакого объявления, гласящего об этом, не было. Считается, раз ты фор, ты должен это знать.
А может, Айвен столь тонким образом высказывал пренебрежение к форству Марка, или недостатку оного? Роль нахала из высших классов Айвен исполнял с той же особой доскональностью, как и роль имперского лейтенанта или любую другую, какую от него требовало его окружение. Марк понимал, что настоящий Айвен куда более неуловим; не стоило недооценивать его хитрость или ошибочно принимать его за простака.
Итак, он сейчас встретится с «одним человеком». Что это за человек? Если это очередной допрос СБ, почему бы было не встретиться с Марком в особняке Форкосиганов? Или это кто-то из правительства или из центристской коалиции премьер-министра Эйрела Форкосигана? Опять таки, почему бы не прийти к нему? Не может быть, чтобы Айвен вел его на смерть – Форкосиганы и так могли тайно убить Марка в любую минуту за последние два года. Может, его подставят и обвинят в каком-то преступлении? Мысли о самых загадочных сценариях вертелись у него в мозгу, но все они страдали одним пороком – полным отсутствием мотива или логики.
Он уставился на тесный ряд парных клинков, развешанных на стене в хронологическом порядке и демонстрирующих развитие барраярского кузнечного дела на протяжении двух столетий. Затем Марк поспешил догнать Айвена у витрины с оружием, действующим по принципу «снаряд, толкаемый химической взрывчаткой». Богато украшенные, с заряжающимся с дула широким стволом, ружья некогда принадлежали императору Владу Форбарра, как гласила табличка. Пули были особые, из чистого золота – массивные шарики размером в ноготь большого пальца Марка. На близком расстоянии они должны были обладать поражающей силой падающего кирпича. На большом, вероятно, летели мимо. А какой-нибудь бедняга крестьянин или паж был специально приставлен, чтобы приносить обратно не попавшие в цель пули? Или, того хуже, попавшие? Некоторые из блестящих шариков были сплющены или деформированы, и, к немалому смущению Марка, очередная табличка информировала посетителей музея, что вот этот смятый комочек убил фор-лорда такого-то в битве там-то… «и был извлечен из его мозга». Надо полагать, после смерти. Надо надеяться. Уф-ф!… Удивительно было лишь то, что кто-то счистил с пули запекшуюся кровь, прежде чем выставить ее в витрине – если учесть кровожадную жуть некоторых экспонатов,. Например, выдубленный и покрытый консервирующим составом скальп императора Юрия Безумного, предоставленный для выставки частной коллекцией какого-то форского клана.
– Лорд Форпатрил. – Это был не вопрос. Говоривший появился так беззвучно, что Марк даже не понял, откуда он пришел. Спокойный, средних лет, интеллигентного вида; он мог быть музейным администратором. – Будьте добры, пройдите за мной.
Без каких-либо вопросов или замечаний Айвен двинулся вслед за пришедшим, махнув Марку рукой проходить вперед. Вот так, на манер бутерброда, Марк поплелся вслед за этим человеком, разрываясь между любопытством и тревогой.
Они прошли в дверь с надписью «вход запрещен», которую мужчина открыл механическим ключом, а затем снова запер за ними; поднялись по двум лестницам и миновали гулкий коридор с деревянным полом, приведший их в комнату на верхнем этаже круглой угловой башни. Некогда караульный пост, теперь она была обставлена как кабинет, а вместо амбразур для стрел в каменных стенах были прорезаны обычные окна. Внутри их дожидался человек; присев на табурет, он задумчиво глядел на сбегающий к реке парк и россыпь нарядно одетых людей, прогуливающихся и поднимающихся по его дорожкам.
Худой, темноволосый, лет тридцати с небольшим; бледность его кожи оттенял свободный темный костюм, лишенный какой-либо псевдо-военной отделки. С короткой улыбкой он глянул на их проводника. – Спасибо, Кеви. – Судя по тому, что тот поклонился и вышел, это было одновременно приветствием и разрешением уйти.
Лишь когда Айвен с поклоном произнес «Сир…», в голове у Марка щелкнуло, и он узнал, кто это.
Император Грегор Форбарра. О, черт. Дверь за спиной Марка была перекрыта Айвеном. Марк обуздал волну паники. Грегор лишь человек, он один и, судя по всему, не вооружен. А все остальное… пропаганда. Очковтирательство. Иллюзия. Но сердце все равно забилось быстрее.
– Привет, Айвен, – произнес император. – Спасибо, что пришел. Почему бы теперь тебе немного не поизучать экспонаты?
– Уже видел, – лаконично отозвался Айвен.
– И все-таки. – Грегор указал подбородком на дверь.
– Может, я буду слишком прям, – заявил Айвен, – но он – не Майлз. Даже в лучшие свои дни. Несмотря на внешнее сходство, его некогда натаскивали на убийцу. Не преждевременно ли?
– Ладно, – мягко ответил Грегор, – вот мы это и выясним. Вы хотите убить меня, Марк?
– Нет, – хрипло каркнул Марк.
– Вот ты и получил ответ. Пойди устрой себе экскурсию, Айвен. Немного погодя я пришлю за тобой Кеви.
Айвен поморщился – от недовольства и, как почувствовал Марк, ничуть не утоленного любопытства. Вышел он с ироничным поклоном, словно говоря: «Пеняйте на себя».
– Итак, лорд Марк, – произнес Грегор, – как вам Форбарр-Султана?
– Она пронеслась довольно быстро, – осторожно ответил Марк.
– Боже правый, только не говорите мне, что позволили Айвену сесть за руль!
– Не знал, что у меня есть выбор.
Император рассмеялся. – Садитесь. – Он махнул Марку на вращающееся кресло за комм-пультом; иной мебели в скудно обставленной комнатке не было, хотя покрывавшие все стены древние военные карты и гравюры, должно быть, просто не поместились в расположенном поблизости музее.
Пока император разглядывал Марка, его улыбка исчезла, сменившись первоначальным задумчивым выражением. Немного походило на то, как глядел на него граф Форкосиган, – этот взгляд, открыто вопрошающий «Кто ты?», только без жадной напряженности, которая была в глазах графа. Терпимое удивление.
– Это ваш кабинет? – спросил Марк, осторожно устраиваясь на императорском вращающемся кресле. Для кабинета комната казалась маленькой и аскетичной.
– Один из. Все это здание просто набито различными офисами, и некоторые из них – в самых странных уголках. У графа Форволка кабинет в бывшей темнице. Головы не поднять. А этой комнатой я пользуюсь как личным убежищем, когда бываю здесь на заседаниях Совета Графов или по каким-то другим делам.
– А почему я считаюсь делом? Ну, помимо того, что не могу быть потехой. И дело это личное или официальное?
– Я и сплюнуть не могу, чтобы это не стало официальным. На Барраяре это две вещи не особо разделимы. Майлз.. был… – на прошедшем времени глагола Грегор тоже запнулся, – если перечислять произвольно: равный мне человек из моей касты; офицер на моей службе; сын чрезвычайно, чтобы не сказать первостепенно, важного должностного лица; личный друг всей моей жизни. И наследник графства. А графы – это механизм, посредством которого один человек, – он прикоснулся к своей груди, – превращается в шестьдесят, а затем во множество. Графы – это старшие офицеры Империи, а я ее капитан. Вы понимаете, что я – это не Империя? Ведь империя – это просто географическое понятие, а Империя, с большой буквы, – это общество. Единый, множественный организм, – в конечном счете, включающий в себя каждого подданного – вот что такое Империя. И в нем я лишь деталь. Взаимозаменяемая часть – вы заметили скальп моего двоюродного деда там, внизу?
– Гм… да. Он, э-э, бросается в глаза.
– Здесь дом Совета Графов. Точка приложения рычага может мнить себя самой главной, но без рычага она ничто. Безумный Юрий забыл об этом. А я помню. Граф округа Форкосиганов – еще одна живая часть. И тоже заменимая. – Он замолчал.
– Э-э… звено цепи, – осторожно предложил Марк, демонстрируя, что он внимательно слушает.
– Звено кольчуги. Нить паутины. Так что одно слабое звено – это еще не фатально. Чтобы случилась настоящая катастрофа, должны ослабеть многие звенья одновременно. Хотя… очевидно, что хочется иметь как можно больше надежных, верных звеньев.
– Очевидно. – «Почему ты на меня смотришь?»
– Ну вот. Расскажите мне, что произошло на Единении Джексона. С вашей точки зрения. – Грегор устроился на табурете, зацепившись носком ботинка за ножку и скрестив лодыжки – явно удобно и устойчиво, точно ворон на ветке.
– Я бы начал рассказ с событий на Земле.
– Как пожелаете. – Короткая, спокойная улыбка Грегора дала Марку понять, что в его распоряжении все время вселенной и сто процентов императорского внимания.
Запинаясь, Марк принялся рассказывать. Грегор задал лишь пару вопросов, прерывая речь Марка тогда, когда тот застревал на самых трудных моментах. Пару вопросов, но испытующих. Марк быстро понял, что Грегор не гонится за голыми фактами. Он явно уже видел доклад Иллиана. Император старался получить нечто иное.