– Верба, – позвал Майлз. Она обернулась.
– Бери все, потому что придет время, и все у тебя отберут. Вот истинная правда. – Он облизнул сухие губы. – Поцелуешь меня на прощание?
Она склонила голову, повернулась, наклонилась. На мгновение прижалась своими губами к его. И пошла вслед за водителем.
Что ж, достаточно, чтобы произвести впечатление на охрану. – Как тебе это удалось? – дружелюбно подшучивая, спросил один из охранников, пока Майлза вели в противоположном направлении.
– Ко мне надо приобрести вкус, – самодовольно сообщил Майлз.
– Разговорчики! – выдохнул старший.
По дороге к машине он дважды пробовал бежать; после второго раза самый рослый охранник просто перекинул его через плечо головой вниз и пригрозил уронить, если тот будет дергаться. Чтобы схватить Майлза во второй раз, им пришлось приложить немало сил, так что тот вряд ли шутил. Его запихнули его в заднее отделение машины между двумя охранниками.
– Куда вы меня везете?
– К месту передачи, – ответил один.
– Что за место передачи?
– Больше тебе знать не надо.
Всю дорогу из него непрерывным потоком изливались язвительные замечания, обещания денег, угрозы, оскорбления и, наконец, брань, но никто больше на эту удочку не попался. Интересно, нет ли среди них того самого человека, что убил его. Нет. Никто, бывший в той в заварушке в медкомплексе, не держался бы столь спокойно. В тот день эти парни были далеко. Он сорвал голос. Поездка была долгой; вряд ли наземными машинами часто пользуются вне города, раз дороги так отвратительны. А они были далеко от любого города. Были уже поздние сумерки, когда они добрались до одинокого перекрестка.
Там терпеливо, точно домашний скот, их ожидали двое мужчин – лица невыразительные, чувства юмора нет и в помине. Майлза передали им в руки. Красная с черным ливрея Дома. Цвета Риоваля. Они связали ему руки за спиной и лодыжки, а затем зашвырнули на заднее сиденье флаера. Флаер бесшумно взмыл в темное небо.
«Похоже, Васа Луиджи получил, сколько хотел.»
Верба, если она преуспела, должна была отправить кого-то искать его у Бхарапутры. Где Майлза не окажется. Он, правда, был почти уверен, что Васа Луиджи с радостью проложит этому «кому-то» курс прямо к Риовалю.
Но если разыскать местожительство Риоваля было бы легко, это уже сделали бы.
«Бога ради. Я могу стать первым попавшим туда агентом СБ!». Раньше он убедился бы в этом и отметил этот факт в своем рапорте к Иллиану. Он уже предвкушал, как будет составлять Иллиану свой посмертный рапорт. Теперь же он спрашивал себя, проживет ли для этого достаточно долго.
Глава 28
– Мне неприятно это говорить вам, барон, – произнес техник, – но, похоже, жертва ваших истязаний прекрасно проводит время.
Обжора ухмыльнулся, насколько мог при заткнувшей рот трубке, пока барон Риоваль обходил его по кругу, внимательно разглядывая. Поди любуется его потрясающим брюхом?
– В такой ситуации может встречаться множество форм психологической защиты, – сказал Риоваль. – В том числе расщепление личности и идентификация со своими тюремщиками. Я, разумеется, ожидал, что Нейсмит использует их все, но… столь скоро?
– Я тоже не поверил, сэр, поэтому провел серию сканирований мозга. Результаты оказались необычными.
– Если действительно произошло расщепление личности, сканирование должно было его показать.
– А что-то оно и показало. Похоже, он защищает отдельные фрагменты разума от нашей стимуляции, а его поверхностные реакции явно подтверждают факт расщепления… но их рисунок ненормально аномальный, если можно так выразиться, сэр.
– Вообще-то нет. – Риоваль с любопытством поджал губы. – Я посмотрю ваши результаты.
– Чем бы они ни были, он не симулирует. В этом я уверен.
– Так невероятно быстро… – пробормотал Риоваль. – По-твоему, когда он сломался? И как я это пропустил?
– Не знаю точно. Быстро. В первый же день… может, в первый же час. Но если так у него пойдет и дальше, он станет просто неуловим и придется прикладывать все больше сил, чтобы подействовать на него. Он может… менять часовых.
– И я тоже, – холодно ответил Риоваль.
Давление в желудке переросло в боль. Рева принялся беспокойно пихаться, но Обжора не уступил. Пока что была его очередь. Другой внимательно слушал. Этот четвертый всегда слушал, когда появлялся барон Риоваль. Он редко спал и почти никогда не разговаривал.
– Я не ожидал, что он достигнет стадии распада раньше, чем через несколько месяцев. Это ломает все мое расписание, – посетовал барон.
«Да, барон. Разве мы не очаровашки? Разве не интригуем тебя?»
– Я должен решить, как лучше его сфокусировать, – задумчиво проговорил барон. – Попозже приведите его в мои комнаты. Поглядим, что нам дадут в плане новых направлений небольшая спокойная беседа и пара экспериментов.
Под слоем вялых, сглаженных эмоций задрожал в предвкушении Другой.
Двое охранников привели его/их в очаровательную гостиную барона Риоваля. Там не было окон, хотя большую часть стены занимал экран большого головида, на котором сейчас крутилось изображение какого-то тропического берега. Жилище Риоваля явно под землей. Никто не вломится сюда через окно.
Его кожа пока наросла лишь участками. Техники опрыскали голое мясо каким-то составом, чтобы он не измазал изящную мебель Риоваля, а остальные раны закрыли пластповязкой – иначе они бы открылись, начали кровоточить и стали оставлять пятна.
– Думаешь, будет от этой штуки какая-то польза? – спросил техник с пульверизатором.
– Наверное, нет, – вздохнул его товарищ. – Мне кажется, стоит заранее вызвать команду уборщиков. Лучше бы он постелил что-нибудь вроде брезента.
Теперь охранники усадили его в низкое, широкое кресло. Просто кресло, никаких шипов, бритвенных лезвий или кольев. Руки связали сзади – это значило, что откинуться на спинку он не сможет. Он широко расставил колени и сидел, неудобно выпрямившись и тяжело дыша.
Старший охранник спросил Риоваля: – Хотите, чтобы мы привязали его, сэр?
Риоваль приподнял бровь. – А он сможет встать без посторонней помощи?
– Из такого положения – не сразу.
Риоваль презрительно усмехнулся, глядя на своего пленника сверху вниз. – О, да мы приближаемся к цели. Медленными темпами. Оставьте нас. Я вас вызову. И не входите. Даже если услышите шум.
– У вас очень хорошая звукоизоляция, сэр. – Охранники с невыразительными лицами откозыряли и вышли. Что-то с этими охранниками неправильное. Когда они не исполняют приказов, то стараются просто сидеть или стоять, молча и равнодушно. Так и задумано, сомнений нет.
Обжора, Пыхтун, Рева и Другой с интересом осмотрелись, спрашивая друг друга, чья же очередь следующая.
«Твоя была только что», заявил Рева Обжоре. «Теперь буду я.»
«Не будь так уверен,» возразил Пыхтун. «Может, и я.»
«Если бы не Обжора,» мрачно прокомментировал Другой, «теперь бы настала моя очередь. А так я должен ждать.»
«Твоей очереди еще не было ни разу», с любопытством заметил Обжора. Но Другой снова замолк.
– Давай-ка посмотрим шоу, – сказал Риоваль, коснувшись пульта дистанционного управления. Тропический пейзаж сменился видеозаписью в натуральную величину: один из моментов общения Пыхтуна с… созданиями из борделя. Пыхтун наблюдал за собой с огромным любопытством и наслаждением, со всех новых точек зрения. Да, работа Обжоры постепенно угрожает закрыть от его взгляда массу интересных событий, происходящих… ниже экватора.
– Я подумываю, не отослать ли копию записи на флот Дендарийских наемников, – негромко проговорил Риоваль, не сводя с него глаз. – Вообрази, как это будут смотреть все твои старшие офицеры. Полагаю, парочка из них явится после этого ко мне, а?
Нет. Риоваль лжет. Его присутствие здесь по-прежнему держится в секрете, не то его здесь не было бы. И Риовалю не к спеху выдавать этот секрет. «Отправь-ка копию Саймону Иллиану и увидишь, кто к тебе после этого явится», сухо прокомментировал Другой. Но Иллиан – это по ведомству лорда Марка, а Марка здесь нет, и вообще – Другой никогда, ни разу в жизни не заговаривал вслух.
– И эта твоя хорошенькая телохранительница – представь, как она к тебе присоединится… – И Риоваль продолжил расписывать в деталях. Кое что из рассказанного Пыхтуну очень захотелось себе представить, а кое-что оскорбило даже его.
«Рева?»
«Я – нет!», отозвался Рева. «Это не мое дело.»
«Нам просто нужен новый рекрут», хором отозвались все. Если потребуется, он сможет создавать их тысячами. Он – армия, он течет, точно вода, огибает любые препятствия, и его невозможно ничем рассечь и уничтожить.
Изображение на видео-дисплее сменилось одним из самых выдающихся моментов в жизни Ревы – как раз тем, за который он и получил свое имя. Вскоре после того, как с него химикатами сняли кожу, техники намазали его какой-то липкой дрянью, вызывающей невыносимый зуд. Им даже прикасаться к нему не пришлось. Он сам себя чуть не прикончил. После этого пришлось сделать ему переливание крови – чтобы возместить ту, что вытекла из рваных ран.
Он бесстрастно глядел на содрогающееся создание на экране. То шоу, которого желает Риоваль, – это он сам, живьем. Глядящий на него сейчас так, словно получает удовольствие от спектакля и возбуждается от наблюдения за схемой экспериментов. Скучающий. Судя по виду Риоваля, тому хотелось прицелиться в него пультиком дистанционного управления и переключить программу.
Другой ждал с растущим нетерпением. Он уже почти отдышался, но еще надо было справиться с этим чертовым низким креслом. Это должно произойти нынче вечером. К тому времени, когда представится следующая возможность (если она вообще когда-нибудь представится), Обжора их всех обездвижит. Да. Он ждал.
Риоваль досадливо фыркнул, глядя на его безмятежное лицо. Барон выключил видео, встал и принялся расхаживать вокруг кресла, изучая пленника прищуренными глазами. – Тебя здесь просто нету, верно? Ты забрался куда-то в закоулок сознания. Надо подумать, что же вернет тебя обратно ко мне. Или, я бы сказал,