Майлз Нейсмит. Я так и думала. У тебя был каскад. Когда?
– Ну… – он откашлялся, – по правде говоря, еще у Бхарапутры.
Ее улыбка сделалось чуть искусственной. – До моего ухода. И ты мне не сказал.
– Безопасность, – осторожно предположил он.
– Ты мне не доверял.
Это же Единение Джексона. Ты сама говорила. – Меня больше беспокоил Васа Луиджи.
– Могу понять, наверное, – вздохнула Верба.
– И когда каждая из вас сюда добралась?
– Я – вчера утром. Лилия появилась прошлой ночью. Беспрепятственно! Я и не мечтала, что ты сможешь ее тоже вытащить.
– Один побег стал причиной и следствием другого. Ты выбралась сама, а это позволило выбраться Лилии. – Он сверкнул улыбкой в сторону Лилии-младшей, с любопытством за ним наблюдавшей. – Я ничего не делал. В последнее время, похоже, это применимо ко всей моей жизни. Но я надеюсь, что вы покинете планету прежде чем Васа Луиджи с Лотос сообразят, что случилось.
– Мы все поднимемся наверх еще до темноты. Смотри! – Она подвела Майлза к окну. Пассажирский катер дендарийцев, с сержантом Таурой за штурвалом и где-то восемью Дюронами на борту тяжело поднялся с огороженной стеной стоянки. Эти женщины подготовят корабль к прибытию остальных.
– Эскобар, Майлз! – восторженно выпалила Верба. – Мы все летим на Эскобар. Ах, Лилия, тебе там понравится!
– Там вы останетесь одной группой? – спросил Майлз.
– Сперва, думаю, да. Пока для остальных планета не перестанет быть такой странной. Лилия отпустит нас, когда будет умирать. Думаю, барон Фелл это предвидел. По прошествии времени у него не будет такого сильного соперника. По-моему, он уже к завтрашнему утру разместит тут надерганных из Дома Риоваль лучших специалистов.
Майлз прошелся по комнате и заметил знакомый пульт дистанционного управления на подлокотнике кушетки. – А! Так это у тебя было второе управляющее устройство к термогранате! Я должен был знать. Так что ты все слышала. Я не был уверен, блефовал ли Марк.
– Марк не блефовал ни в чем, – серьезно заявила она.
– Ты здесь была, когда он приехал?
– Да. Это было сегодня утром, незадолго до рассвета. Он выбрался из флаера, шатаясь, одетый в высшей степени странный костюм, и потребовал разговора с Лилией.
Майлз поднял брови, представив эту картину. – А что сказали охранники на воротах?
– «Есть, сэр.» У него была такая аура… не знаю, как описать. Разве что… представляю как в темных аллеях здоровенные головорезы убираются с его пути. Твой клон-близнец – страшный молодой человек.
Майлз моргнул.
– Лилия с Хриз отвезли его в клинику на парящей платформе, и после этого я его больше не видела. А потом посыпались приказы. – Она помолчала. – Так. Теперь ты возвращаешься к своим дендарийским наемникам?
– Да. Полагаю, после кое-какого лечения.
– Не очень-то ты остепенился. Ты же был на волосок от смерти.
– Сознаюсь, вид гранатомета вызывает у меня новое и весьма неприятное содрогание, но… я надеюсь, что еще очень долго не получу у дендарийцев расчет. Гм… эти мои конвульсии. Они пройдут?
– Должны. Криооживление – это всегда случайность. Значит… ты не можешь представить себя в отставке? Скажем, на Эскобаре.
– Мы бываем на Эскобаре время от времени, для починки судов. И личного состава. Это – большой узел сети. Наши пути могут снова пересечься.
– Надеюсь, не так, как в первый раз, – улыбнулась Верба.
– Позволь тебя заверить: если мне когда-то снова понадобится криооживление, я оставлю приказ разыскать именно тебя. – Он помолчал, колеблясь. «Мне нужна моя леди Форкосиган, чтобы положить конец метаниям.» Могла бы ею стать Верба? Тридцать пять своячениц – не очень большое препятствие, если они находятся в безопасном удалении на Эскобаре. – А что ты думаешь про то, чтобы жить и работать на планете Барраяр? – осторожно спросил он.
Она наморщила нос. – Эта захолустная дыра? Зачем?
– У меня там кое-какие интересы. По сути, именно там я собираюсь жить, когда уйду в отставку. На самом деле это очень красивое место. И малонаселенное. Они поощряют, гм… деторождение. – Он опасно близко подошел к тому, чтобы разрушить свою легенду, ту искусственную личность, ради памяти о которой он в последнее время шел на такой риск. – И там полным-полно работы для врача с галактическим образованием.
– Да уж, могу поклясться. Но я всю свою жизнь была рабыней. Так зачем мне выбирать жизнь подданной, если я смогу стать гражданкой? – Она криво улыбнулась, шагнула к нему и обняла за плечи. – Эти пять дней, когда мы были заперты вместе у Васы Луиджи… дело было не в заточении, верно? Ты на самом деле такой, когда здоров.
– Более-менее, – признался он.
– Я всегда спрашивала себя, чем же зарабатывают на жизнь гиперактивные взрослые. Управлять несколькими тысячами солдат – это поглощает твою энергию, да?
– Да, – вздохнул он.
– Думаю, я всегда буду тебя любить – немного. Но жить с тобой постоянно – это свело бы меня с ума. По-моему, такого невероятно властного человека я в жизни не встречала.
– Ты должна давать отпор, – объяснил он. – Я рассчитываю на то, что… – он не мог сказать ни «Элли», ни, что еще хуже, «все мои женщины», – мой партнер сопротивляется. Иначе я не могу расслабиться и быть самим собой.
Верно. Они слишком много были вместе, и это разрушило их любовь – или, по крайней мере, иллюзии Вербы. Барраярский принцип устраивать матримониальные соглашения через сваху делается со временем все привлекательнее. Может, было бы лучше сперва без опаски жениться, а затем узнавать друг друга. Ко времени, когда новобрачная его раскусит, ходу назад у нее уже не будет. Он вздохнул, улыбнулся и отвесил Вербе преувеличенно аристократический поклон: – Буду счастлив навестить Вас на Эскобаре, миледи.
– Это было бы просто прекрасно, сэр, – невозмутимо отозвалась она.
О! Проклятье, она могла оказаться той самой, она себя недооценивает…
Сидящая на диванчике Лилия-младшая, которая завороженно наблюдала за всем происходящим, кашлянула. Майлз перевел взгляд на нее и вспомнил про ее рассказ о пребывании у дендарийцев.
– Марк знает, что ты здесь, Лилия? – спросил он.
– Не знаю. Я была с Вербой.
– Когда Марк видел тебя в последний раз, ты улетала вместе с Васа Луиджи. Я… думаю, ему было бы приятно узнать, что ты изменила свою точку зрения.
– Он пытался уговорить меня остаться на корабле. Но он говорит не так хорошо, как ты, – призналась она.
– Все, что случилось, устроил он. Он оплатил ваш билет отсюда. – И Майлзу не очень хотелось думать, какой именно монетой. – Я лишь тащился следом. Пойдем. Скажи хотя бы привет, пока и спасибо. Тебе это не будет стоить ничего, но подозреваю, что для него это будет кое-что значить.
Она неохотно встала и позволила Майлзу утащить ее за собой. Верба одобрительно ему кивнула и вернулась к своим спешным сборам.
Глава 31
– Ты их нашла? – спросил лорд Марк.
– Да, – лаконично ответила Ботари-Джезек.
– И уничтожила?
– Да.
Марк покраснел и откинул голову на спинку кресла, ощутив, как на него наваливается сила тяжести. Он вздохнул. – Ты их смотрела. Я же говорил не делать этого.
– Мне необходимо было убедиться, что это именно они.
– Нет, не было. Можно было просто все уничтожить.
– Так я в конце концов и сделала. Я начала смотреть. Потом отключила звук. Потом пустила на быстрое воспроизведение. И наконец стала останавливать только в контрольных точках.
– Мне жаль, что ты так поступила.
– Мне тоже. Марк, там же сотни часов головидеозаписи! Не могу поверить, что все тянулось так долго.
– На самом деле, прошло всего часов пятьдесят. А может, и пятьдесят лет. Но там одновременно велось несколько записей. Я всегда, что бы ни происходило, видел краем глаза парящую рядом головидеокамеру. Не знаю, зачем Риоваль их делал: чтобы изучать и анализировать или просто чтобы наслаждаться. Полагаю, всего понемножку. Его способности к анализу просто ужасали.
– Я… не поняла кое-что из увиденного.
– Хочешь, чтобы я тебе объяснил?
– Нет.
– Вот и хорошо.
– Могу понять, почему ты захотел их уничтожить. Вырванные из контекста… они могли бы стать ужасающим инструментом шантажа. Если хочешь, чтобы я поклялась хранить тайну, я дам любое обещание.
– Не поэтому. Я ничего не намереваюсь хранить в секрете. Никто и никогда не получит рычага воздействия на меня. Никогда не будет дергать за мои тайные ниточки. В общих чертах можешь рассказать об этом хоть всей галактике, мне наплевать. Но… если бы СБ получила эти материалы, они в конце концов оказались бы в руках Иллиана. А он не сумел бы утаить их от графа или графини – хотя, не сомневаюсь, попытался бы. Или, в конечном счете, от Майлза. Можешь себе представить, как эту дрянь смотрят граф, графиня или Майлз?
Она втянула воздух сквозь зубы. – Начинаю понимать.
– Подумай над этим. Я подумал.
– Лейтенант Айверсон был в ярости, когда вломился туда и обнаружил оплавленные картриджи. Он собирается подать протест по своим каналам.
– Пусть его. Если СБ выразит протест по поводу меня или моих людей, я выставлю свой – против них. Например, где они к чертовой матери были последние пять дней? Я без жалости и угрызений совести востребую этот долг с кого угодно, вплоть до Иллиана. Только пусть перейдут мне дорогу, и… – его враждебное бормотание смолкло.
Лицо Елены было зеленовато-бледным. – Мне… так жаль, Марк. – Она нерешительно коснулась его руки.
Он крепко вцепился в ее запястье. Ноздри Елены раздувались, но она даже не поморщилась. Он сел прямее; точнее, попытался сесть. – Да как ты смеешь меня жалеть! Я победил. Прибереги свое сочувствие для барона Риоваля, если тебе надо. Я его сделал. Одурачил. Побил в его же собственной игре, на его поле. Я не позволю тебе обратить мою победу в поражение ради твоих чертовых… эмоций. – Он выпустил ее руку. Она потерла запястье, спокойно на него глядя. – Вот в чем вопрос. Я могу избавиться от Риоваля, если мне дадут это сделать. Но если они будут слишком много знать – если у них будут эти чертовы записи, – они никогда смогут оставить это дело в покое. Чувство вины возвращало бы их к этому снова и снова, а они заставляли бы возвращаться