– Хорошо, – я уловил недвусмысленный намёк, что пора уходить. – Думаю, мы займёмся этим завтра.
– Да, Любо, – Шустер обрадовался. – Займёмся завтра. Сегодня был трудный день и надо отдохнуть.
Я ничего не ответил. День ещё не закончился, он всего лишь близился к вечеру. Однако, хотя он и вправду был труден, но это один из тех немногих дней в моей жизни, который не был прожит зря.
Возможно это покажется диким, но чем больше я узнавал чужих тайн и секретов, тем прочнее держался на ногах. Наверное, просто понимал, что ни на кого нельзя положиться.
Дороги Медины – всего лишь песок, который ветер переносит с места на место. Зыбкое отражение того, что творится в людских душах. Обиды, желания, страсти и страхи – всё это перемешивалось, и сверху каждый раз оказывалось нечто новое.
Я вышел из управления с твёрдой решимостью дойти до вокзала. Я обещал Канга «разобраться с этим завтра», но завтра уже наступило, а я не только не разобрался, а запутался сверх меры.
Двинувшись к вокзалу, я ещё не подозревал, что добраться до него мне не суждено. Судьба распорядилась иначе и устроила мне столкновение с человеком, который нуждался в помощи. Столкновение в прямом смысле – он на бегу врезался прямо в меня. От удара мы оба полетели на песок, но практически тут же толкнувший меня человек попытался вскочить.
– Постой-ка! – я схватил его за руку. Что-то в лице незнакомца казалось знакомым, но маска мешала понять, что именно. – Куда торопишься?
– Здравствуйте, детектив Грабовски, – выдохнул из-под маски беглец. Что ж, знакомых среди детей у меня было немного, так что я наконец-то понял, кто это. – Я вас не заметил. Извините.
– Всё нормально, Мерк, а теперь расскажи, что случилось? – я поднялся и попытался стряхнуть с себя песок. Занятие было бесполезным, но всё же от большей части песчинок мне удалось избавиться.
– Взрослые парни. Не такие, как вы, но постарше, чем я, понимаете? – я кивнул. – Вот! Они узнали, что у меня есть деньги, и решили, что я готов с ними поделиться.
– И как же они узнали?
Мерк сделал вид, что не расслышал вопроса и отвёл взгляд. Всё ясно – парень решил продемонстрировать, какой он крутой, не оценив последствий. Надеялся купить дружбу старших, а в результате разбудил их жадность. Ничего удивительного. Такое случалось сплошь и рядом, и возраст тут не имел значения.
Я огляделся, но никого не увидел. Если за Мерком и гнались, то, видимо, решили не связываться со взрослым, внезапно очутившимся рядом. Теперь будут выжидать момент, когда их жертва окажется беззащитной и беззаботной.
– Где они? – спросил я на всякий случай.
Мерк тоже огляделся, слегка присев, готовый по малейшему сигналу бежать, а затем выдохнул и выпрямился.
– Ушли, – сказал он глухо. – Они наверняка просто спрятались. Я… они… в общем, мы с ними не сильно поладили.
– Ты обидел их действием или словом?
– Ударил одного из них в лицо. Возможно, у него будет синяк.
– Тогда это ерунда, – я положил руку парню на плечо. – Пойдём, я провожу тебя на всякий случай домой.
– Я не собирался домой!
– Сегодня отсидись. Поверь, так будет лучше.
Как ни странно, он послушался. Мы двинулись по улице, а на ближайшем же перекрёстке свернули вправо. Я не представлял, куда меня ведут, но был благодарен строителям Медины, кем бы они не были. Эти прекрасные люди не тратили время на изыски, и все улицы были строго перпендикулярны или параллельны друг другу. Если не знаешь куда идти – шагай в одну сторону. Не позднее чем через пару часов выйдешь на окраину, а там можно просто обойти весь город и свернуть, куда надо. Метод работал всегда и не раз выручал меня, пока я только осваивался в Медине.
– Почему действием оскорбить не так страшно, как словом? – спросил Мерк, когда мы уже прошагали несколько перекрёстков.
– Потому что за действие тебе почти всегда грозит только действие. Ты ударил одного, они, вполне возможно, ударят все и не по одному разу. Если ты будешь сопротивляться – они наверняка озвереют, но в следующий раз подумают, прежде чем снова за тебя взяться. Если же ты оскорбил кого-то из них словом, то получишь в ответ, как действие, так и слово. А со словами невозможно бороться по-честному. Их будут рассказывать на всех углах, их будут передавать друг другу у тебя за спиной, и, в конечном итоге, ты и сам начнёшь думать: а не правда ли то, что о тебе говорят.
– Откуда вы всё это знаете?
– Знаю, – я пожал плечами, решив, что откровений достаточно. – Просто знаю.
Мне не хотелось рассказывать парню о том, как было трудно здесь первое время, когда я столкнулся с презрением и ненавистью. Ничего не сделал людям, а просто искал защиты, но моё происхождение и прошлое заслоняли собой всё остальное. Разумеется, не все были ко мне жестоки. Скорее, таких было меньшинство. Но ублюдков запоминаешь куда лучше, чем нормальных людей.
Просто некоторым нравится видеть, как те, кто что-то имел, теряют ещё больше. Это самое любимое зрелище, в котором даже не обязательно принимать участие. Словно пожар в доме богача, на который останавливается посмотреть каждый второй, а каждый пятый не забывает подлить бензина.
Если рассказать всё это Мерку, то будет похоже, будто я пытаюсь вызвать жалость. А этого я как раз добивался меньше всего.
– Мы пришли, – сказал тем временем парень, останавливаясь возле двухэтажного домишки скромных размеров. Если его ещё и сдавали на квартиры, то у каждого из жильцов, должно быть, не больше комнатушки. – Может быть, зайдёте? Моя мама делает вкусные пироги.
– Мама? – я произнёс это слово с некоторым удивлением. Мне сложно было представить мать Мерка. Не потому что я думал, будто её нет, скорее в голове никак не складывался образ.
– Да, она наверняка сейчас дома. Зайдёте?
Я усмехнулся и сам не заметил, как кивнул.
Мама Мерка оказалась невысокой бойкой женщиной лет тридцати пяти. Удивительно, но её короткие волосы уже почти поседели, и лишь кое-где виднелись чёрные пряди. Глаза смотрели устало и подозрительно, а губы были слегка поджаты. Тем не менее, в её внешности оставались следы былой красоты, и я не сомневался, что лет десять (или даже пять) назад мужчины не давали ей прохода.
К сожалению, климат Медины мало подходит тем, кто желает сберечь себя от старости.
Несмотря на явное недовольство моим приходом мать Мерка предложила мне пройти внутрь, вскипятила чайник на крохотной электрической плите, а после действительно угостила пирогами, которые оказались выше всяких похвал. Всё это время женщина периодически ворчала по поводу стеснённых жилищных условий и сына, который шляется неизвестно где, а после приводит в дом всяких странных типов. Хотя я и продемонстрировал значок, а Мерк добавил про спасение от хулиганов, это никак не повлияло на мать мальчика.
Даже когда я от чистого сердца поблагодарил за пирог, женщина лишь фыркнула, как будто я сказал что-то пошлое.
– Меня зовут Ивелин, – сказала она, когда пирогом было покончено. – И не дай бог ты, мужчинка, попробуешь как-нибудь сократить это имя. Усёк?
– Да, – я кивнул. Происходящее забавляло, хотя на первый взгляд ничего забавного не было.
– Все вы говорите «да», когда вам выгодно, – Ивелин хмыкнула. – А когда от вашего «да» появляется кто-то ещё, то мужчинки просто сбегают. Разве нет?
– Не знаю, не доводилось, – я развёл руками.
– Можно подумать, тебе и трахаться не доводилось.
– Мама!
– Меркуцио, ты разве не закрыл уши?
Я невольно улыбнулся, но тут же постарался стереть с лица улыбку, заметив, как покраснел парень. Он-то как раз был не против, чтобы его имя сокращали.
– Это папашка его такое имя придумал, – Ивелин заметила мою реакцию. – Этого мужчинки ещё хватило, чтобы своими руками собрать из досок первую кроватку мальчику. А потом он сбежал. К какой-нибудь шлюхе, – она внимательно посмотрела на Мерка, и тот послушно прикрыл уши. – А скорее всего он бегал к ней и до этого. Просто в какой-то момент там остался, и больше мы этого козла никогда не видели. Бабы заводят детей, чтобы удержать мужиков, а те как раз от этого и сбегают. Понимаешь меня, детектив?
– Примерно.
– Ладно, я скоро вернусь. Пора старушке Ивелин погреть свои кости на толчке.
– Мама!
– Это нормальное слово, – женщина с удивлением посмотрела на Мерка. – Я же не сказала «сральник».
Под растерянным взглядом мальчика Ивелин вышла из крохотной кухни, и я остался с мальчиком наедине. Пока смущённый Мерк – я не сомневался, что парень не притворяется, – отводил глаза и пытался что-то придумать, я размышлял о превратностях людских судеб.
Я мог понять, почему муж Ивелин сбежал. И почему бросил её ради другой. Но почему он ни разу не навестил ребёнка, я не понимал. Кажется, это действительно был «мужчинка».
– Она не всегда такая, – сказал Мерк. – Иногда бывает нормальная, но в последнее время… Не знаю, почему она так. Я думал, что приход гостей её порадует.
– Не важно, – я улыбнулся. – Как там с вездеходом? Накопил?
– Почти.
– Ну это и главное. А друзей постарайся выбирать получше.
– Они мне не друзья.
– И я об этом же.
Мы посидели в молчании ещё некоторое время, пока я не решил, что пора уходить. Я вспомнил, что направлялся к вокзалу. Да и про мальчика кое-что вспомнил.
– Завтра постарайся найти меня, Мерк. У меня будет для тебя работа.
– Какая работа? – он напрягся, но скорее от ожидания, чем из-за страха.
– Не такая большая, чтобы за неё много заплатить, но гарантированная. Кроме тебя мне никто не поможет. Всё остальное – завтра.
«Кроме тебя и Канга», – мысленно добавил я, но искать старого шамана мне не хотелось, а Мерка можно будет завтра расспросить и чуть-чуть добавить в копилку для вездехода.
Решив, что с меня достаточно, я встал, натянул маску, подмигнул на прощание Мерку и двинулся к выходу. Уже у самой двери откуда-то сбоку вынырнула Ивелин. От неё пахло алкоголем, а ещё чем-то терпким и сладким. Судя по поведению женщины, в местном туалете наливали, а может даже баловались наркотиками.