Боги леса, дайте мне силу сделать так же, беззвучно молил Джон Сноу. Наделите меня мудростью, чтобы понять, как необходимо поступить, и мужеством, чтобы следовать этому.
— Я — меч во тьме, — сказали шестеро, и Джону казалось, будто их голоса менялись, становясь сильнее и увереннее. — Я — дозорный на Стене; я — огонь, который разгоняет холод; я — свет, который приносит рассвет; я — рог, который будит спящих; я — щит, который охраняет царство людей.
Щит, который охраняет царство людей. Призрак ткнулся носом в его плечо, и Джон обнял его. Он чувствовал запах нестиранных штанов Коня, сладкий аромат Атласа, исходившивший от его бороды, острый запах страха и забивающий все мускус великана. Он слышал, как бьется его собственное сердце. Когда он посмотрел через рощу на женщину с ребенком, на двух седобородых, на Рогоногого с его искалеченными ступнями, они видел только людей.
— Я отдаю свою жизнь и честь Ночному Дозору среди этой ночи и всех, которые грядут после нее.
Джон Сноу первым оказался на ногах.
— Встаньте же теперь как мужи Ночного Дозора, — он протянул руку Коню и помог ему подняться.
Ветер усиливался. Пришло время уходить.
Дорога назад заняла гораздо больше времени, чем поход в рощу. Великан шел медленно, несмотря на длину и размер своих ног, и постоянно останавливался, чтобы сбить молотом снег с низко висящих ветвей. Женщина ехала верхом вместе с Рори, ее сын — с Томом Ячменное Зерно, старики — с Конем и Атласом. Тенн боялся лошадей и предпочел хромать в одиночестве, несмотря на раны. Рогоногий не мог сидеть в седле, и его пришлось привязать к спине лошади, как мешок с зерном, так же поступили и с бледнолицей старухой с тонкими, как палки, конечностями, которые она была не в состоянии поднять.
К удивлению Железного Эммета, оба трупа тоже взвалили на спины лошадей.
— Они только замедлят нас, милорд, — сказал он Джону. — Нам следует разрубить их на части и сжечь.
— Нет, — ответил Джон. — Заберите их. Они мне понадобятся.
В небе не было луны, чтобы указать путь домой, лишь изредка появляющиеся клочки звездного неба. Черно-белый безмолвный мир. Долгий, медленный, бесконечный путь. Снег лип на ботинки и штаны, сосны трещали от порывов ветра, а плащи взметались и хлопали. В вышине Джон увидел Красного Странника, наблюдающего за ними сквозь голые ветви огромных деревьев, пока они прокладывали путь между ними. "Вор" — так называл его вольный народ. "Лучшее время для кражи женщины — когда Вор приходит в Лунную Деву", — утверждала Игритт. Она никогда не упоминала, какое время лучше всего подходит для кражи великана. Или двух мертвецов.
Почти рассвело, когда они снова увидели Стену.
При их подходе с высоты раздался приветственный звук рога часового, похожий на резкий крик огромной птицы. Один долгий сигнал, означающий возвращение разведчиков. Большой Лиддл снял с плеча свой боевой рог и ответил на приветствие. У ворот им пришлось подождать несколько минут, прежде чем Скорбный Эдд Толлетт появился, чтобы отодвинуть засовы и распахнуть железные решетки. Когда Эдд увидел группку оборванных одичалых, он поджал губы и одарил великана долгим взглядом.
— Возможно, кое-кому потребуется немного масла, чтобы протиснуться через туннель, м'лорд. Послать кого-нибудь в кладовую?
— Думаю, он пролезет и без масла.
И он пролез… на четвереньках, ползком. Большой мальчик. Четырнадцать футов, не меньше. Даже больше чем Маг Могучий. Маг умер под этой самой льдиной, сцепившись в смертельной схватке с Доналом Нойе. Хороший человек. Дозор потерял слишком много хороших людей. Джон отозвал в сторону Кожаного.
— Займись им. Ты говоришь на его языке. Проследи, чтобы его накормили, и подыщи ему теплое место у огня. Останься с ним. Смотри, чтобы никто его не провоцировал.
— Ага, — Кожаный заколебался. — М'лорд.
Джон приказал, чтобы о ранах и обморожениях выживших одичалых позаботились. Он надеялся, что горячая еда и теплая одежда помогут восстановить силы большинства из них, хотя Рогоногий, вероятно, потеряет обе ступни. Трупы он отправил в ледяные камеры.
Приходил Клидас, отметил Джон, вешая плащ на крючок рядом с дверью. На столе возле лампы лежало письмо. Из Восточного Дозора или Сумеречной Башни, подумал он сначала. Но воск был золотым, а не черным. На печати красовалась голова оленя в пылающем сердце. Станнис. Джон взломал затвердевший воск, расправил свиток и начал читать. Рука мейстера, но слова короля.
Станнис захватил Темнолесье, и горные кланы присоединились к нему. Флинты, Норри, Вуллы, Лиддлы — все.
К нам пришла и неожиданная, но очень желанная помощь — от дочери Медвежьего Острова. Алисана Мормонт, люди которой называют ее "Медведица", укрыла воинов среди рыбачьих шлюпок и застала железнорожденных врасплох, когда они были на мелководье. Корабли Грейджоя сожжены или захвачены, а их экипажи убиты или сдались. За капитанов, рыцарей, знатных воинов и других высокорожденных мы возьмем выкуп или найдем им другое применение, а остальных я намереваюсь повесить…
Ночной Дозор поклялся не принимать ничью сторону в спорах и конфликтах королевства. Однако Джон Сноу не мог не чувствовать определенного удовлетворения. Он продолжил читать.
…еще больше северян присоединились к нам, когда разошлась весть о нашей победе. Рыбаки, вольнонаемные, горные жители и мелкие землевладельцы из глубины Волчьего леса; крестьяне, покинувшие дома на каменном побережье, чтобы спастись от железных людей; выжившие в битве у ворот Винтерфелла; присягнувшие Хорнвудам, Сервинам и Таллхартам. Теперь, когда я пишу эти строки, у нас пять тысяч войска, и наше число увеличивается с каждым днем. Нам сообщили, что Русе Болтон движется к Винтерфеллу со всей своей армией, чтобы женить там своего бастарда на твоей сводной сестре. Ему нельзя позволить восстановить замок до прежней мощи. Мы выступаем против него. Арнольф Карстарк и Морс Амбер присоединятся к нам. Я спасу твою сестру, если смогу, и найду ей лучшую партию, чем Рамси Сноу. Ты и твои братья должны удерживать Стену, пока я не вернусь.
Письмо было подписано другой рукой:
Совершено под Светом Владыки, подписано и запечатано Станнисом из дома Баратеонов, Первым этого имени, Королем Андалов, Ройнаров и Первых Людей, Лордом Семи Королевств и Защитником Королевства.
Едва Джон отложил письмо, как свиток снова свернулся, будто пытаясь защитить свои секреты. Он не мог решить, как относиться к тому, что только что прочел. В Винтерфелле и прежде проходили сражения, но ни одно из них не обходилось без Старков с какой-нибудь из сторон.
— Замок превратился в развалины, — сказал он. — Не Винтерфелл, а призрак Винтерфелла.
Даже воспоминание об этом ранило, не говоря уж о словах, произнесенных вслух. И все же…
Он пытался предположить, сколько людей поведет за собой на битву старик Воронье Мясо, и сколько мечей сумеет снарядить Арнольф Карстарк. Половина войска Амберов будет сражаться вместе с Хозером по прозвищу Смерть Шлюхам под знаменами с ободранным человеком Дредфорта, а большая часть людей обоих домов ушла с Роббом Старком на юг и не вернулась. Даже разрушенный, Винтерфелл дает преимущество тем, кто его занимает. Роберт Баратеон сразу бы понял это и без промедлений попытался бы закрепиться в замке. Он прославился своими мощными марш-бросками и полуночными вылазками. Будет ли его брат так же бесстрашен?
Вряд ли. Станнис был осмотрительным военачальником, а войско его представляло собой сборную солянку из северных кланов, южных рыцарей, приближенных короля и королевы, слегка приправленную несколькими северными лордами. Станнису следует выступать на Винтерфелл быстро или не выступать вовсе, думал Джон. Не ему учить короля, но…
Он снова взглянул на письмо. "Я спасу твою сестру, если смогу". Неожиданно трогательное замечание для Станниса, хоть и перечеркнутое этим резким "если смогу", и продолженное словами про "лучшую партию, чем Рамси Сноу". А что если Арью надо искать вовсе не там? Что если пламя леди Мелисандры не обмануло? Могла ли его сестра и вправду вырваться из плена? Как бы она сумела это сделать? Арья всегда была шустрой и умной, но в конце концов всего лишь девочкой, а Русе Болтон — не тот человек, чтобы выпустить из рук столь ценную добычу.
Что если Болтон никогда и не захватывал его сестру? А свадьба — всего лишь уловка, чтобы заманить Станниса в ловушку. У Эддарда Старка не было причин жаловаться на лорда Дредфорта, но, насколько знал Джон, он никогда не доверял этому человеку с тихим голосом и светлыми-светлыми глазами.
Девочка в сером на умирающей лошади, бегущая от замужества. На основании этих слов он отпустил Манса Налетчика и шестерых копьеносиц на север. "Молодых и хорошеньких", — потребовал Манс. Неопалимый король назвал несколько имен, а Скорбный Эдд сделал все остальное, переправив их из Кротового Городка. Теперь это казалось безумием. Возможно, следовало убить Манса сразу же, как тот открыл себя. Недавний Король-за-Стеной вызывал в нем восхищение, смешанное с завистью, но этот человек был клятвопреступником и перебежчиком. Мелисандре Джон доверял еще меньше. И все же получилось так, что он возложил на них свои надежды. Все ради спасения сестры. Но у воинов Ночного Дозора не бывает сестер.
Когда Джон жил в Винтерфелле, еще мальчишкой, его героем был Юный Дракон, мальчик-король, победивший Дорн в четырнадцать лет. Несмотря на свое бастардово происхождение, а может и благодаря ему, Джон Сноу мечтал, как он поведет людей к славе, совсем как король Дейерон, как станет победителем. Теперь он вырос, Стена — его, но, тем не менее, все что у него было — одни лишь сомнения. Похоже, он не мог победить даже их.
Дейенерис
Зловоние в лагере было настолько ужасным, что Дени чуть не стошнило.
Сир Барристан сморщил нос и сказал:
— Ваше Величество не должны быть здесь, вдыхая эти отвратительные миазмы.