Что? Силу? Мужество? Прощение? Снег падал рядом с ним, бледный и молчаливый, хранящий свои секреты. Единственными звуками были тихие рыдания. Джейни, подумал он. Это она рыдает на супружеском ложе. Кто же еще это может быть? Боги не плачут. Или плачут?
Звук был слишком мучительным, он не мог выносить его. Теон схватил ветку и поднялся на ноги, сбил снег с сапог и захромал обратно к огням. В Винтерфелле есть призраки, подумал он, и я — один из них.
К моменту возвращения Теона Грейджоя во дворе появилось еще больше снеговиков. Для командования снежными стражами на стенах оруженосцы соорудили дюжину снежных лордов. Один явно изображал лорда Мандерли — это был самый толстый снеговик из всех когда-либо виденных Теоном. Однорукий лорд мог быть только Харвудом Стаутом, снежная леди — Барбри Дастин. А самый ближний к двери, с бородой, сделанной из сосулек, похоже, был старым Амбером Смерть Шлюхам.
Внутри повара раздавали рагу из говядины с ячменем, морковью и луком в горшочках, выдолбленных из вчерашних буханок. Объедки бросали на пол, где их поглощали девочки Рамси и другие собаки.
Девочки были рады видеть его. Они узнали его по запаху. Рыжая Джейне подбежала облизать ему руку, а Хелисент проскользнула под стол и свернулась у его ног, грызя кость. Они были хорошими собаками — легко забыть, что все они названы именами девушек, которых Рамси загнал и убил.
Чувствуя усталость, Теон все же нашел в себе силы съесть немного тушеного мяса и запить его элем. Тем временем зал наполнился шумом. Два разведчика Русе Болтона вернулись обратно через Охотничьи Ворота с сообщением о том, что передовые отряды лорда Станниса замедлились в своем продвижении. Его рыцари ехали на боевых конях, и лошади вязли в снегу. Небольшие устойчивые лошадки горных кланов справлялись лучше, доложили разведчики, но при этом горцы не решались слишком вырываться вперед, иначе их войско распалось бы на части. Лорд Рамси приказал Абелю сыграть походную песню в честь продирающегося сквозь снега Станниса, так что бард снова взялся за лютню, а одна из прачек выпросила меч у Кислого Алина и теперь изображала Станниса, сражающегося со снежинками.
Теон вглядывался в осадок на дне третьей по счету кружки, когда леди Барбри Дастин стремительно вошла в зал и послала двух своих присяжных рыцарей привести его к ней. Он остановился у помоста, где она смерила его взглядом и принюхалась.
— На тебе та же одежда, что была на свадьбе.
— Да, миледи. Это одежда, которую мне дали, — один из уроков, усвоенных им в Дредфорте: бери, что тебе дают, и никогда не проси большего.
Как всегда, леди Дастин оделась в черное, хотя рукава ее платья были подбиты беличьим мехом. Лицо обрамлял высокий жесткий воротничок.
— Ты знаешь этот замок.
— Когда-то знал.
— Где-то под нами крипты, в темноте которых сидят древние короли Старки. Мои люди не смогли отыскать проход к ним. Они облазили все подвалы и погреба, даже темницы, но…
— В крипты нельзя попасть из темниц, миледи.
— Ты можешь показать мне путь вниз?
— Там внизу нет ничего кроме…
— …мертвых Старков? Да. И так получилось, что все мои любимые Старки мертвы. Ты знаешь дорогу или нет?
— Знаю, — ему не нравились крипты, никогда не нравились, но он знал их.
— Покажи мне. Сержант, принеси фонарь.
— Миледи понадобится теплый плащ, — предупредил Теон. — Нам надо будет выйти наружу.
Когда они покинули зал, снег шел сильнее, чем прежде, и леди Дастин закуталась в соболя. Стражники, съежившиеся под плащами с капюшонами, почти не отличались от снеговиков. Только их дыхание, затуманивавшее воздух, подтверждало, что они все еще живы. Вдоль зубчатой стены зажгли огни, в тщетной попытке рассеять мрак. Их маленькой компании пришлось продираться сквозь гладкие нетронутые белые заносы, доходившие до середины икр. Палатки на улице наполовину замело, они провисали под тяжестью накопившегося на них снега.
Вход в крипты был самой старой частью замка, он находился у основания Первой Твердыни, которая стояла заброшенной в течение столетий. Рамси предал ее огню, когда разграбил Винтерфелл, и большая часть того, что не сгорело, обрушилась. Остался только каркас, с одной стороны открытый непогоде и заносимый снегом. Все вокруг было усыпано обломками камня: большими глыбами разрушенной кладки, почерневшими балками, сломанными горгульями. Падающий снег укрыл почти все руины, но часть одной горгульи пока еще виднелась над сугробом — ее нелепое лицо слепо щерилось небу.
Здесь нашли Брана, когда он упал. Теон в тот день был на охоте с лордом Эддардом и королем Робертом, не догадываясь о мрачных новостях, что ждали их по возвращении в замок. Он помнил лицо Робба, когда ему сообщили об этом. Никто не ожидал, что сломанный мальчик выживет. Боги не смогли убить Брана, так же, как не смог и я. Это была странная мысль, но еще более странно — помнить, что Бран, возможно, до сих пор жив.
— Там, — Теон указал на занесенную снегом крепостную стену. — Прямо под стеной, где разбитые камни.
Людям леди Дастин понадобилось почти полчаса, чтобы расчистить вход, раскапывая снег и разбирая завалы. Когда они управились, оказалось, что дверь обледенела. Сержанту пришлось сходить за топором, прежде чем он смог ее открыть; петли заскрипели, открывая взору каменные ступеньки, уходящие спиралью вниз, в темноту.
— Дорога вниз долгая, миледи, — предупредил Теон.
Леди Дастин это не испугало.
— Берон, свет.
Путь был узок и крут, ступени посередине стерлись от прошедших по ним за века ног. Они шли друг за другом: сержант с фонарем, за ним — Теон и леди Дастин, другой ее человек замыкал процессию. Теон всегда думал, что в криптах холодно — так им казалось летом, но сейчас, по мере того как они спускались, воздух становился теплее. Не теплым, конечно же, но гораздо теплее, чем снаружи. Глубоко под землей, казалось, холод был постоянным, неизменным.
— Новобрачная плачет, — сказала леди Дастин, пока они шли вниз, осторожно, ступенька за ступенькой. — Наша маленькая леди Арья.
Теперь осторожнее. Осторожнее, осторожнее. Он оперся одной рукой о стену. От дрожащего света факелов казалось, что ступени движутся под его ногами.
— Как… как скажете, м'леди.
— Русе недоволен. Передай это своему бастарду.
Он не мой бастард, хотел сказать он, но другой голос внутри него ответил: Твой, твой. Вонючка принадлежит Рамси, а Рамси — Вонючке. Ты не должен забывать свое имя.
— То, что ее облачили в серое с белым, не поможет, если девчонка будет рыдать. Фреям, возможно, все равно, но северяне… они боятся Дредфорта, но любят Старков.
— Но не вы, — сказал Теон.
— Не я, — призналась леди Города-на-Кургане. — Но остальные — да. Старый Смерть Шлюхам здесь только потому, что Фреи держат в плену Большого Джона. И неужели ты думаешь, что люди Хорнвуда забыли о последнем браке Бастарда, и о том, как его леди-супруга была обречена на голод и грызла собственные пальцы? Какие мысли, ты думаешь, появляются у них в головах, когда они слышат, как плачет новая жена? Драгоценная маленькая девочка отважного Неда?
Нет, думал он. Она не из рода лорда Эддарда, ее зовут Джейни, она всего лишь дочь стюарда. Он не сомневался, что леди Дастин подозревала, но все же…
— Всхлипы леди Арьи вредят нам больше, чем все мечи и копья лорда Станниса. Если Бастард хочет остаться лордом Винтерфелла, ему лучше бы научить свою жену смеяться.
— Миледи, — перебил Теон. — Мы пришли.
— Лестница идет дальше вниз, — отметила леди Дастин.
— Там нижние уровни. Более древние. Как я слышал, самый нижний уровень частично обвалился. Я никогда там не был.
Он толкнул дверь и провел их в длинный сводчатый туннель, где могучие гранитные колонны парами уходили в темноту.
Сержант леди Дастин поднял фонарь. Тени скользили и менялись. Маленький огонек в великом мраке. Теону всегда было неуютно в криптах. Он будто чувствовал, как каменные короли смотрят на него сверху своими каменными глазами, а их каменные пальцы сжимаются вокруг рукоятей заржавевших мечей. И никто не испытывает любви к железнорожденным. Знакомое ощущение ужаса охватило его.
— Так много, — сказала леди Дастин. — Ты знаешь их имена?
— Знал… но это было давно, — Теон кивнул. — На этой стороне — Короли Севера. Торрхен был последним.
— Король, Преклонивший Колено.
— Да, миледи. После него они были просто лордами.
— До Молодого Волка. Где могила Неда Старка?
— В конце. Сюда, миледи.
Их шаги эхом отражались от сводов, когда они шли между рядами колонн. Каменные глаза мертвых людей, казалось, следили за ними, как и глаза каменных лютоволков. Лица пробуждали слабые воспоминания. Ему невольно вспомнилось несколько имен, прошептанных призрачным голосом мейстера Лювина. Король Эдрик Снежная Борода, правивший севером сотню лет. Брандон Кораблестроитель, уплывший за закат. Теон Старк, Голодный Волк. Мой тезка. Лорд Берон Старк, который сообща с Утесом Кастерли вел войну против Дагона Грейджоя, лорда Пайка, в те времена, когда Семь Королевств по сути управлялись бастардом-колдуном, которого называли Кровавый Ворон.
— У этого короля нет меча, — заметила леди Дастин.
Действительно. Теон не помнил, что это был за король, но меч, который тот должен был держать, пропал. Полоски ржавчины отмечали, где он был раньше. Эта картина растревожила его. Ему всегда говорили, что железо меча удерживает духов мертвых в их могилах. Если меча нет…
В Винтерфелле есть призраки. И я — один из них.
Они пошли дальше. Лицо Барбри Дастин, казалось, ожесточалось с каждым шагом. Ей нравится здесь не больше, чем мне. Теон услышал свой голос:
— Миледи, почему вы ненавидите Старков?
Она изучающе посмотрела на него:
— По той же причине, по которой ты их любишь.
Теон споткнулся.
— Люблю их? Я никогда… Я отнял у них этот замок, миледи. Я… я приказал убить Брана и Рикона и насадить их головы на пики, я…