— Я обещала Даарио, что буду сегодня принимать людей, — сказала Дейенерис служанкам, когда те разбудили ее. — Помогите найти мою корону. Да, и какую-нибудь одежду, что-нибудь легкое и прохладное.
Она совершила свой выход час спустя.
— На колени перед Дейенерис Бурерожденной, Неопалимой, Королевой Миэрина, Королевой Андалов, Ройнаров и Первых Людей, Кхалиси Великого Травяного Моря, Разрушительницей Оков и Матерью Драконов, — провозгласила Миссандея.
Резнак мо Резнак поклонился и лучезарно улыбнулся:
— Великолепная, каждый день вы становитесь все прекраснее. Я думаю, что ожидание свадьбы придает вам этот румянец. О, моя сияющая королева!
Дени вздохнула:
— Вызовите первого просителя.
В последний раз она принимала народ так давно, что количество дел, которые следовало разрешить, было неисчислимым. В дальнем конце зала толпились люди, и уже вспыхивали драки за места в очереди. Разумеется, первой вышла вперед Галазза Галар с гордо поднятой головой и лицом, скрытым за мерцающим зеленым покрывалом.
— Ваше Великолепие, было бы лучше, если бы мы могли поговорить наедине.
— Было бы, но, боюсь, у меня совсем нет времени, — сладким голосом ответила Дени, — ведь завтра я выхожу замуж. — Последняя ее встреча с Зеленой Грацией прошла не совсем гладко. — Что за дело у вас ко мне?
— Я хочу поговорить с вами о нахальстве некоего капитана наемников.
Как она смеет говорить об этом на открытом суде? Дени почувствовала вспышку ярости. Это смело, надо отдать ей должное, но если она считает, что я стерплю еще один выговор, то жестоко ошибается.
— Предательство Бурого Бена Пламма потрясло нас всех, — ответила она. — Но ваше предостережение запоздало. Теперь, полагаю, вы хотите вернуться в храм и помолиться о наступлении мира.
Зеленая Грация поклонилась:
— Заодно я помолюсь и о вас.
Еще одна пощечина, подумала Дени, и лицо ее налилось краской.
Дальше началась хорошо знакомая королеве скука. Она сидела на подушках и слушала, покачивая ногой от нетерпения. В полдень Чхику принесла блюдо с фигами и ветчиной. Казалось, потоку просителей не будет конца. На каждых двоих, покидавших зал с улыбкой, приходился один, уходящий в слезах или с ворчанием.
Ближе к закату появился Даарио Нахарис со своими новыми Воронами-Буревестниками — вестероссцами, переметнувшимися к нему от Гонимых Ветром. Дени разглядывала их, пока предыдущий проситель продолжал что-то монотонно бубнить. Это мои люди. Я их законная королева. Они были неряшливой компанией, но чего еще ожидать от наемников. Самый молодой выглядел не более чем на год старше нее; самый старый, должно быть, встретил не менее шестидесяти именин. Некоторые носили дорогие вещи: золотые браслеты, шелковые туники, отделанные серебром перевязи. Трофеи. У большинства остальных одежда была простой и сильно изношенной.
Когда Даарио вывел их вперед, она заметила среди них женщину, крупную, светловолосую, одетую в кольчугу. "Красотка Мерис", — представил капитан, но "красотка" стало бы последним словом, которым бы Дени ее назвала. Шести футов ростом и без ушей, с перебитым носом и глубокими шрамами на обеих щеках, и с самыми ледяными глазами, которые королеве доводилось когда-либо видеть. Что же до остальных…
Хью Хангерфорд был худым и длинноногим, с мрачным вытянутым лицом и одетым в полинявший наряд. Веббер — низким и мускулистым, с пауками, вытатуированными на голове, груди и руках. Краснолицый Орсон Стоун считался рыцарем, как и долговязый Люцифер Лонг. Уилл из Лесов хитро косился на нее даже когда преклонял колено. У Соломенного Дика были васильково-голубые глаза, белые как лен волосы и беспокойная улыбка. Лицо Джека-Имбиря скрывалось за колючей оранжевой бородой, а речь звучала неразборчиво.
— Он откусил половину языка в своем первом сражении, — объяснил ей Хангерфорд.
Дорнийцы выглядели иначе.
— Если изволит Ваше Величество, — сказал Даарио, — имена этих троих Зеленая Кишка, Геррольд и Лягушка.
Зеленая Кишка был огромен и лыс, как камень, с такими толстыми руками, что смог бы соперничать даже с Бельвасом-Силачом. Геррольд — высокий тощий юноша с выгоревшими на солнце прядями в волосах и смеющимися сине-зелеными глазами. Держу пари, эта улыбка сразила немало девичьих сердец. Он носил плащ из мягкой коричневой шерсти, подбитый песочного цвета шелком — весьма красивая вещь.
Лягушка, оруженосец, был самым молодым из троих, и наименее интересным — серьезный коренастый парень с карими глазами и каштановыми волосами, с квадратным лицом, высоким лбом, тяжелой челюстью и широким носом. Поросль на щеках и подбородке делала его похожим на мальчишку, пытающегося отрастить свою первую бороду. Дени не нашла в его внешности ничего, указывающего на его прозвище. Может, он прыгает дальше, чем остальные?
— Можете встать, — сказала она. — Даарио говорил мне, что вы прибыли к нам из Дорна. Дорнийцам будут всегда рады в моем дворце. Солнечное Копье осталось преданным моему отцу, когда Узурпатор украл его трон. Вам, должно быть, пришлось преодолеть много опасностей, прежде чем вы добрались до меня.
— Слишком много, — ответил Герольд, красавец с выгоревшими волосами. — Нас было шестеро, когда мы покинули Дорн, Ваше Величество.
— Сожалею о ваших потерях. — Королева повернулась к его огромному спутнику. — Зеленая Кишка — довольно необычное имя.
— Это шутка, Ваше Величество. Пошла еще с корабля. Всю дорогу от Волантиса я был зелен, как трава. Меня тошнило и… стыдно сказать…
Дени хихикнула:
— Я думаю, что могу догадаться, сир. Сир, не так ли? Даарио говорил мне, что вы рыцарь.
— Мы все рыцари, если угодно Вашему Величеству.
Дени взглянула на Даарио и увидела вспышку гнева на его лице.
Он не знал.
— Мне нужны рыцари, — сказала она.
У сира Барристана проснулись подозрения:
— Легко притязать на рыцарский титул здесь, вдали от Вестероса. Вы готовы отстоять этот предмет гордости с копьем или мечом?
— Если понадобится, — ответил Герольд, — хотя не берусь утверждать, что кто-либо из нас сравнится с Барристаном Смелым. Ваше Величество, прошу прощения, но мы предстали перед вами под ненастоящими именами.
— Я знаю кое-кого, кто однажды поступил точно так же, — заметила Дени. — Человек, назвавшийся Арстаном Белобородым. Что ж, назовите свои настоящие имена.
— С радостью… но, если мы можем просить королеву о снисхождении, не найдется ли здесь места, где поменьше глаз и ушей?
Игры внутри игр.
— Как пожелаете. Скахаз, освободи зал.
Бритоголовый прорычал приказ. Его Медные Бестии довершили остальное, уведя из зала других вестероссцев и всех прочих сегодняшних просителей. Остались только ее советники.
— Итак, — сказала Дени, — Ваши имена.
Миловидный юный Геррольд поклонился:
— Сир Геррис Дринкуотер. Мой меч к вашим услугам.
Зеленая Кишка скрестил руки на груди:
— И мой боевой молот. Я сир Арчибальд Айронвуд.
— А ваше, сир? — спросила королева парня, прозванного Лягушкой.
— Если Вашему Величеству будет угодно, могу ли я сначала преподнести свой подарок?
— Как пожелаете, — Дейенерис стало любопытно, но когда Лягушка двинулся вперед, перед ним вырос Даарио Нахарис, и протянул руку в перчатке:
— Дай этот подарок мне.
Коренастый парень с каменным лицом наклонился, расшнуровал ботинок, и вытащил из-под стельки пожелтевший пергамент.
— Это и есть твой подарок? Исписанный клочок? — Даарио вырвал пергамент из рук дорнийца, развернул и, прищурившись, принялся рассматривать печати и подписи. — Миленький, весь такой в позолоте и ленточках, но я не могу прочесть ваши вестеросские каракули.
— Подай его королеве, — приказал сир Барристан. — Немедленно.
Дени почувствовала нарастающий гнев в зале.
— Я всего лишь юная девушка, а девушкам должны дарить подарки, — шутливо сказала она. — Даарио, пожалуйста, не дразни меня. Давай его сюда.
Пергамент был написан на общем языке. Королева медленно развернула его, изучая печати и подписи. Когда она увидела имя сира Виллема Дарри, ее сердце забилось чуть быстрей. Она прочитала свиток один раз, а затем снова перечитала его.
— Можем ли мы узнать, что там, Ваше Величество? — спросил сир Барристан.
— Это секретный договор, — ответила Дени, — составлен в Браавосе, когда я еще была маленькой. Сир Виллем Дарри подписал его от нашего имени, человек, который тайно вывез меня и моего брата с Драконьего Камня, прежде чем люди Узурпатора могли нас схватить. Принц Оберин Мартелл подписал его от имени Дорна, а Морской Лорд Браавоса засвидетельствовал, — она протянула пергамент сиру Барристану, чтобы тот мог прочесть сам. — Там говорится, что союз должен быть скреплен браком. В обмен на помощь Дорна в свержении Узурпатора, мой брат Визерис берет дочь принца Дорана Арианну в жены, своей королевой.
Старый рыцарь медленно читал договор:
— Если бы Роберт узнал об этом, то уничтожил бы Солнечное Копье, как когда-то уничтожил Пайк, и потребовал бы головы принца Дорана и Красного Змея… и, скорее всего, голову дорнийской принцессы тоже.
— Несомненно поэтому принц Доран решил сохранить договор в тайне, — заметила Дейенерис. — Если бы мой брат Визерис узнал, что где-то его ждет дорнийская принцесса, то приплыл бы в Солнечное Копье сразу же, как только достиг брачного возраста.
— И тем самым подставил бы и себя, и Дорн под боевой молот Роберта, — сказал Лягушка. — Мой отец примирился с ожиданием дня, когда принц Визерис найдет себе армию.
— Твой отец?
— Принц Доран, — он преклонил колено. — Ваше Величество, я имею честь быть Квентином Мартеллом, принцем Дорна и самым верным вашим подданным.
Дени рассмеялась.
Дорнийский принц вспыхнул, а ее советники и приближенные озадаченно глядели на нее.
— Ваше Великолепие? — спросил Скахаз Бритоголовый на гискарском. — Почему вы смеетесь?