— Сделано. Возвращайтесь домой и засеивайте поля.
Лорд Бракен поднял забрало:
— Надеюсь, у меня уже больше полей для сева, чем до того, как вы отправились в замок?
— Пряжка, Вудхедж, Медовое Дерево со всеми ульями, — он вспомнил еще об одном. — Ах да, и Арбалетные горки.
— Мельница, — сказал лорд Бракен. — У меня должна быть мельница.
— Лордова Мельница.
Лорд Джонос фыркнул:
— Да, сойдет. Пока что, — он указал на Хостера Блэквуда, скакавшего назад с Пеком. — Этого он дал вам в заложники? Вас надули, сир. Он слабак. Вода вместо крови. Неважно сколько в нем роста, любая из моих девчонок переломит его, как гнилую хворостину.
— Сколько у вас дочерей, милорд? — спросил его Джейме.
— Пять. Две от первой жены и три от третьей, — слишком поздно он понял, что, должно быть, сболтнул лишнего.
— Пришлите одну из них ко двору. Она удостоится чести прислуживать королеве-регентше.
Лицо Бракена потемнело, когда он осознал смысл сказанного:
— Вот как вы вознаграждаете Стонхедж за дружбу?
— Прислуживать королеве — большая честь, — напомнил Джейме его светлости. — Думаю, вы сможете убедить в этом свою дочь. Мы надеемся на ее прибытие до истечения года, — он не стал дожидаться ответа лорда Бракена, а легонько коснулся Славного золотыми шпорами и поскакал прочь. Его люди построились и отправились следом с развевающимися на ветру знаменами. Замок и лагерь вскоре остались позади, скрытые пылью, поднимавшейся из-под копыт их лошадей.
Ни преступники, ни волки не беспокоили их на пути к Древу Ворона, поэтому Джейме решил возвращаться другой дорогой. Если богам будет угодно, он наткнется на Черную Рыбу или спровоцирует Берика Дондарриона на опрометчивую атаку.
Они ехали вдоль Вдовьего ручья, когда опустился закат. Джейме подозвал своего заложника и спросил его, где ближайший брод. Мальчик их отвел, и пока колонна шлепала по мелководью, солнце медленно садилось за пару поросших травой холмов.
— Сиськи, — указал Хостер Блэквуд.
Джейме вспомнил карту лорда Бракена.
— Между теми холмами есть деревня.
— Грошовое Дерево, — подтвердил паренек.
— Мы остановимся на ночь там. — Если в деревне найдутся жители, может, они расскажут что-нибудь о сире Бриндене или разбойниках. — Лорд Джонос что-то говорил о том, чьи эти сиськи, — припомнил он, обращаясь к мальчишке Блэквуду, пока они ехали к темнеющим холмам и последним дневным лучам. — Бракены называют их одним именем, а Блэквуды — другим.
— Да, милорд. Уже сотню лет или около того. Раньше это были Материнские Сиськи или просто Сиськи. Там два холма, и считалось, что они напоминают…
— Я вижу, что они напоминают, — Джейме вдруг понял, что снова думает о женщине из палатки, и о том, как она пыталась закрыть свои крупные, темные соски. — И что же изменилось сотню лет назад?
— Эйегон Недостойный выбрал Барбу Бракен своей любовницей, — ответил книжный мальчик. — Поговаривали, что она была очень полногрудой девкой, и однажды, когда король посещал Стонхедж, он отправился на охоту, увидел Сиськи и…
— …назвал их в честь своей любовницы. — Эйегон Четвертый умер задолго до рождения Джейме, но он достаточно знал об истории его правления и мог догадаться, что случилось дальше. — Только потом он забыл о девице Бракен и взял себе другую, из Блэквудов, так?
— Леди Мелиссу, — подтвердил Хостер. — Ее обычно называли Мисси. У нас в богороще есть ее изваяние. Она была намного красивее Барбы Бракен, но стройнее, и говорят, что Барба называла Мисси плоской, как мальчишка. Когда король Эйегон прознал об этом, он…
— …подарил ей сиськи Барбы, — рассмеялся Джейме. — Как началась вся эта вражда между Блэквудами и Бракенами? Сохранились об этом записи?
— Да, милорд, — ответил мальчик. — Но некоторые из них писались нашими мейстерами, а другие — их, и притом спустя столетия после самих событий, которые они заносили в хроники. Все восходит к Веку Героев. Блэквуды тогда были королями. А Бракены — мелкими лордами, славившимися разведением лошадей. Вместо того, чтобы заплатить королю дань, они на золото, вырученное за лошадей, купили наемников и попытались свергнуть его.
— Когда это все произошло?
— За пять сотен лет до появления Андалов. А если верить "Истинной Истории", то и за тысячу. Только вот никто не знает, когда Андалы пересекли Узкое море. В "Истинной Истории" говорится, что с тех пор минуло четыре тысячи лет, а кто-то из мейстеров считает — только две. Вплоть до определенного времени в прошлом все летоисчисление весьма неясно и запутанно, а точные исторические факты похожи на туманные легенды.
Тириону бы он понравился. Они могли бы болтать от заката до рассвета, споря о прочитанных книгах. На секунду он забыл всю свою злость на брата, пока не вспомнил о том, что натворил Бес.
— Итак, вы спорите из-за короны, которую одни отобрали у других, когда в Утесе Кастерли еще сидели Кастерли, правильно я понял? Из-за короны королевства, которое не существует уже тысячи лет? — он усмехнулся. — Столько лет, столько войн, столько королей… лучше б кому-то из вас пришло в голову заключить мир.
— Кто-то так и делал, милорд. Многие делали. Мы сотню раз заключали с Бракенами мир, часто он закреплялся браком. В каждом Бракене есть кровь Блэквудов, и в каждом Блэквуде — кровь Бракенов. Мир Старого Короля продлился полвека. Но потом произошла новая ссора, старые раны открылись и снова закровоточили. Так оно всегда и бывает, как говорит мой отец. Пока люди помнят обиды своих предков, мир не будет вечным. Так и продолжается век за веком: мы ненавидим Бракенов, а они — нас. Мой отец говорит, что конца этому не будет.
— Может, конец и наступит.
— Как, милорд? Отец говорит, что старые раны никогда не лечатся.
— У моего отца тоже была поговорка. Никогда не рань врага, если можешь убить его. Мертвые не требуют отмщения.
— Их сыновья требуют, — извиняющимся тоном произнес Хостер.
— Нет, если их тоже убить. Спроси об этом Кастерли, если не веришь мне. Спроси лорда и леди Тарбек или Рейнов из Кастамере. Спроси принца Драконьего камня. — На мгновение густые красные облака, венчающие западные холмы, напомнили ему о детях Рейегара, завернутых в кровавые плащи.
— Поэтому вы убили всех Старков?
— Не всех, — возразил Джейме. — Дочери лорда Эддарда живы. Одна недавно вышла замуж. Другая… — Бриенна, где ты? Нашла ли ты ее? — …если боги будут добры, она забудет, что была из Старков. Выйдет замуж за какого-нибудь дородного кузнеца или круглолицего трактирщика, наполнит дом детьми, и ей никогда не придется бояться, что явится какой-нибудь рыцарь и разобьет их головы о стену.
— Боги милосердны, — неуверенно сказал его заложник.
Продолжай в это верить. Джейме пришпорил Славного.
Грошовое Дерево оказалось куда большей деревней, чем он ожидал. Война побывала и здесь, свидетельством тому были почерневшие фруктовые сады и опаленные остовы разрушенных домов. Но на каждый дом, лежащий в руинах, приходилось три отстроенных заново. Сквозь сгущающиеся синие сумерки Джейме заметил свежую солому на двух десятках крыш и двери из необработанной молодой древесины. Между прудом для уток и кузницей росло дерево, давшее месту его название, — высокий древний дуб. Его сучковатые корни переплетались, ныряли в землю и вновь появлялись из нее, словно клубок ленивых коричневых змей, а к огромному стволу были пригвождены сотни старых медяков.
Пек уставился на дерево, затем на пустые дома.
— Где люди?
— Прячутся, — ответил ему Джейме.
Внутри домов были погашены все огни, но некоторые очаги все еще дымились, и ни один не успел остыть. Коза, которую Горячий Гарри Меррелл обнаружил бредущей через огород, оказалась единственным живым существом в поле зрения… но в деревне стояла крепость, такая же надежная, как и любая в речных землях, с толстыми каменными стенами двенадцати футов высотой, и Джейме догадался, что жителей он найдет там. Во время набегов они прятались за этими стенами, вот почему здесь все еще есть деревня. И они снова прячутся за ними, теперь от меня.
Он подъехал на Славном к воротам крепости.
— Вы, в укреплении, мы не причиним вам вреда. Мы люди короля.
На стене над воротами показались лица.
— Люди короля сожгли нашу деревню, — выкрикнул один из мужчин. — До этого люди короля забрали наших овец. Они служили другому королю, но для наших овец это не имело значения. Люди короля убили Харсли и сира Ормонда и насиловали Лейси, пока она не умерла.
— Это были не мои люди, — ответил Джейме. — Так вы откроете ворота?
— Только когда вы уберетесь отсюда.
Сир Кеннос подъехал к нему поближе.
— Мы могли бы достаточно легко разрушить ворота, или подпалить их.
— А они будут швырять камни нам на головы и осыпать нас стрелами, — Джейме покачал головой. — Кровавая затея, и ради чего? Эти люди не сделали нам ничего дурного. Мы остановимся в их домах, но я не допущу воровства. У нас есть собственные припасы.
Когда половинка луны выползла на небо, они привязали своих лошадей на общинном выгоне и поужинали соленой бараниной, сушеными яблоками и твердым сыром. Джейме ел немного и разделил мех вина с Пеком и заложником Хосом. Он попытался сосчитать монетки, прибитые к старому дубу, но их было так много, что он постоянно сбивался со счета. Что они означают? Мальчик Блэквудов мог бы рассказать ему, но это испортило бы тайну.
Он выставил часовых охранять границы деревни. Еще он послал разведчиков, чтобы враг не застал их врасплох. Было около полуночи, когда двое вернулись назад со взятой в плен женщиной.
— Если позволите, м'лорд, она сама к нам подъехала, требуя встречи с вами.
Джейме поднялся на ноги:
— Миледи. Я не ожидал вновь увидеть вас так скоро. — О боги, она выглядит лет на десять старше, чем при нашей последней встрече. И что стало с ее лицом? — Повязка… вы были ранены?
— Это укус, — она прикоснулась к рукояти своего меча — меча, подаренного им.