Джон Коннингтон скрыл свою ярость.
— Попытался ли Бездомный Гарри убедить вас отложить его?
— Вообще-то да, — признал принц, — но я не стану. Гарри — как старая дева, верно? Вы правы, предлагая штурм, милорд. И я хочу, чтобы он состоялся… но с одной поправкой. Атаку возглавлю я.
Жертва
Люди королевы сооружали погребальный костер главной деревенской площади.
Или правильнее было бы назвать ее главным деревенским сугробом? Снег повсюду доходил до колена, но кое-где мужчины раскидали его лопатами, чтобы с помощью топоров и ледорубов проделать отверстия в твердой земле. Дул западный ветер, принося с собой еще больше снега с замерзшей поверхности озер.
— Ты же не хочешь на это смотреть? — спросила Али Мормонт.
— Не хочу, но буду. — Аша Грейджой была дочерью кракена, а не какой-нибудь избалованной девой, отворачивающейся при виде мерзости.
День выдался темным, холодным и голодным — таким же, как и накануне, и за день до этого. Большую его часть они провели на льду, дрожа рядом с парой маленьких отверстий в замерзшем озере и сжимая леску неуклюжими руками в рукавицах. Еще недавно каждому удавалось поймать по одной или по две рыбы за день, а люди из Волчьего леса, более опытные в подледном лове, вытаскивали по четыре или пять. Сегодня же единственной добычей Аши стал холод, пробирающий до костей. Али повезло не больше. Уже три дня никому из них не удавалось поймать рыбу.
Медведица сделала еще одну попытку:
— Мне не нужно смотреть на это.
Ведь не тебя люди королевы хотят сжечь.
— Тогда иди. Даю слово, я не убегу. Куда мне идти? В Винтерфелл? — Аша рассмеялась. — Говорят, до него всего три дня верхом.
Шестеро людей королевы устанавливали огромные сосновые шесты в отверстия, которые выкопали другие шестеро. Аше не нужно было спрашивать об их предназначении. Она знала. Столбы для сожжения. Скоро опустится ночь, и красного бога надо будет накормить. «Подношение крови и огня, — называли его люди королевы. — Чтобы Владыка Света обратил на нас свой пламенный взор и растопил треклятые снега».
— Даже в этой обители страха и тьмы Владыка Света защитит нас, — сказал сир Годри Фарринг людям, собравшимся поглазеть на то, как столбы забивают в отверстия.
— Что твой южный бог знает о снеге ? — спросил Артос Флинт, северянин с черной бородой, покрытой коркой льда. — На нас обрушился гнев старых богов. Это их нам надо ублажать.
— Да, — согласился Вулл Большое Ведро. — Ваше Красное Рыгло тут ничего не значит. А старых богов вы только разозлите. Они наблюдают со своего острова.
Деревня располагалась между двух озер. Более крупное было испещрено точками небольших лесистых островков, которые торчали изо льда, как замерзшие кулаки утонувшего великана. На одном из таких островков росло чардрево, кривое и древнее, со стволом и ветвями белыми, как снег, лежащий вокруг. Восемь дней назад Аша ходила сюда с Али Мормонт, чтоб разглядеть поближе узкие красные глаза и кровавый рот. «Всего лишь сок, — говорила она себе, — красный сок, что течет внутри чардрев». Но ее глаза это не убеждало: они верили в то, что видели, а видели они замерзшую кровь.
— Вы, северяне, призвали на нас снега, — настаивал Корлисс Пенни. — Вы и ваши колдовские деревья. Да хранит нас Рглор.
— Рглор погубит нас, — возразил Артос Флинт.
Чума на обоих ваших богов , подумала Аша Грейджой.
Осматривая столбы, сир Годри Убийца Великанов толкнул один из них и убедился, что тот прочно установлен.
— Хорошо. Хорошо. Сгодятся. Сир Клейтон, ведите жертв.
Сир Клейтон Саггс был крепкой правой рукой Годри. Или его сухой рукой? Аше сир Клейтон не нравился. Если Фарринг казался свирепым в своей преданности красному богу, то Саггс был жесток сам по себе. Она видела его у молитвенных костров, наблюдающего за пламенем с приоткрытыми губами и жадным взглядом. Не бога он любит, а огонь , заключила она. Когда она поинтересовалась у сира Джастина, всегда ли Саггс был таким, тот скривился:
— На Драконьем Камне он водился с палачами и помогал им допрашивать пленников, особенно если пленниками оказывались молодые женщины.
Аша не удивилась. Саггс наверняка получит особое удовольствие, сжигая ее. Если только буря не прекратится .
В трех днях от Винтерфелла они провели девятнадцать дней. Сто лиг от Темнолесья до Винтерфелла. По прямой в ту сторону — триста миль для ворона. Но никто из них не был вороном, а буря казалась неумолимой. Каждое утро Аша просыпалась с надеждой увидеть солнце, но весь день видела только снег. Буря похоронила каждую хижину и лачугу под насыпью грязного снега, а сугробы вскоре стали такими глубокими, что поглотили и зал собраний.
И не было никакой еды, кроме павших лошадей, выловленной из озер рыбы (которой с каждым днем становилось все меньше) и тех скудных припасов, которые их фуражиры смогли найти в этих холодных, мертвых лесах. Рыцари короля и лорды забирали львиную долю конины, и лишь крохи ее доставались простым людям. Неудивительно, что они начали есть собственных мертвецов.
Как и остальные, Аша пришла в ужас, когда Медведица сказала ей, что четырех людей Пизбери поймали за разделкой одного из покойников лорда Фелла — они срезали куски мяса с его бедер и ягодиц, тогда как одно из предплечий уже насадили на вертел. Но Аша не удивилась, она готова была поспорить, что эти четверо — не первые, вкусившие человеческой плоти во время их мрачного похода. Просто они первыми попались.
По приказу короля четверка Пизбери заплатит за свое пиршество жизнями… и через сожжение положит конец шторму, заявили люди королевы. Аша Грейджой не верила в их красного бога, но все равно молилась, чтобы они оказались правы. Ведь если нет — будут и другие костры, и сокровенное желание сира Клейтона может осуществиться.
Сир Клейтон притащил четверых обнаженных людоедов, их руки связали за спиной кожаными шнурами. Младший из них плакал, бредя по снегу и спотыкаясь. Двое других шли, словно уже простились с жизнью, опустив глаза. Ашу удивило, как обыденно они выглядели. Не чудовища , поняла она. Всего лишь люди.
Самым старшим из четверых был сержант. Он один оставался дерзким и поносил людей королевы, подталкивающих его копьями.
— Имел я вас всех, имел я вашего красного бога, — орал он. — Ты слышишь меня, Фарринг? Убийца Великанов? Я смеялся, когда твой гребаный кузен умер, Годри. Я бы и его съел, от него так хорошо пахло, когда его поджарили. Бьюсь об заклад, мальчик был вкусным и нежным. Сочным. — Удар тупым концом копья свалил сержанта на колени, но не заставил замолчать. Поднявшись, он выплюнул полный рот крови вперемешку с выбитыми зубами и продолжил: — Член — самый лучший кусочек, так и хрустит на вертеле. Жирная маленькая колбаска. — Даже когда его обматывали цепями, он продолжал орать. — Корлисс Пенни, поди сюда! Что за имя — Пенни? Столько платили твоей матери? А ты, Саггс, ты, проклятый ублюдок, ты…
Сир Клейтон не произнес ни слова. Один резкий удар вспорол горло сержанта, и струя крови хлынула по его груди.
Плачущий человек принялся рыдать еще сильнее, вздрагивая всем телом при каждом всхлипе. Он был таким тощим, что Аша могла сосчитать его ребра.
— Нет, — молил он. — Пожалуйста. Он умер. Он умер, а мы голодали, пожалуйста …
— Сержант поступил умно, — сказала Аша Алисанне Мормонт. — Вынудил Саггса убить его, — она задумалась, сработает ли этот трюк снова, если очередь дойдет до нее.
Четырех жертв привязали спиной к спине, по двое на столб. Так они и висели — три живых человека и один мертвец — пока служитель Владыки Света складывал под их ногами колотые поленья и ветки, а затем поливал все ламповым маслом. Стоило бы поторопиться — как обычно, валил снег, и древесина начинала отсыревать очень быстро.
— Где король? — спросил сир Корлисс Пенни.
Четыре дня назад один из оруженосцев короля пал жертвой холода и голода. Мальчик по имени Брайен Фарринг, родственник сира Годри. Станнис Баратеон с мрачным лицом стоял у погребального костра, когда тело парня предавали огню. После этого король удалился в свою сторожевую башню и с тех пор не появлялся… Хотя время от времени Его Величество замечали на крыше башни на фоне сигнального костра, который горел днем и ночью. «Разговаривает с красным богом», — утверждали некоторые. «Зовет леди Мелисандру», — настаивали другие. В любом случае Аше Грейджой казалось, что король растерян и взывает о помощи.
— Канти, найди короля и скажи ему, что все готово, — поручил сир Годри стоявшему рядом оруженосцу.
— Король здесь, — прозвучал голос Ричарда Хорпа.
Поверх пластинчатой кольчуги сир Ричард надел стеганый дублет, украшенный гербом с тремя бабочками “мертвая голова” на поле цвета пепла и костей. Король Станнис шел рядом. За ними, опираясь на терновую трость и пытаясь не отставать, ковылял Арнольф Карстарк. Лорд Арнольф нашел их восемь дней назад. Северянин привел с собой сына, трех внуков, четыре сотни копий, четыре десятка лучников, дюжину верховых копейщиков, мейстера и клетку с воронами… привез он и провизию, которой, однако, хватало только на удовлетворение их собственных нужд.
Как Аше дали понять, Карстарк — не настоящий лорд, а лишь кастелян Кархолда до тех пор, пока законный лорд остается в плену у Ланнистеров. Лорд Арнольф был сухопарым, согбенным и кривым, с левым плечом на полфута выше правого, тощей шеей, серыми прищуренными глазами и желтыми зубами. Лишь немного седых волос отделяли его от облысения, а раздвоенная борода, поровну белая и серая, всегда выглядела растрепанной. Аше показалось, что в его улыбках есть что-то кислое. Ходили слухи, что именно Карстарк будет тем, кому отдадут Винтерфелл, если захватят. Когда-то в далеком прошлом дом Карстарков отделился от дома Старков, и к тому же лорд Арнольф стал первым знаменосцем Эддарда Старка, присягнувшим на верность Станнису.
Насколько знала Аша, Карстарки поклонялись старым богам Севера, богам Вуллов, Норри, Флинтов и других горных кланов. Она гадала, пришел ли лорд Арнольф посмотреть на сожжение по велению короля, или же сам захотел стать свидетелем власти красного бога.