Попытать умереть, ты имеешь в виду, подумал Тирион. Какую опасность он может представлять для такого здоровяка как ты? Он всего лишь карлик.
Сир Джорах потребовал стол в тихом уголке и заказал еду и питьё. Они быстро расправились с теплыми, мягкими лепешками, розовой рыбьей икрой, медовыми сосисками и жареной саранчой, запивая это горьким черным элем. Тирион ел как изголодавшийся человек.
— У тебя здоровый аппетит этим утром, — заметил рыцарь.
— Я слышал, пища в аду никуда не годится, — Тирион посмотрел на дверь, куда только что вошел мужчина, высокий и сутулый, с окрашенной в фиолетовый цвет остроконечной бородкой. Какой-то тирошийский торговец. Вместе с ним ворвался шквал звуков: крики чаек, женский смех, голоса торговцев рыбой. На миг ему показалось, что он увидел Иллирио Мопатиса, но это был лишь белый карликовый слон, прошедший мимо парадной двери.
Мормонт намазал икру на плоскую лепешку и откусил:
— Ты кого-то ждешь?
Тирион пожал плечами:
— Никогда не знаешь, кого может принести ветром. Мою единственную настоящую любовь, призрак моего отца… утку, — он сунул в рот саранчу и с хрустом разгрыз. — Ммм, неплохо. Для жука.
— Прошлым вечером тут только и разговоров было, что о Вестеросе. Какой-то лорд-изгнанник нанял Золотых Мечей, собирается отвоевать назад свои земли. Половина капитанов в Волантисе спешит вверх по реке к Волон-Терису — предложить ему свои корабли.
Тирион как раз запихнул в рот еще одну саранчу, и чуть было не подавился ею. Он издевается надо мной? Как много он знает о Грифе и Эйегоне?
— Черт, — сказал он. — Я сам собирался нанять этих Золотых Мечей, чтобы они отвоевали мне Утес Кастерли. — Может это уловка Грифа, намеренно распространяемые ложные слухи? Разве что… А вдруг прекрасный принц заглотил наживку? Направил их на запад, а не на восток, оставив надежды жениться на королеве Дейенерис? Оставив драконов… допустил бы такое Гриф? — Я с радостью найму и тебя, сир. Владения моего отца — мои по праву. Присягни мне своим мечом, и, когда я верну их себе, ты утонешь в золоте.
— Я однажды видел, как человек утонул в золоте. Не самое приятное зрелище. Если ты и получишь когда-нибудь мой меч, то только через кишки.
— Уверен, поможет от запора, — ответил Тирион. — Спроси у моего отца.
Он потянулся за кружкой и сделал медленный глоток, пытаясь скрыть эмоции на лице. Может это военная хитрость, призванная усыпить подозрения волантийцев. Посадить людей на борт под ложным предлогом и захватить корабли, когда флот выйдет в море. Таков у Грифа план? Это может сработать. Золотых Мечей десять тысяч человек, все бывалые и дисциплинированные воины. Однако среди них нет моряков. Грифу придется держать меч у горла каждого, а если они приплывут в Залив Работорговцев и должны будут сражаться…
Служанка вернулась:
— Вдова примет вас следующим, благородный сир. Вы принесли ей подарок?
— Да. Благодарю, — сир Джорах сунул монету в ладонь девушки и отправил её восвояси.
Тирион нахмурился:
— Чья это вдова?
— Портовая вдова. На восточном берегу Ройны ее также зовут шлюхой Вогарро, правда, за глаза.
Карлик ничего об этом не знал:
— А Вогарро был…?
— Слоном, семь раз триархом, очень богатым, хозяином доков. В то время как другие строили корабли и плавали на них, он сооружал пристани и склады, посредничал с грузами, менял деньги, страховал владельцев судов от морских опасностей. Кроме этого, Вогарро занимался рабами. И когда он поддался чарам одной из постельных рабынь, обученной в Юнкае пути семи вздохов, разразился огромный скандал… который стал еще больше после того, как он освободил её и взял в жены. После смерти Вогарро она унаследовала его компании. Вольноотпущенному не место внутри Черной Стены, поэтому ее заставили продать их поместье. Она сделала своей резиденцией «Дом Купца». Это было тридцать два года назад, но вдова живет здесь и по сей день. Это она сидит позади тебя, в углу во внутреннем дворе, принимая людей на своем привычном месте. Не оборачивайся. Там у нее кто-то есть. Когда он закончит, будет наша очередь.
— И как эта старая ведьма поможет тебе?
Сир Джорах встал:
— Смотри и увидишь. Он уже уходит.
Тирион спрыгнул со стула с металлическим грохотом. Это должно быть поучительно.
В том, как женщина сидела в своем углу двора, было что-то лисье, а ее глаза наводили на мысль о рептилии. Белые волосы были такими тонкими, что сквозь них виднелась розовая кожа черепа. Под одним глазом были еле заметные шрамы — там, где нож вырезал татуировку-слезу. На столе валялись остатки утренней трапезы: сардиньи головы, оливковые косточки, кусочки лепешки. Тирион не преминул отметить, как хорошо было выбрано ее «привычное место»: со спины защищали каменные стены, а через заросший листьями входной проем прекрасно просматривалась парадная дверь гостиницы, и при этом сама вдова сидела в такой глубокой тени, что ее почти не было видно.
Его вид вызвал у старухи улыбку:
— Карлик, — промурлыкала она на общем языке, голосом столь зловещим, сколь и мягким. Акцент в ее произношении был едва заметен. — Похоже, в последнее время Волантис наводнили карлики. Этот показывает фокусы?
Да, хотел сказать Тирион. Дай мне арбалет, и я покажу мой любимый.
— Нет, — ответил сир Джорах.
— Жаль. Когда-то у меня была обезьянка, которая знала множество ловких трюков. Твой карлик напомнил мне ее. Он мой подарок?
— Нет. Я принес тебе это.
Сир Джорах вытащил пару перчаток и швырнул их на стол рядом с другими дарами, полученными вдовой этим утром: серебряным кубком, изысканным веером из нефритовых пластин, столь тонких, что они казались почти прозрачными, и старинным бронзовым кинжалом с вырезанными рунами. Рядом с такими сокровищами перчатки выглядели дешево и безвкусно.
— Перчатки для моих бедных морщинистых ручек. Как мило, — вдова даже не прикоснулась к ним.
— Я купил их на Длинном Мосту.
— На Длинном Мосту можно купить все что угодно. Перчатки, рабов, обезьянок, — годы согнули ее позвоночник и отяготили спину горбом, но глаза старухи оставались яркими и черными. — Теперь расскажи старой вдове, чем она может помочь тебе.
— Нам нужен быстрый корабль, идущий в Миэрин.
Одно слово, и мир для Тириона Ланнистера перевернулся с ног на голову.
Одно слово — «Миэрин». Или он ослышался?
Одно лишь слово. Миэрин, он сказал Миэрин, он везет меня в Миэрин. Миэрин означало жизнь. Или хотя бы надежду на жизнь.
— Зачем же ты пришел ко мне? — спросила вдова. — У меня нет кораблей.
— Зато многие капитаны в долгу перед вами.
Доставить меня королеве, так он сказал. Верно, но только которой? Он не собирается продавать меня Серсее. Он хочет отдать меня Дейенерис Таргариен, потому и не отрубил мне голову. Мы отправляемся на восток, а Гриф со своим принцем идут на запад, проклятые дураки!
Это было уже чересчур. Заговоры и планы внутри планов, но все дороги ведут в глотку дракона. Неожиданно его разобрал дикий хохот, и остановиться он не смог.
— Похоже, твой карлик вне себя, — заметила вдова.
— Мой карлик сейчас замолкнет, или я вставлю ему кляп.
Тирион зажал рот обеими руками. Миэрин!
Портовая вдова решила не обращать на него внимания.
— Выпьем? — спросила она.
Легкие пылинки кружились в воздухе, пока служанка наполняла два зеленых стеклянных кубка для сира Джораха и старухи. У Тириона тоже горло пересохло, но ему ничего не предложили. Вдова пригубила вино, покатала его во рту, проглотила:
— Все остальные изгнанники плывут на запад, во всяком случае, так слышали мои старые уши. И все капитаны, что в долгу передо мной, борются за право отвезти их туда и выудить немного золота из сундуков Золотых Мечей. Наши благородные триархи одолжили дюжину военных кораблей, чтобы в безопасности доставить флот до Ступеней. Даже старый Донифос дал согласие на это. Такое блистательное приключение. И, тем не менее, вы хотите плыть в другую сторону, сир.
— У меня на востоке есть дело.
— А дело какого рода, позволь полюбопытствовать? Это не рабы — серебряная королева положила конец работорговле. Это не может быть и жаждой крови — она также закрыла бойцовые ямы. Что же еще Миэрин способен предложить рыцарю из Вестероса? Кирпич? Оливки? Драконов? Ах, вот оно что, — старуха жутковато улыбнулась. — Говорят, серебряная королева кормит их плотью младенцев, а сама принимает ванны из крови девственниц и каждую ночь меняет любовников.
Лицо сира Джорах окаменело:
— Юнкай льет яд в ваши уши. Миледи не должна верить этой грязной клевете.
— Я не леди, но даже шлюха Вогарро знает вкус лжи. Однако, кое-что в твоих словах — правда… У королевы драконов есть враги… Юнкай, Новый Гис, Толос, Кварт… да и Волантис довольно скоро к ним присоединится. Ты собираешься плыть в Миэрин? Подождите немного, сир. Мечи будут в цене уже в ближайшее время, когда военные корабли направят свои весла на восток — свергать серебряную королеву. Тигры любят обнажать свои когти, и даже слоны убивают, если есть угроза. Малакво жаждет славы, а благосостояние Ниессоса большей частью зависит от работорговли. Как только Алиос, Парквелло или Беличо присоединяться к ним, флот отплывет.
Сир Джорах нахмурился.
— Но если снова выберут Донифоса…
— Скорее выберут Вогарро, а мой милый муж уже тридцать лет как мертв.
Сзади раздался пьяный рев какого-то матроса:
— И это называется эль? Какого черта! Обезьянья моча и то больше похожа на эль!
— И ты бы все равно ее выпил, — ответил ему другой.
Тирион обернулся, вопреки всему надеясь, что это голоса Утки и Халдона. Но он увидел лишь двух незнакомцев… и карлика, стоявшего в нескольких футах от него и пристально его рассматривавшего. Тот показался ему каким-то смутно знакомым.
Вдова изящно потягивала вино:
— Некоторые из первых слонов были женщинами, — произнесла она, — из тех, кто свергнул тигров и прекратил старые войны. Трианну избирали четыре раза. Но увы, это было три сотни лет назад. С тех пор женщин-триархов в Волантисе не было, хотя у некоторых есть право голоса. У женщин благородных кровей, живущих в древних дворцах за Черной Стеной, которые не чета такому жалкому созданию, как я. Люди старой крови скорее дадут право голоса своей собаке или ребенку, чем любому вольноотпущеннику. Нет, триархом станет Беличо, или, возможно, Алиос, но в любом случае будет война. Ну, или они так думают.