— А что думаете вы? — спросил сир Джорах.
Хорошо, подумал Тирион, это правильный вопрос.
— О, я думаю, что война-то будет, но не та, которую они хотят, — старуха наклонилась вперед, ее черные глаза сверкнули. — Я думаю, что у Рглора в этом городе больше последователей, чем у всех остальных богов вместе взятых. Тебе доводилось слышать жреца по имени Бенерро?
— Да, прошлой ночью.
— Бенерро способен разглядеть в пламени завтрашний рассвет, — сказала вдова. — Триарх Малакво хотел нанять Золотые Мечи, ты знал об этом? Задумал очистить красный храм и предать Бенерро мечу. Но послать на это тигровых плащей он не рискнул. Каждый второй из них сам поклоняется Владыке Света. Для Старого Волантиса настали тяжелые дни, нелегкие даже для морщинистой старой вдовы. Но, думаю, тут и в половину не так трудно, как в Миэрине. Так ответьте же мне, сир, зачем вам плыть к серебряной королеве?
— Это мое личное дело. Я могу заплатить за проезд, щедро заплатить. Серебро у меня есть.
Дурень, подумал Тирион. Ей нужно не серебро, а уважение. Ты ее вообще слушал? Он еще раз глянул через плечо. Карлик пододвинулся ближе к их столику. И в руке у него, похоже, был нож. Волоски на шее Тириона начали вставать дыбом.
— Оставь себе свое серебро. Мне хватает моего золота. И избавь меня от своих мрачных взглядов, сир. Я уже слишком стара, чтобы пугаться нахмуренных бровей. Ты суровый мужчина и, не сомневаюсь, умеешь пользоваться своим длинным мечом, но это мои владения. Стоит мне шевельнуть пальцем, и в Миэрин ты отправишься прикованным к веслу на нижней палубе галеры.
Она подняла со стола и раскрыла нефритовый веер. Зашуршали листья, и слева от нее с заросшей арки соскользнул мужчина. Лицо его было покрыто шрамами, а в руке он держал меч, короткий и тяжелый, словно тесак.
— «Ищи портовую вдову», кто-то подсказал тебе, но им следовало добавить «и остерегайся ее сыновей». Впрочем, чтобы не портить столь приятное утро, я спрошу еще раз. Зачем ты ищешь встречи с Дейенерис Таргариен, которой половина этого мира желает смерти?
Лицо Мормонта потемнело от гнева, но он ответил:
— Чтобы служить ей. Защищать ее. Умереть за нее, если придется.
Вдова рассмеялась:
— Ты собрался спасать ее, верно? От неисчислимых врагов, и их неисчислимых мечей… И ты хочешь, чтобы бедная вдова поверила в это? Что ты рыцарь из Вестероса без страха и упрека, пересекший полмира, чтобы прийти на помощь… ну, она уже не дева, но все еще прекрасна. — Она снова засмеялась. — Думаешь, ей понравится этот карлик? Она искупается в его крови или удовлетворится тем, что отрубит ему голову?
Сир Джорах запнулся.
— Этот карлик…
— Я знаю, кто этот карлик, и что он из себя представляет, — ее черные глаза остановились на Тирионе, взгляд их был суров. — Убийца родной крови, цареубийца и изменник. Ланнистер.
Последнее слово она произнесла как бранное.
— А что хочешь ты предложить королеве драконов, человечек?
Мою ненависть, хотел сказать Тирион. Вместо этого он развел руками так широко, как только позволяли оковы:
— Все, что она пожелает принять от меня. Мудрые советы, острый ум и даже немного акробатики. Мой член, если вдруг она этого захочет. Или мой язык, если все же откажется. Я возглавлю ее армию или буду массировать ей ноги. Как ей будет угодно. И единственная награда, о которой я буду просить — позволение изнасиловать и убить мою сестрицу.
После этой речи старуха снова улыбнулась.
— Этот, по крайней мере, честен, — заявила она. — Но ты, сир… Я знала дюжину вестеросских рыцарей и тысячу искателей приключений того же рода, но ни один из них не был так безупречен, каким ты себя изображаешь. Мужчины — это звери, эгоистичные и жестокие. Какими бы благородными ни были слова, всегда есть скрытые темные мотивы. Я не верю тебе, сир, — она махнула в их сторону веером, как будто они были не более чем надоедливыми мухами. — Если вы хотите попасть в Миэрин, прыгайте в море и плывите. Я не стану помогать вам.
И тут семь адов разверзлись одновременно.
Сир Джорах начал подниматься, вдова со щелчком захлопнула веер, ее человек со шрамами выскользнул из тени… а за ними закричала девушка. Тирион обернулся как раз вовремя, чтобы заметить, как на него бросается карлик.
Это девушка, понял он, девушка в мужской одежде. И она хочет выпотрошить меня своим ножом.
На какое-то мгновение сир Джорах, вдова и человек со шрамами словно окаменели. Зеваки за соседними столиками наблюдали, потягивая эль и вино, но никто не шелохнулся, чтобы вмешаться. Тириону пришлось одновременно вскинуть обе руки, но с цепями на них он смог только дотянуться до графина на столе. Он обхватил его, перевернул, выплеснул содержимое в лицо нападающей карлицы, а затем метнулся в сторону, отшатнувшись от ее ножа. Графин под ним разбился, когда пол поднялся и ударил его по голове. Девушка вновь кинулась на него. Тирион перекатился на другой бок в тот момент, когда она вогнала лезвие ножа в доски пола, выдернула его, снова занесла…
… и внезапно поднялась над полом, бешено лягаясь ногами, тщетно пытаясь вырваться из хватки сира Джораха.
— Нет, — вопила она на общем языке Вестероса. — Отпусти!
Тирион услышал, как разорвалась ее туника от попыток высвободиться.
Одной рукой Мормонт схватил её за шиворот, а другой вырвал нож:
— Хватит.
Появился хозяин с дубиной. Обнаружив разбитый кувшин, он выругался и потребовал объяснений.
— Битва карликов, — ответил ему с усмешкой тирошиец с фиолетовой бородой.
Тирион посмотрел вверх на трепыхающуюся в воздухе девушку:
— За что? — возмутился он. — Что я тебе сделал?
— Они убили его, — вся ярость вырвалась из нее при этих словах, и она вяло повисла в руках Мормонта, а глаза ее наполнились слезами. — Мой брат. Они его забрали и убили.
— Кто его убил? — спросил Мормонт.
— Моряки. Моряки из Семи Королевств. Их было пятеро, пьяных. Они увидели наш «рыцарский поединок» на площади и проследили за нами. Когда поняли, что я девушка, меня отпустили, но моего брата забрали и убили. И они отрезали ему голову.
Тирион потрясенно уставился на нее, узнавая. Они увидели наш «рыцарский поединок» на площади. Он вспомнил эту девушку.
— Ты скакала на свинье, — спросил он, — или на собаке?
— На собаке, — прорыдала она, — Оппо ездил на свинье.
Карлики со свадьбы Джоффри. Той ночью именно из-за них начались все неприятности. Как странно встретить их на другом конце мира. Хотя это было не так уж и странно. Будь у них хоть половина ума их свиньи, они сбежали бы из Королевской Гавани в ту же ночь, когда умер Джоффри, прежде чем Серсея успела бы возложить на них часть вины за смерть сына.
— Отпусти ее, — сказал он сиру Джораху Мормонту, — она больше не причинит нам вреда.
Сир Джорах поставил карлицу на пол:
— Мне жаль твоего брата… но мы не имеем отношения к его убийству.
— Он имеет, — девушка упала на колени, прижимая разорванную, залитую вином тунику к маленькой бледной груди. — Они искали его. Они думали, что Оппо — это он. — Девушка плакала, умоляя о помощи любого, кто готов был слушать. — Он должен умереть. Так же, как умер мой бедный брат. Пожалуйста. Кто-нибудь, помогите мне. Кто-нибудь, убейте его.
Хозяин грубо схватил ее за руку и рывком поставил на ноги, крича по-волантийски, и требуя ответить, кто заплатит за нанесенный ущерб.
Портовая вдова одарила Мормонта неприветливым взглядом:
— А еще говорят, что рыцари оберегают слабых и защищают невинных… Ну, а я тогда самая прекрасная дева во всем Волантисе, — ее смех был полон презрения. — Как тебя зовут, дитя? — обратилась она к девушке.
— Пенни.
Старуха окликнула хозяина на языке Старого Волантиса. Познаний Тириона хватило, чтобы понять — она велела отвести карлицу в свои комнаты, дать ей вина и найти какую-нибудь одежду.
Когда они ушли, вдова изучающе посмотрела на Тириона блестящими черными глазами:
— Мне кажется, чудовища должны быть покрупнее. В Вестеросе за тебя дают титул лорда, человечек. Здесь, боюсь, ты стоишь несколько меньше. Но думаю, что лучше мне все-таки помочь тебе. Похоже, Волантис стал небезопасным местом для карликов.
— Вы слишком добры, — Тирион подарил ей свою сладчайшую улыбку. — Может быть, вы еще и снимете эти очаровательные железные браслеты? У этого монстрика всего лишь половина носа, и она жутко свербит. А цепи слишком коротки, чтоб я мог почесаться. Они станут моим подарком для вас.
— Какая щедрость! Но я носила железо в свое время и теперь поняла, что предпочитаю золото и серебро. И мне очень жаль, но это Волантис, где оковы и цепи дешевле, чем хлеб насущный, а помогать рабам бежать запрещено.
— Я ведь не раб.
— Каждый человек, схваченный работорговцами, исполняет одну и ту же грустную песню. Я не смею помочь тебе… здесь, — она наклонилась вперед. — Через два дня когг «Селаэсори Кхоран» отплывает в Кварт через Новый Гис. Он повезет груз: олово и железо, тюки шерсти и кружев, пятьдесят мирийских ковров, труп в бочке с морской водой, двадцать кувшинов драконьего перца, и одного красного жреца. Будь на корабле, когда он поднимет якорь.
— Мы будем, — пообещал Тирион. — И спасибо вам.
Сир Джорах нахмурился:
— Нам нужно не в Кварт.
— Корабль не достигнет Кварта. Бенерро видел это в своем пламени, — старуха хитро улыбнулась.
— Как скажете, — ухмыльнулся в ответ Тирион. — Если бы я был волантийцем, свободным и благородной крови, я проголосовал бы за вас на выборах триарха, миледи.
— Я не леди, — сказала вдова, — я просто шлюха Вогарро. Вам нужно уходить отсюда, пока не пришли тигры. И если вы доберетесь до своей королевы, передайте ей весточку от рабов Старого Волантиса, — она коснулась старого шрама на сморщенной щеке, там, где были срезаны слезы. — Скажите, что мы ждем. И пусть приходит скорее.