«Ну вот я и Старк», – подумал Теон, проходя под каменной аркой рука об руку с невестой. У их ног клубились клочья тумана. Барабан стучал, как и сердце девушки. Трубы звучали возвышенно, мелодично и призывно. Над верхушками деревьев по тёмному небу плыл месяц, выглядывающий из-за туч, словно любопытный глаз, подсматривающий сквозь вуаль.
Теон Грейджой не был чужаком в этой богороще. Он играл здесь мальчишкой, прыгал по камням в холодном чёрном пруду под чардревом, прятал свои сокровища в дупле древнего дуба, охотился со сделанным собственными руками луком на белок. А став старше, он промывал в этих горячих источниках свои ссадины, полученные во время бессчётных упражнений с Роббом, Джори и Джоном Сноу. Он знал среди этих каштанов, вязов и гвардейских сосен кучу укромных местечек, где можно было спрятаться, когда хотелось побыть в одиночестве. Здесь он впервые поцеловал девушку. Позже другая девушка сделала его мужчиной на старом одеяле в тени того высокого серо-зелёного страж-древа.
Никогда ещё ему не приходилось видеть богорощу такой серой и призрачной, полной тёплого тумана, плывущих огоньков и шёпота, который, казалось, шёл ниоткуда и отовсюду одновременно. От горячих источников из-под корней валил пар. Тёплые испарения поднимались от земли, окутывая деревья своим сырым дыханием, вползая вверх по стенам, чтобы закрыть серыми занавесками бойницы.
Под его ногами вилось что-то вроде дорожки, вернее, тропинки из поросших мхом растрескавшихся камней, наполовину погребённых под грязью и опавшими листьями. Ходить по ней было опасно из-за торчавших из земли толстых корней. И сейчас он вёл по ней невесту. «Джейни, её зовут Джейни, Джейни-унижение». Ему нельзя так думать. Стоит этому имени слететь с его губ, и можно лишиться пальца или уха. Теон шел медленно, следя за каждым шагом. Из-за недостающих пальцев на ногах он прихрамывал, когда торопился, а тут недалеко и споткнуться. Испорти Теон свадьбу лорда Рамси неверным движением, и тот исправит эту оплошность, освежевав ему провинившуюся ногу.
Туман был таким густым, что нельзя было рассмотреть ничего, кроме росших поблизости деревьев да высоких теней и тусклых огней позади. Вдоль петлявшей тропинки, между окутанных туманом ветвей бледными светлячками мерцали огоньки свечей. Всё вокруг казалось странным и потусторонним, безвременьем в пространстве между мирами, где печально скитаются проклятые души перед тем, как заслуженно попасть в преисподнюю.
«Значит, мы все мертвы? Станнис пришел и перебил нас во сне? Сражению только предстоит случиться, или оно уже произошло, и мы его проиграли?»
Кое-где ярко пылали факелы, отбрасывая красные отблески на лица гостей.
В мерцающем тумане их лица казались звериными, нечеловеческими, чудовищными. Лорд Стаут стал похож на мастиффа, старый лорд Локки – на коршуна, Смерть Шлюхам – на горгулью, Большой Уолдер – на лисицу, Малый Уолдер – на рыжего быка, ему лишь кольца в носу недоставало. Лицо Русе Болтона казалось бледно-серой маской с двумя осколками мутного льда вместо глаз.
Высоко над их головами с голых коричневых веток деревьев за зрелищем наблюдало множество нахохлившихся воронов. «Птицы мейстера Лювина». Лювин мёртв, его башня сожжена, но вороны всё ещё оставались здесь. «Это их дом». Теон задумался, каково это – иметь дом.
Потом туман расступился, будто занавес на представлении лицедеев, чтобы показать новую сцену. Перед ними появилось сердце-древо с торчащими во все стороны костлявыми ветвями. У подножия белого ствола валялись кучи красных и коричневых опавших листьев. Рассевшиеся на нём толстые вороны переговаривались друг с другом на тайном языке убийц. Под деревом стоял Рамси Болтон в высоких сапогах из мягкой серой кожи и сверкающем капельками граната чёрном бархатном дублете с полосками розового шёлка. На его лице играла улыбка.
– Кто идёт? – Его губы были влажными, а шея над воротником красной. – Кто идёт предстать перед божьим ликом?
Теон ответил:
– Арья из рода Старков пришла, чтобы выйти замуж. Взрослая и расцветшая женщина, законнорожденная и благородная, она явилась просить благословения богов. Кто пришел, чтобы взять её в жены?
– Я, – ответил Рамси. – Рамси из рода Болтонов, лорд Хорнвуда, наследник Дредфорта. Я беру её. Кто её отдает?
– Теон из рода Грейджоев, воспитанник её отца.
Он повернулся к невесте:
– Леди Арья, берёшь ли ты этого человека в мужья?
Девушка подняла на него глаза. «Карие глаза, не серые. Они что, все ослепли?»
Девушка долго молчала, но её глаза умоляли.
«Это твой шанс, – подумал он. – Скажи им. Скажи им сейчас. Выкрикни своё имя перед всеми, скажи им, что ты не Арья Старк. Пусть весь север узнает, как тебя заставили сыграть эту роль».
Разумеется, для неё это означало верную смерть, да и для него тоже, но может старые боги севера смилостивятся, и в гневе Рамси убьет их быстро.
– Я беру его в мужья, – прошептала девочка.
Вокруг них в тумане мерцали сотни тусклых, как далекие звёзды, свечей. Теон отступил, а Рамси с невестой взялись за руки и, преклонив колени перед белым стволом, склонили головы в знак смирения. Резные красные глаза чардрева смотрели на них сверху вниз, а вырезанный на стволе большой красный рот словно застыл в приступе смеха. В ветвях над головой каркнул ворон.
После недолгой молчаливой молитвы мужчина и женщина вновь поднялись.
Рамси снял с невесты подбитый серым мехом белый шерстяной плащ с лютоволком Старков. А затем заменил его грозным и наводящим ужас розовым с изображением ободранного человека плащом, сделанным из жесткой красной кожи и украшенным, как и его дублет, гранатами.
На этом всё закончилось. Свадьбы на севере проходят быстро. Теон предполагал, что причина в отсутствии священников; как бы то ни было, ему это показалось милосердным. Рамси Болтон подхватил свою жену на руки и зашагал с ней сквозь туман. Лорд Болтон и его жена леди Уолда последовали за ними, а следом потянулись и остальные гости. Музыканты снова заиграли, и бард Абель запел «Два сердца, что бьются как одно». Две женщины подхватили песню, и их сладкие голоса плавно вплелись в мелодию.
Теон задумался, а не стоит ли и ему помолиться. «Услышат ли меня тогда старые боги?» Это не его боги, и никогда ими не были. Он сын Пайка, он из железнорожденных, поклоняющихся Утонувшему Богу островов… но Винтерфелл находится вдалеке от моря. Уже целую вечность ни один бог не слышал его молитв. Теон не знал, кем или чем он теперь стал, почему до сих пор жив и зачем когда-то родился.
– Теон, – казалось, прошептал чей-то голос.
Он задрал голову.
– Кто это сказал?
Но вокруг не было ничего, кроме проглядывающих сквозь туман деревьев. Этот голос, подобный шелесту листьев, был холодным как ненависть.
«Голос бога или призрака». Сколько людей погибло, когда он взял Винтерфелл? И сколько потом, когда он его потерял?
«В тот день умер Теон Грейджой, чтобы возродиться Вонючкой. Вонючка, Вонючка, Вонючка-визгучка».
Внезапно ему захотелось уйти.
Когда он покинул богорощу, холод набросился на него, словно волк на добычу, пронзая своими зубами. Склонив голову, Теон зашагал в Великий Чертог, пытаясь догнать длинную череду свечей и факелов. Под ногами хрустел лёд, а налетевший внезапно ветер откинул капюшон, будто какой-то призрак ледяными пальцами открыл лицо Теона, желая заглянуть в глаза.
Для Теона Грейджоя Винтерфелл был полон призраков.
Вовсе не этот замок он помнил по лету своей юности. Повреждённый, весь в шрамах, превратившийся скорее в руины прежней крепости, ставший обителью ворон и скелетов. Величественная двойная стена всё ещё стояла, ведь гранит не так легко поддаётся огню, но большая часть башен и других построек осталась без крыш. Некоторые из них обвалились. Солома и дерево частично или полностью сгорели в огне. Под разбитыми стёклами теплицы валялись почерневшие, замёрзшие овощи и фрукты, которые могли бы прокормить замок в течение зимы. Занесённый снегом двор был заполнен шатрами. Русе, как и его друзья Фреи, разместили свои войска в стенах замка. Среди развалин расположились тысячи человек, заняв все дворы, устроившись на ночлег в подвалах, под башнями без крыш и в пустовавших веками постройках.
Над заново отстроенными крышами кухонь и казарм клубился серый дым. Укрепления и зубчатые стены венчали снег и сосульки. В Винтерфелле не осталось никаких цветов, кроме белого и серого. «Цвета Старков». Теон не знал, зловещий ли это знак или обнадёживающий. Даже небо было серым. «Серый, серый и совсем серый. Весь мир серый, куда ни глянь, всё серое, кроме глаз невесты». Глаза невесты были карими. «Большими, карими и испуганными». Несправедливо было просить его о спасении. О чём она думала? Что он позовет крылатого коня и улетит с ней, как какой-то герой из любимых ею с Сансой сказок? Он не мог спасти даже себя. «Вонючка, Вонючка, Вонючка-канючка».
По всему двору на пеньковых веревках висели заиндевевшие мертвецы с раздутыми белыми лицами. Когда авангард Болтона достиг замка, Винтерфелл кишел погорельцами. Из жилищ, устроенных посреди полуразрушенных башен и построек замка, под угрозой оружия выгнали больше двух десятков человек. Самых наглых и непокорных повесили, остальных заставили работать.
– Служите хорошо, – сказал им лорд Болтон, – и я буду милостив.
Камня и древесины хватало в избытке в Волчьем Лесу по соседству. Сначала поставили новые крепкие ворота взамен сгоревших, затем разобрали обвалившуюся крышу Великого Чертога и срочно возвели новую, а по окончании работ лорд Болтон повесил всех «строителей». Верный своему слову, он проявил милосердие и никого из них не освежевал.
К тому времени подошла остальная армия Болтона. Под завывания северного ветра над стенами Винтерфелла подняли оленя и льва короля Томмена, а ниже – ободранного человека Дредфорта. Теон прибыл в повозке Барбри Дастин вместе с её милостью, людьми из Барроутона и невестой. Леди Дастин настояла на том, чтобы опекать леди Арью до самой свадьбы, но сейчас её работа была закончена. «