н не так терпелив, как бы мне хотелось, и некоторые парни его боятся... но все это к лучшему. Однажды им предстоит участвовать в настоящей битве, и им поможет подобное знакомство с ужасом.
– Он одичалый.
– Был им, пока не произнес клятву. Теперь он наш брат. И может научить парней чему-то большему, чем просто фехтованию. Им не повредит знание пары слов на древнем наречии и некоторые навыки свободного народа.
– Свободные, – заворчал ворон. – Зерно. Король.
– Люди ему не доверяют.
«Какие люди? – хотелось спросить Джону. – Сколько их?» Но это бы вывело его на путь, по которому он не хотел идти.
– Жаль. Что-нибудь еще?
Заговорил септон Селладор:
– Мальчишка Атлас. Говорят, ты решил сделать его своим стюардом и оруженосцем вместо Толлетта. Милорд, этот мальчишка – шлюха... осмелюсь сказать... размалёванный мужеложец из борделей Староместа.
«А ты – пьяница».
– Кем он был в Староместе – не наше дело. Парень быстро учится и очень умён. Поначалу другие новобранцы презирали его, но Атлас изменил их мнение и сумел со всеми подружиться. Бесстрашный в бою и даже может читать и немного писать. Парень справится с сервировкой моего стола и уходом за моей лошадью, не так ли?
– Скорее всего, – ответил Боуэн Марш с каменным лицом, – но людям он не нравится. По традиции, оруженосцами лорда-командующего становятся парни хорошего происхождения, которых готовили для командования. Милорд, вы верите в то, что бойцы Ночной Стражи пойдут в бой за шлюхой?
Джон потерял терпение:
– Они ходили за худшими командирами! Старый Медведь оставил в наследство несколько предостерегающих записок о кое-ком из них. Наш повар из Сумеречной Башни насиловал септ. После каждой жертвы он выжигал на своем теле семиконечную звезду. Его левая рука в звёздах от запястья до локтя, и икры тоже. В Восточном Дозоре есть человек, который поджёг дом своего отца и запер дверь. Вся его семья, все девять человек, сгорели дотла. Чем бы ни занимался Атлас в Староместе, теперь он наш брат и будет моим оруженосцем.
Септон Селладор отпил немного вина. Отелл Ярвик наколол колбаску на кинжал. Боуэн Марш сидел с пунцовым лицом. Ворон захлопал крыльями и прокаркал:
– Зерно, зерно, смерть!
Наконец, лорд-стюард прочистил горло:
– Вашей светлости, я уверен, лучше знать. Могу я спросить об этих трупах в ледяных камерах? Люди волнуются. И зачем держать мертвяков под стражей? Двое бойцов лишь напрасно тратят время, если только вы не опасаетесь, что мертвецы...
– ... восстанут? Я молюсь, чтобы так и произошло.
Септон Селладор побледнел.
– Спаси нас Семеро. – Вино закапало с его подбородка, оставив алую дорожку. – Лорд-командующий, эти мертвецы – монстры, чудовищные создания. Мерзость в глазах богов. Вы... вы же не собираетесь с ними разговаривать?
– А способны ли они говорить? – спросил Джон Сноу. – Я так не думаю, но не могу утверждать, что знаю наверняка. Возможно, теперь они и чудовища, но перед смертью были людьми. Сколько человеческого в них осталось? Тот, которого я убил, собирался напасть на лорда-командующего Мормонта. Он точно знал, кто это и где его найти. – Мейстер Эйемон понял бы намерения Джона, он в этом не сомневался. Сэм Тарли перепугался бы, но тоже бы понял. – Мой лорд-отец говорил, что человек должен знать своих врагов. Нам почти ничего не известно о мертвецах и ещё меньше – об Иных. Поэтому мы должны изучать их.
Ответ Джона им не понравился. Септон Селладор сжал свисавший с шеи кристалл и сказал:
– По-моему, это очень неразумно, лорд Сноу. Я буду молиться Старице, чтобы она подняла свой сияющий фонарь и повела вас по пути мудрости.
Терпение Джона иссякло:
– Уверен, что всем нам не помешало бы немного мудрости. – «Ты ничего не знаешь, Джон Сноу». – Так, должны ли мы поговорить о Вель?
– Значит, это правда, – произнес Марш. – Вы отпустили её.
– На ту сторону.
Септон Селладор втянул воздух.
– Она пленница короля. Его величество придёт в ярость, узнав, что она исчезла.
– Вель вернется. – «Раньше Станниса, если боги будут благосклонны».
– С чего вы это взяли? – допытывался Боуэн Марш.
– Она так сказала.
– А если солгала? Что, если она попадет в беду?
– Что ж, тогда у вас появится шанс выбрать нового лорда-командующего, который будет вам больше по нраву. Но пока что вам придется терпеть меня, – Джон глотнул пива. – Я послал её разыскать Тормунда и передать ему моё предложение.
– Мы можем узнать, какое?
– Такое же, что я сделал в Кротовом городке. Предлагаю ему еду, кров и мир, если он присоединится к нам и будет биться с общим врагом, помогая удерживать Стену.
Боуэн Марш не удивился.
– Вы собираетесь пропустить его, – голос стюарда звучал так, словно тот знал об этом с начала беседы. – Открыть ворота ему и его последователям. Сотням, тысячам дикарей.
– Если у него столько осталось.
Септон Селладор сотворил знак звезды от зла. Отелл Ярвик заворчал. Боуэн Марш сказал:
– Кое-кто сочтет это изменой. Вы собираетесь впустить сюда одичалых. Дикарей, грабителей, насильников, которые скорее звери, чем люди.
– Тормунд не таков, – возразил Джон, – также как и Манс Налётчик. Но даже будь каждое ваше слово правдой, они остаются людьми, Боуэн. Живыми людьми, как вы и я. Зима приближается, милорды, и когда придёт, нам, живым людям, придётся всем вместе противостоять мертвецам.
– Сноу! – прокричал ворон лорда Мормонта. – Сноу, Сноу!
Джон не обратил на него внимания.
– Мы расспросили одичалых из рощи. Некоторые из них рассказывали любопытные вещи про лесную ведьму по имени Матушка Кротиха.
– Матушка Кротиха? – переспросил Боуэн Марш. – Странное имя.
– Считается, что она живёт в норе под дуплистым деревом. Не знаю, правда ли это, но говорят, у неё было видение, в котором прибыл флот, чтобы увезти свободный народ в безопасные места за Узкое Море. Тысячи тех, кто спасся бегством с поля боя, в отчаянии поверили ей. Матушка Кротиха повела их всех в Суровый Дол, чтобы там молиться и ждать спасения из-за моря.
Отелл Ярвик нахмурился:
– Я не следопыт, но... поговаривают, что Суровый Дол – нечистое место. Проклятое. Даже ваш дядя так говорил, лорд Сноу. Почему они пошли туда?
На столе перед Джоном лежала карта. Он повернул её так, чтобы все могли видеть.
– Суровый Дол расположен в укромном заливе, его естественная бухта достаточно глубока, чтобы в ней могли пришвартоваться даже самые крупные корабли. В округе достаточно древесины и камня. Воды кишат рыбой, а неподалеку есть колонии тюленей и моржей.
– Всё это, несомненно, правда, – согласился Ярвик, – но не хотел бы я провести ночь в том месте. Вы знаете легенду.
Он знал. Суровый Дол мог стать единственным настоящим городом к северу от Стены. Но шестьсот лет тому назад его поглотила преисподняя. Его жителей взяли в рабство или съели, смотря какой версии верить, а их дома сгорели в огромном пожаре, пламя которого было столь ярким, что дозорные на Стене подумали, что солнце восходит на севере. А потом над Зачарованным лесом и Студёным Морем почти полгода падал пепел. Купцы рассказывали, что на месте Сурового Дола осталась лишь дикая пустошь. Повсюду обгорелые деревья и жжёные кости, бухта забита раздувшимися трупами, из пещер, зияющих в огромном утесе, нависающем над поселением, доносятся леденящие кровь крики.
С той ночи прошло шесть веков, но Суровый Дол до сих пор обходили стороной. Джону говорили, что там давно нет ничего, кроме сплошных зарослей, но разведчики утверждали, что по грудам руин бродят упыри, демоны и пылающие призраки, жаждущие крови.
– Я тоже выбрал бы иное прибежище, – сказал Джон. – Но Матушка Кротиха проповедовала, что свободный народ найдёт спасение там, где однажды нашёл проклятие.
Септон Селладор поджал губы:
– Спасение можно найти только с помощью Семерых. Эта ведьма погубила их всех.
– И, возможно, спасла Стену, – сказал Боуэн Марш. – Те, о ком мы говорим – враги. Пусть они молятся среди развалин. Если их боги пришлют корабли, чтобы отвезти их в лучший мир, что ж, прекрасно. В этом мире у меня нет для них еды.
Джон сжал пальцы правой руки.
– Галеры Коттера Пайка иногда проплывают мимо Сурового Дола. Он говорит, там нет иного крова, кроме пещер. Рыдающие пещеры, так называют их его люди. Матушка Кротиха и её последователи погибнут там от холода и голода. Сотни. Тысячи.
– Тысячи врагов. Тысячи одичалых.
«Тысячи людей, – подумал Джон. – Мужчин, женщин, детей». Внутри него кипела ярость, но когда он заговорил, его голос был спокоен и холоден.
– Вы слепы или просто не хотите видеть? Как, по-вашему, что произойдёт, когда все эти враги умрут?
С двери прокаркал ворон:
– Мертвы, мертвы, мертвы.
– Я скажу вам, что произойдёт, – ответил Джон. – Мёртвые снова восстанут, сотнями и тысячами. Восстанут с чёрными руками и голубыми глазами. И они придут за нами.
Он вскочил на ноги, пальцы правой руки рефлекторно сжимались и разжимались.
– Можете идти.
Встали все трое: вспотевший и с посеревшим лицом септон Селладор, Отелл Ярвик был подчеркнуто холоден, Боуэн Марш сжал губы и побледнел.
– Спасибо, что уделили нам время, лорд Сноу.
Они ушли, не сказав больше ни слова.
Глава 40. Тирион
У свиньи характер оказался даже лучше, чем у лошадей, на которых ему приходилось ездить. Спокойная хрюшка твёрдо стояла на ногах, позволив Тириону взгромоздиться себе на спину, и даже не взвизгнула и не пошевелилась, пока тот тянулся за щитом и копьём. Стоило карлику подобрать поводья и сжать пятками её бока, как животное с лёгкостью повиновалось. Свинью звали Милашка, сокращённо от Хрюшки-Милашки, и её ещё поросенком начали приучать к седлу и уздечке.