– Моего дядю, – попросила Серсея. – Сира Кивана Ланнистера, брата моего отца. Он в городе?
– Да, – ответила септа Юнелла. – Лорд-регент поселился в Красном Замке. Мы пошлём за ним немедленно.
– Благодарю, – задумчиво произнесла Серсея.
«Лорд-регент, вот оно что?» Это её совсем не удивило.
Как оказалось, преимущества смирения и раскаяния не ограничились очищением души от грехов. Вечером королеву перевели в камеру побольше, расположенную двумя этажами ниже. Там было окно, в которое она могла выглянуть, и тёплые мягкие одеяла на постели. А когда пришло время ужинать, вместо чёрствого хлеба и овсянки ей подали жареного каплуна, зелёный салат с толчёным орехом и пюре из репы с маслом. Этой ночью она впервые за время заточения улеглась в постель с полным желудком и спокойно проспала всю ночь напролёт.
На рассвете следующего дня пришел её дядя.
Серсея ещё завтракала, когда дверь отворилась, и вошёл сир Киван Ланнистер.
– Оставьте нас, – велел он тюремщицам.
Септа Юнелла увела Сколерию с Моэллой и закрыла за собой дверь. Королева поднялась на ноги.
За то время, что они не виделись, сир Киван постарел. Это был грузный широкоплечий толстяк, его тяжёлую челюсть обрамляла коротко подстриженная белокурая борода, а над покатым лбом рос ёжик светлых волос. Сир Киван был одет в тяжёлый тёмно-красный шерстяной плащ с застежкой в виде львиной головы.
– Спасибо, что пришёл, – поздоровалась королева.
Дядя нахмурился.
– Лучше присядь. Я должен тебе кое-что рассказать…
Садиться ей не хотелось.
– По твоему голосу ясно, что ты всё ещё сердишься на меня. Прости меня, дядя. Мне не следовало обливать тебя вином, но…
– Да какое мне дело до вина? Лансель мой сын, Серсея. Твой родной племянник. Если я и сердит на тебя, то из-за него. Твой долг был присматривать за мальчиком, направлять, найти ему достойную девушку из хорошей семьи. Вместо этого ты…
– Знаю, знаю.
«Лансель хотел меня больше, чем я его. И, готова поклясться, всё ещё хочет».
– Я была одинока, слаба. Пожалуйста, дядя. Ах, дядя. Так приятно увидеть твоё лицо, твоё милое-милое лицо. Я поступала дурно, знаю, но ты же меня не разлюбишь?
Она обвила его руками и поцеловала в щёку.
– Прости меня. Прости.
Сир Киван не сразу ответил на объятия, но потом быстрым неловким движением сжал её плечи.
– Ну, довольно, – произнес он всё ещё холодным спокойным голосом. – Ты прощена. Теперь сядь. Я принёс дурные вести, Серсея.
Его слова напугали её.
– Что-то случилось с Томменом? Только не это! Я так боялась за сына. Никто ничего мне не рассказывает. Пожалуйста, скажи, что Томмен жив и здоров!
– С его величеством всё хорошо. Он часто спрашивает о тебе.
Сир Киван, положив руки ей на плечи, отодвинул её от себя.
– Тогда Джейме? Что-то с Джейме?
– Нет. Джейме всё ещё где-то в Речных Землях.
– Где-то? – Ей не понравилось, как это прозвучало.
– Он занял Древорон и принял капитуляцию лорда Блэквуда, – ответил дядя, – но на обратном пути в Риверран оставил свою армию и уехал с женщиной.
– С женщиной? – растеряно уставилась на него Серсея. – С какой женщиной? Зачем? Куда они отправились?
– Никто не знает. Мы больше не получали от него вестей. Женщина может быть дочерью Вечерней Звезды, леди Бриенной.
«Ах, эта». Королева помнила Тартскую Деву – огромное, уродливое, неуклюжее существо, наряженное в мужскую броню. «Джейме никогда бы не бросил меня ради такого создания. Мой ворон не добрался до него, иначе бы он вернулся».
– Мы получили сообщения о наёмниках, высаживающихся по всему югу, – продолжил сир Киван. – На Тарте, на Ступенях, на Мысе Гнева… Я бы очень хотел знать, где Станнис раздобыл деньги на вольный отряд? У меня здесь недостаточно сил, чтобы разделаться с ними. Войска есть у Мейса Тирелла, но он и пальцем не пошевелит, пока дело его дочери не будет улажено.
«Палач всё быстро уладил бы». Серсее было наплевать на Станниса и его наёмников. «Забери его Иные, и Тиреллов в придачу. Поубивали бы друг друга – королевству стало бы только лучше».
– Пожалуйста, дядя, вытащи меня отсюда.
– Как? Силой?
Сир Киван нахмурился, подошёл к окну и выглянул наружу.
– Мне пришлось бы превратить это святое место в бойню. И у меня нет людей. Большую часть наших сил твой брат увёл в Риверран. У меня нет времени на создание новой армии.
Он повернулся к ней.
– Я поговорил с его святейшеством. Он не освободит тебя, пока ты не искупишь свои грехи.
– Я призналась.
– Я сказал: искупишь. Перед городом. Шествие…
– Нет.
Она знала, что собирается сказать её дядя, и не хотела этого слышать.
– Никогда. Передай ему, если будешь снова с ним говорить. Я королева, а не какая-то портовая шлюха.
– Тебе не причинят вреда. Никто не тронет…
– Нет, – отрезала она. – Я лучше умру.
Сир Киван был непреклонен.
– Если ты действительно этого хочешь, то твоё желание может скоро исполниться. Его святейшество полон решимости судить тебя за цареубийство, богоубийство, кровосмешение и государственную измену.
– Богоубийство? – она едва не расхохоталась. – Когда это я убила бога?
– Верховный септон – глас Семерых здесь, на земле. Покусившийся на него, посягает на самих богов.
Она хотела возразить, но дядя предупреждающе поднял руку.
– Не стоит говорить о таких вещах. Не здесь. Дождёмся суда.
Он обвёл камеру красноречивым взглядом.
«Кто-то подслушивает». Даже тут, даже сейчас она не смела говорить открыто. Серсея вздохнула.
– Кто будет меня судить?
– Вера, – ответил дядя. – Если только ты не станешь настаивать на испытании поединком. В этом случае тебя будет защищать рыцарь Королевской Гвардии. Вне зависимости от исхода, твоему правлению пришёл конец. Я буду служить регентом Томмена, пока он не достигнет зрелости. Мейс Тирелл назначен королевским десницей. Великий мейстер Пицель и сир Харрис Свифт сохранят прежние должности, но лорд-адмирал теперь Пакстер Редвин, а Рендилл Тарли принял пост верховного судьи.
«Оба знаменосцы Тирелла». Управление государством передано её врагам и родне королевы Маргери.
– Маргери тоже обвиняется. Как и её кузины. Почему её воробьи освободили, а меня – нет?
– На этом настоял Рендилл Тарли. Он первым добрался до Королевской Гавани, когда разразилась эта буря, и привёл с собой армию. Девиц Тирелл всё равно будут судить, но обвинения против них слабые, как признаёт его святейшество. Все мужчины, объявленные любовниками королевы, либо с самого начала отрицали обвинения, либо отреклись от своих показаний. За исключением твоего искалеченного певца, который наполовину спятил. Поэтому верховный септон передал девушек на попечение Тарли, а лорд Рендилл поклялся доставить их на суд, когда придёт время.
– А её обвинители? – спросила королева. – У кого они?
– Осни Кеттлблэк и Лазурный Бард здесь, под септой. Близнецов Редвинов признали невиновными, Хэмиш-Арфист скончался. Остальные в темницах под Красным Замком в распоряжении твоего Квиберна.
«Квиберн», – подумала Серсея.
Это хорошо, по крайней мере, у неё осталась одна соломинка, за которую можно ухватиться. Эти были у лорда Квиберна, а лорд Квиберн умеет творить чудеса. «И ужасы. Ужасы он тоже умеет творить».
– Есть ещё кое-что. Хуже. Может, присядешь?
– Присяду?
Серсея отрицательно качнула головой. Что может быть хуже? Её будут судить за государственную измену, в то время как маленькая королева и её кузины упорхнули на свободу, словно птицы.
– Говори, в чём дело?
– Мирцелла. У нас плохие новости из Дорна.
– Тирион! – выпалила она. Тирион отправил её малышку в Дорн, а Серсея послала сира Бейлона Сванна вернуть её домой. Все дорнийцы – змеи, а Мартеллы – худшие из них. Красный Змей даже пытался защитить Беса и был на волосок от победы, которая спасла бы карлика от обвинений в убийстве Джоффри. – Это он! Бес всё это время был в Дорне, а теперь захватил мою дочь.
Сир Киван одарил её ещё одним мрачным взглядом.
– На Мирцеллу напал дорнийский рыцарь по имени Герольд Дейн. Она жива, но ранена. Он порезал ей лицо, она… Мне жаль… Она потеряла ухо.
– Ухо.
Серсея в ужасе уставилась на дядю. «Она совсем ещё дитя, моя драгоценная красавица принцесса».
– Он отрезал ей ухо. А принц Доран и его дорнийские рыцари, где они были? Они не смогли защитить одну маленькую девочку? Где был Арис Окхарт?
– Он погиб, защищая её. Как говорят, Дейн зарубил его.
Королева помнила, что Меч Зари был из Дейнов, но он давно погиб. Кто этот сир Герольд и почему он хотел навредить её дочери? В этом нет ни малейшего смысла, разве что…
– Тирион потерял половину носа в битве на Черноводной. Порезать лицо, отрезать ухо… Это Бес приложил свою грязную руку.
– Принц Доран не упоминает твоего брата. А Бейлон Сванн пишет, что Мирцелла во всём винит Герольда Дейна по прозвищу Тёмная Звезда.
Она горько рассмеялась.
– Как бы его не прозвали, он орудие моего брата. У Тириона есть друзья в Дорне. Бес планировал это с самого начала. Это Тирион сосватал Мирцеллу принцу Тристану. Теперь я понимаю зачем.
– Ты видишь Тириона в каждой тени.
– Он порождение теней. Он убил Джоффри. Убил отца. Ты думал, он на этом остановится? Я опасалась, что Тирион до сих пор в Королевской Гавани, плетёт интриги против Томмена, но он, должно быть, отправился в Дорн, чтобы сначала уничтожить Мирцеллу.
Серсея металась по камере.
– Я должна быть с Томменом. Королевская Гвардия бесполезна, как соски на панцире, – она развернулась к своему дяде. – Ты сказал, что сир Арис пал?
– От руки Тёмной Звезды, да.
– Мёртв. Ты уверен, что он мёртв?
– Так нам сказали.
– Тогда в Королевской Гвардии освободилось место. Его нужно заполнить немедленно. Томмена следует защитить.