Коннингтон смерил обрюзгшего капитан-генерала прохладным взглядом. «Этот человек не Чёрное Сердце, не Злой Клинок и не Мэйелис Монстр. Он скорее дождётся, когда замёрзнут все семь преисподних, чем рискнёт заработать ещё пару мозолей».
– Мы пересекли полмира не для того, чтобы ждать. Наша наилучшая возможность – ударить быстро и сильно, до того как Королевская Гавань узнает, кто мы такие. Я собираюсь захватить Штормовой Предел. Это почти неприступный замок и последний плацдарм Станниса Баратеона на юге. Если у нас всё получится, мы будем иметь надёжный оплот, куда при необходимости можно отступить. И эта победа покажет, насколько мы сильны.
Капитаны Золотого Братства обменялись взглядами.
– Если Штормовой Предел до сих пор удерживается сторонниками Станниса, то мы просто отнимем у него замок. Но не у Ланнистеров, – возразил Брендел Берн. – Почему бы не объединиться с Баратеоном и не выступить против Ланнистеров вместе?
– Станнис – брат Роберта. Он из рода, низвергшего Дом Таргариенов, – напомнил ему Джон Коннингтон. – Более того, Станнис находится в тысяче лиг отсюда. Со всеми скудными силами, которыми он располагает. Нас разделяет целая страна. Только добраться до него займёт полгода, и ему почти нечего нам предложить.
– Если Штормовой Предел так неприступен, то как мы его захватим? – спросил Мало.
– Хитростью.
Бездомный Гарри Стрикленд покачал головой.
– Нам следует выждать.
– Да, мы подождём, – подтвердил Джон Коннингтон. – Десять дней. Не больше. Столько времени займут наши приготовления. Утром одиннадцатого дня мы выступаем на Штормовой Предел.
Принц присоединился к ним четыре дня спустя, прискакав во главе колонны из сотни всадников и трёх слонов, оглашавших округу своим рёвом. С ним была леди Лемора, снова одетая в белое платье септы. Чуть впереди в развевающемся на плечах снежно-белом плаще следовал сир Ролли с Утиного Поля.
«Надёжный человек, и верный, – подумал Коннингтон, глядя на спешившегося Утку. – Но недостойный звания рыцаря Королевской Гвардии». Он приложил все свои силы, отговаривая принца от того, чтобы дать Утке этот плащ, доказывая, что такие почести лучше оставить для прославленных рыцарей, чья преданность придаст ему славы, и для младших сыновей великих лордов, чья поддержка была бы так кстати в грядущей борьбе. Однако юноша был непоколебим.
– Если нужно, Утка умрёт за меня, – сказал он. – И это всё, что мне нужно от моих Королевских Гвардейцев. Цареубийца был знаменитым рыцарем и сыном великого лорда.
По крайней мере, я убедил его не отдавать просто так оставшиеся шесть плащей, иначе за Уткой сейчас плелись бы шесть точно таких же утят, ещё более не подходящих на роль Королевских Гвардейцев.
– Проводите его величество в мои покои, – приказал лорд Джон. – Немедленно.
Однако принц Эйегон Таргариен был не столь послушным, как мальчик по имени Молодой Гриф. Прошёл почти час, прежде чем он наконец явился в сопровождении Утки.
– Лорд Коннингтон, – заявил юноша, – мне нравится ваш замок.
«Земли вашего отца прекрасны», – сказал он. Его серебряные волосы развевались на ветру, а глаза были тёмно-лиловыми, темнее чем у этого мальчика.
– Я того же мнения, ваше величество. Пожалуйста, присядьте. Сир Ролли, в вашем присутствии больше нет нужды.
– Нет, я хочу, чтобы он остался. – Принц уселся. – Мы говорили со Стриклендом и Флауэрсом. Они рассказали нам о штурме Штормового Предела, который вы планируете.
Джон Коннингтон подавил приступ раздражения.
– И что же, Бездомный Гарри старался убедить вас отложить его?
– Да, пытался, – ответил принц. – Но я не согласился. Гарри ведёт себя, как старая дева, верно? Вы были правы на его счёт, милорд. Я хочу, чтобы штурм начался... с одним изменением. Я намерен его возглавить.
Глава 62. Жертва
На деревенском лугу люди королевы складывали костры.
«Или верней сказать – на снегу»? Повсюду лежали сугробы по колено, кроме участка, где их разгребли, чтобы топорами, кирками и лопатами выкопать ямы в замёрзшей земле. Завывал западный ветер, наметая всё больше снега с замёрзших озёр.
– Ты же не хочешь на это смотреть, – произнесла Али Мормонт.
– Не хочу, но буду.
Аша Грейджой – дочь кракена, а не какая-то там изнеженная девица, которой не вынести омерзительного зрелища.
День выдался тёмным, холодным и голодным, так же как вчера и позавчера. Большую его часть они продрожали возле прорубленных ими в самом маленьком из замёрзших озёр лунок, неловко сжимая рукавицами леску. Ещё недавно можно было рассчитывать на улов в одну-две рыбины, а жители Волчьего леса, более опытные в зимней рыбалке, вытаскивали даже по четыре-пять. Сегодня Аша не разжилась ничем, кроме пробирающего до костей озноба. Али преуспела не больше. Прошло три дня с тех пор, как у них в последний раз был улов.
Медведица сделала ещё попытку.
– Мне не нужно на это смотреть.
«Это ведь не тебя хотят сжечь люди королевы».
– Тогда ступай. Даю слово, что не убегу. Куда мне идти? В Винтерфелл? – расхохоталась Аша. – Говорят, он всего в трёх днях езды.
Шестеро людей королевы устанавливали два огромных сосновых столба в ямы, которые выкопали полдюжины их товарищей. Аше не нужно было спрашивать, зачем. Она знала. «Столбы». Скоро наступит ночь, и красного бога надо накормить. «Подношение крови и огня, – так называли это люди королевы, – чтобы Владыка Света обратил на нас свой пламенный взор и растопил этот треклятый снег».
– Даже в этой юдоли страха и тьмы Владыка Света защитит нас, – вещал сир Годри Фарринг собравшимся, пока столбы забивали в ямы.
– Что может ваш южный бог сделать со снегом? – спросил Артос Флинт. Его чёрная борода покрылась корочкой льда. – На нас сошёл гнев старых богов. Это их мы должны ублажать.
– Да, – согласился Вулл Большое Ведро. – Красный Рахлу тут ничего не значит. Вы только рассердите старых богов, наблюдающих со своего острова.
Крестьянская деревушка притулилась между двумя озёрами. То, что побольше, было усеяно небольшими заросшими лесом островками, торчавшими из воды, словно замёрзшие кулаки какого-то утонувшего великана. На одном из таких островков росло древнее кривое чардрево, чей ствол и ветви не уступали белизной окружавшему снегу. Восемь дней назад Аша вместе с Али Мормонт отправились на остров, чтобы поближе рассмотреть ствол с раскосыми красными глазами и окровавленным ртом. «Это всего лишь сок, – уговаривала она себя. – Красный сок, текущий в этих чардревах». Но переубедить себя оказалось невозможно: разум твердил одно, а глаза видели другое, и видели они замёрзшую кровь.
– Это вы, северяне, навлекли на нас этот снег, – утверждал Корлисс Пенни. – Вы и ваши демонические деревья. Рглор спасёт нас.
– Рглор нас погубит, – возразил Артос Флинт.
«Чума на обе ваши веры», – подумала Аша Грейджой.
Сир Годри Убийца Великанов, осмотрев столбы, толкнул один, чтобы убедится в его устойчивости.
– Хорошо. Хорошо. Сойдёт. Сир Клейтон, приведите жертву.
Сир Клейтон Саггс был надёжной правой рукой Годри. «Или отсохшей рукой?» Аша не любила сира Клейтона. Фарринг, похоже, искренне верил в красного бога, а Саггс просто жесток. Она видела, как тот, разинув рот, алчными глазами пялится на ночные костры. «Не бога он любит, а огонь», – решила она. Когда Аша спросила сира Джастина, всегда ли Саггс был таким, тот скривился.
– На Драконьем Камне он играл на деньги с палачами и предлагал им помощь в допросе пленников, особенно если попадались молоденькие женщины.
Аша не удивилась. Она не сомневалась, что Саггс получил бы особое удовольствие, если бы сжигали её. «Если буря не прекратится».
Уже девятнадцатый день их отряд оставался в трёх днях пути от Винтерфелла. «Сотня лиг от Темнолесья до Винтерфелла. Три сотни миль полёта ворона». Вот только никто из них не был вороном, а буря всё не унималась. Каждое утро, надеясь увидеть солнце, Аша просыпалась лишь для того, чтобы увидеть очередной снегопад. Буря погребла каждую хижину, каждый навес под горами грязного снега. Скоро сугробы станут такими высокими, что поглотят и общинный дом.
Не осталось никакой еды, кроме павших лошадей, рыбы из озера, которой с каждым днём удавалось наловить всё меньше и меньше, и той скудной добычи, что могли раздобыть фуражиры в этих холодных, мёртвых лесах. Поскольку рыцари и лорды короля забирали львиную долю конины, простым солдатам мало что доставалось. Неудивительно, что они начали есть мертвецов.
Аша пришла в такой же ужас, как и все остальные, когда Медведица рассказала ей, что четырёх человек Писбури застали за разделыванием кого-то из людей покойного лорда Фелла. Те срезали куски плоти с бёдер и ягодиц мертвеца, в ожидании, когда прожарится нанизанное на вертел предплечье. Впрочем, Аша не удивилась. Она могла поклясться, что эти четверо были не единственные, кто отведал человечины во время их страшного похода, но первые, кого на этом поймали.
По королевскому указу четвёрка Писбури заплатит за своё пиршество жизнями… на костре, дабы положить конец буре. Так требовали люди королевы. Аша Грейджой не верила в красного бога, но молилась, чтобы они оказались правы. Если это не поможет, то будут и другие сожжения, и сир Клейтон Саггс сможет исполнить своё заветное желание.
Сир Клейтон привёл четверых людоедов, раздетых донага, со связанными за спиной руками. Младший из них плакал, ковыляя по снегу. Ещё двое шли как мёртвые, уставившись себе под ноги. Аша поразилась, как обыденно выглядели эти мужчины. «Не чудовища, – поняла она, – просто люди».
Старший из четвёрки был их сержантом. Он один вёл себя дерзко, выплёскивая злобу на людей королевы, когда те копьями подгоняли его вперёд.
– Пошли вы все, вместе со своим красным богом, – шипел он. – Слышишь меня, Фарринг? Убийца Великанов?