– Прошу прощения, но все находящиеся здесь – из Семи Королевств. М’лорд до сих пор не делил отряды по крови или языку. Зачем объединять нас?
– Справедливый вопрос. Вы направитесь на запад к холмам, затем обогнете Юнкай по дороге к Миэрину. Если наткнетесь на астапорцев, гоните их на север или убейте. Но знайте, что цель не в этом. За Жёлтым Городом вы, скорее всего, столкнетесь с патрулями королевы драконов, Младшими Сыновьями или Воронами-Буревестниками. Сойдут и те, и другие. Вы должны примкнуть к ним.
– Примкнуть к ним? – спросил рыцарь-бастард, сир Орсон Стоун. – Вы хотите, чтобы мы пошли на предательство?
– Совершенно верно, – ответил Принц в Лохмотьях.
Квентин Мартелл чуть не рассмеялся. «Боги сошли с ума».
Вестеросцы в беспокойстве переминались с ноги на ногу. Некоторые уставились в чаши с вином, словно надеялись найти там немного мудрости. Хью Хангерфорд нахмурился.
– Вы считаете, что королева Дейенерис примет нас…
– Да.
– … если даже и примет, то какую роль мы будем играть? Шпионов? Убийц? Послов? Или вы собираетесь сменить сторону?
– Позволь решать это Принцу, Хангерфорд, – сердито проговорил Кагго. – Всё, что от тебя требуется – исполнять приказы.
– Повинуюсь, – Хангерфорд поднял свою искалеченную руку.
– Будем откровенны, – сказал Дензо Дхан, воин-бард, – юнкайцы не внушают доверия. Независимо от исхода этой войны, Гонимые Ветром должны остаться в выигрыше. Наш Принц мудро оставляет все дороги открытыми.
– Командовать вами будет Мерис, – сказал Принц в Лохмотьях. – Она в курсе замысла. Думаю, Дейенерис Таргариен охотнее примет женщину.
Квентин взглянул на Милашку Мерис. Когда её мертвые холодные глаза остановились на нём, он содрогнулся. «Не нравится мне это».
У Дика-Соломинки тоже были сомнения.
– Девчонка должна быть полной дурой, чтобы поверить нам. Даже если Мерис с нами. Особенно если она с нами. Черт, да я сам не доверяю Мерис, хоть и трахнул её пару раз.– Он ухмыльнулся, однако никто не засмеялся. Не говоря уже о самой Мерис.
– Мне кажется, ты ошибаешься, Дик, – ответил Принц в Лохмотьях. – Вы все вестеросцы. Земляки. Вы говорите на том же языке, что и она, поклоняетесь тем же богам. Что до мотивов, то вы все пострадали от моих рук. Дик, я сек тебя чаще, чем любого другого воина под моим началом, и твоя спина послужит хорошим доказательством. Хью отсекли три пальца в наказание. Мерис была изнасилована половиной отряда. Не нашего отряда, говоря по правде, но это можно не упоминать. Уилл-Лесник… ну, что я могу сказать... ты просто подонок. Сир Орсон обвиняет меня в том, что я отправил его брата в Горести, а сир Люцифер всё ещё негодует по поводу рабыни, которую Кагго отобрал у него.
– Мог бы и вернуть после того как попользовался, – пожаловался Люцифер Длинный. – Не было причин убивать её.
– Она была уродиной, – ответил Кагго. – Чем не причина.
Принц в Лохмотьях продолжил, как ни в чем не бывало.
– Веббер, ты мечтаешь вернуть земли, потерянные в Вестеросе. Ланстер, я убил мальчишку, которого ты так любил. Дорнийцы, вы думаете, что вас обманули. В Астапоре вы получили меньше того, что было обещано в Волантисе, и мне досталась львиная доля награбленного.
– Последнее – чистая правда! – высказался сир Орсон.
– Зерно истины делает ложь правдоподобной, – сказал Принц в Лохмотьях. – У каждого из вас достаточно причин, чтобы бросить меня. И Дейенерис Таргариен известно, что наёмники – народец непостоянный. Младшие Сыновья и Вороны-Буревестники взяли юнкайское золото, но не задумываясь перешли на её сторону, как только обстоятельства стали складываться в её пользу.
– Когда мы выступаем? – спросил Льюис Ланстер.
– Сию же секунду. Остерегайтесь Кошек и Длинных Копий, на которых вы можете напороться. Никто, кроме собравшихся здесь, не знает, что ваше бегство – это часть плана. Выберете неудачный момент для побега, и вас покалечат за дезертирство либо выпотрошат за измену.
Троица дорнийцев молча покинула палатку командира. «Двадцать всадников, говорящих на общем языке, – подумал Квентин. – Теперь толком и не пошепчешься».
Громадина хлопнул его по спине.
– Ну что, Лягушонок, охота на драконов начинается.
Глава 26. Своенравная невеста
Аша Грейджой сидела в великом чертоге Галбарта Гловера, попивая вино Галбарта Гловера, когда мейстер Галбарта Гловера принес ей письмо.
– Миледи, – как всегда, когда мейстер обращался к ней, он казался взволнованным. – Птица с Барроутона.
Он подал ей пергамент так, будто хотел поскорее от него избавиться. Послание было туго скручено и скреплено каплей твердого розового сургуча.
«Барроутон, – Аша пыталась вспомнить, кто правил в Барроутоне. – Какой-нибудь северный лорд, навряд ли он дружелюбно настроен».
И эта печать… Болтоны из Дредфорта шли в бой под розовыми знамёнами, покрытыми вышитыми каплями крови. Само собой, они будут использовать и розовый сургуч.
«Я держу в руках отраву, – подумала она. – Мне следует сжечь письмо». Вместо этого она сломала печать. Клочок кожи слетел ей на колени. По мере чтения скупых коричневых строк её чёрное настроение становилось все чернее. «Чёрные крылья, чёрные вести». Вороны никогда не приносят хорошие новости. Последнее сообщение, пришедшее в Темнолесье, было от Станниса Баратеона, он требовал присяги. Но нынешнее было ещё хуже.
– Северяне взяли Ров Кейлин.
– Бастард Болтона? – спросил Кварл, стоявший рядом с ней.
– Рамси Болтон, лорд Винтерфелла, так он подписывается. Но там есть и другие имена. Свои подписи оставили леди Дастин, леди Сервин и четверо Рисвелов. Рядом с ними коряво нацарапан гигант, герб кого-то из Амберов.
Подписи были поставлены мейстерскими чернилами, сделанными из сажи и смолы, но сообщение над ними было нацарапано чем-то коричневым крупным, угловатым почерком. В письме говорилось о взятии Рва Кейлин, о триумфальном возвращении Хранителя Севера в свои земли, о скорой свадьбе. Первые слова послания гласили: «Я пишу это письмо кровью железных людей». Последние: «Я посылаю каждому из вас по кусочку принца. Задержитесь в моих землях и разделите его судьбу».
Аша считала своего младшего брата мёртвым. «Лучше умереть, чем пережить подобное». Клочок кожи упал ей на колени. Она поднесла его к свече и смотрела, как он сворачивается, пока огонь не поглотил его остатки, и пламя не начало лизать пальцы.
Мейстер Галбарта Гловера переминался с ноги на ногу рядом с ней.
– Ответа не будет, – сообщила она ему.
– Могу я поделиться этими известиями с леди Сибеллой?
– Как хочешь. – Аша не могла сказать, порадует ли Сибеллу Гловер взятие Рва Кейлин. Леди Сибелла почти что поселилась в богороще, молясь за своих детей и благополучное возвращение мужа. «Похоже, ещё одна молитва останется без ответа. Её сердце-древо так же слепо и глухо, как и наш Утонувший Бог». Роберт Гловер и его брат Галбарт отправились на юг вместе с Молодым Волком. Если дошедшие до них рассказы о Красной Свадьбе были правдивы хотя бы наполовину, вряд ли они снова вернутся на север. «По крайней мере, её дети живы, и это благодаря мне». Аша оставила их в Десяти Башнях на попечении своих тётушек. Младшая дочь леди Сибеллы всё ещё была грудничком, и Аша рассудила, что девочка слишком хрупка, чтобы подвергать её опасностям ещё одной бурной переправы. Девушка сунула письмо в руки мейстера.
– Вот. Пусть утешится этим, если сможет. Можешь идти.
Мейстер склонил голову и удалился. После его ухода Трис Ботли повернулся к Аше.
– Если Ров Кейлин пал, Торрхенов Удел скоро последует за ним. Потом настанет наш черёд.
– Не так быстро. Щербатый пустит им кровь.
Торрхенов Удел не был развалинами вроде Рва Кейлин, и Дагмер был железным до мозга костей. Он скорее умрёт, чем сдастся.
«Если бы мой отец все еще был жив, Ров Кейлин никогда бы не пал». Бейлон Грейджой знал, что Ров был ключом к северу. Эурон тоже это знал; ему просто было всё равно. Так же как ему было безразлично и то, что будет с Темнолесьем и Торрхеновым Уделом.
– Эурону не интересны завоевания Бейлона. Мой дядюшка гоняется за драконами.
Вороний Глаз собрал всю мощь Железных Островов на Старом Вике и взял курс далеко в Закатное Море со своим братом Виктарионом, следующим за ним, как побитая дворняжка. На Пайке не осталось никого, чтобы просить о помощи, кроме её лорда мужа.
– Мы остались одни.
– Дагмер размажет их, – настаивал Кромм, который не полюбил ни одну женщину хотя бы в половину так же сильно, как битву. – Они всего лишь волки.
– Волки перебиты. – Аша сковырнула розовый воск ногтем большого пальца – Их убили эти живодёры.
– Мы должны направиться в Торрхенов Удел и присоединиться к сражению, – призывал Квентон Грейджой, её дальний родственник и капитан «Солёной Девки».
– Да, – согласился Дагон Грейджой, ещё более дальний родственник. Дагон Пьяница, как его называли, но пьяный или трезвый – он любил сражаться. – Почему вся слава должна достаться Щербатому?
Двое слуг Галбарта Гловера внесли жаркое, но тот клочок кожи отбил у Аши аппетит. «Мои люди потеряли всякую надежду на победу, – мрачно подумала она. – Всё, на что они надеются – это хорошая смерть». И волки, несомненно, ее им обеспечат. «Рано или поздно они придут, чтобы вернуть себе этот замок».
Солнце садилось за высокие сосны Волчьего Леса, когда Аша поднималась по деревянным ступеням в спальню, принадлежавшую некогда Галбарту Гловеру. Она выпила слишком много вина, и теперь её голова трещала. Аша Грейджой любила своих людей: капитанов и команду, но половина из них были дураками. «Храбрые дураки, но всё-таки дураки. Идти к Щербатому, да, как будто мы можем…»
Темнолесье и Дагмера разделяло много лиг, состоявших из высоких холмов, густых лесов и северян, которых было больше, чем она могла представить. У Аши было четыре галеры и почти две сотни человек… Включая Тристифера Ботли, на которого нельзя положиться. Несмотря на все его разговоры о любви, она не могла представить Триса, спешащего в Торрхенов Удел, чтобы умереть вместе с Дагмером Щербатым.