– Умница, – пролепетала Кира, потом спохватилась и закричала: – Еду! Только ты не вздумай его никуда выпускать!
– Да его и не выгонишь сейчас, я на него Люську напустила, самую аппетитную официантку.
Кира выскочила из ванны, забыв смыть шампунь. Пришлось снова залезать под душ. И дернул же ее черт залезть в воду! Теперь надо голову сушить, на термобигуди накручивать, лицо, опять же, рисовать!
Бигуди «вскипели» за пять минут, лицо было накрашено за десять, одежда готова за три. Теперь деньги. Хорошо, что Кауров оставил ей деньги на продукты. Продукты он позже сам и купил, а вот денежки она приберегла. Теперь-то ей и вовсе некуда тратить. Ест она в садике, на дорогу не тратится, вот и получается, что на ресторан остались. Кира схватила сумочку, вызвала такси и через час уже легко вбегала в зал «Факела».
– Вы куда, девушка? – громко остановила ее Ирочка, выполняя функции администратора. Подойдя к подруге, она тихо проговорила: – Вон за тот столик садись, видишь? Там один только мужик сидит, к нему никто не придет. И к твоему преступнику поближе.
– А где он? – стреляла глазами по залу Кира.
– Ну вон же, да ты не туда смотришь! Вон, видишь, к нему Люська подошла, вот, это он.
Кира посмотрела, куда указывала Ирочка, и похолодела. К ней боком сидел темноволосый мужчина в приличном темно-сером пуловере, он ни на кого не смотрел, потому что был занят исключительно своим ужином. Рука с вилкой бойко летала ото рта к тарелке, а на самой кисти, и правда, был изображен то ли бык, то ли козел. Значит, Тополевский! Зато рядом с ним восседал не кто иной, как сам Кауров!
– А это… этот зачем с ним? – упавшим голосом спросила Кира.
– Этот? А ты что, и этого знаешь?
– Ага, знаю. Он у меня… он у меня надолго в памяти задержался…
– Слушай! То-то я смотрю, где-то я лицо это видела… даже не узнала его! Богатым будет. Ну и что теперь делать?
– Ты меня посади для начала, а то я тут перед тобой уже полчаса торчу. Потом я что-нибудь решу.
Мужчина за столиком, к которому ее подсадила Петрова, оказался на редкость болтливым. Такое ощущение, что его только что вывезли с необитаемого острова.
– Люблю приятных женщин! – обрадовался он, как только Кира уселась. – Предлагаю первый тост: «За знакомство!». Не откажетесь?
– Я вас минералкой поддержу, хорошо? – мило улыбнулась ему Кира. – Я не пью.
– Тогда вы немедленно должны стать моей женой! – подскочил сосед. – Я решил жениться только на непьющей женщине! Терпеть не могу дам во хмелю. Кстати, может, вам коньяка налить? Здесь совершенно мерзостный коньяк.
– Спасибо, пейте свою мерзость сами, – улыбнулась Кира еще очаровательней.
Ей было совсем не до коньяка, хотя напиться манило. С какой же стати здесь оказался Кауров? Да с такой! Она же еще раньше стала его подозревать, а теперь и выяснилось, что не зря! Кауров Киру узрел и сидел теперь, делая вид, что совсем ее не знает. Понятно, это самый удобный для него вариант.
– Милая незнакомка! Отчего у вас такие печальные глаза? Только что были озорные, и, вот тебе на, стали такими печальными? – не утихал сосед. – Я предлагаю познакомиться.
– Меня зовут Кира.
– А меня Лев, – радостно объявил сосед. – Правда, я не похож на зверя?
Кира только хмыкнула. Она не отрывала глаз от столика, за которым сидели Кауров с Тополевским. Вон как они мило о чем-то беседуют! И еще эта фигуристая Люська! На кой черт она перед мужиками так задницей вертит? Ну, Петрова, услужила!
– Пойдемте потанцуем, – предложил Лев и галантно поднялся.
Вообще-то, он ничего. С таким не стыдно потанцевать. Да и подойти к Тополевскому можно будет поближе… Кира согласилась, и они поплыли по залу под медленную надрывную мелодию. Кира вела кавалера к нужному столику и старательно отводила взгляд и от Каурова, и Тополевского. Партнер что-то шептал ей на ухо, и она негромко и слегка интимно заливалась своим красивым смехом. Смех у Киры был по-настоящему красивым. Вот она что-то ответила кавалеру… Взгляд ее скользнул по лицам Тополевского и его соседа. Кауров дергал скулами, гонял по тарелке маринованный горошек, и Кира даже отсюда видела, как у него вздымаются плечи – медленно и тяжело. Может, он уже пьяный?
Время утекало, а Кира так и не могла решить, как же приступить к намеченному плану. Наконец, когда только раздались первые аккорды следующей плавной мелодии, Кира, мысленно перекрестившись, резко встала и подошла к столику у выхода.
– Разрешите вас пригласить? – игриво обратилась она к Тополевскому.
Кауров чуть не поперхнулся вином.
– Я не танцую, – буркнул он, даже не повернув головы.
Кауров вложил в усмешку все презрение, на которое был способен, и масляно повторил:
– Господин не танцует. Может быть, вы меня пригласите? Вам же все равно?
Кира дернула плечиком:
– С чего это вы взяли? Я не люблю назойливых мужчин, так что не приставайте со своими танцами!
Тут же Кира схватила сумочку и быстро пронеслась к выходу. Конечно, она не собиралась убегать – ей просто надо было посмотреть, все ли у нее в порядке и чуть подновить помадой губы. Петрова побежала за ней следом, Кира это почувствовала.
– Пошли в подсобку, – потянула Ирочка Киру в сторону от ресторанного зала по длинному, плохо освещенному коридору.
– Ну, что будем делать? – сразу спросила она, когда они забежали в маленькую, точно лифт, комнатушку.
– Черт его знает! Мне нужно ему всего два слова сказать, а он… Видела же – пригласить хотела его на танец, так было бы удобно, так он, дурак, отказался. А теперь думаю…
О чем подумала Кира, для Ирочки навсегда осталось тайной, потому что в этот самый миг дверь в подсобку распахнулась и ворвался Тополевский. Вернее, не так. Он не ворвался, он уверенно вошел, пнув ногой дверь и прикрыв ее за собой.
– К стене! Обе! Руки за голову! – резко говорил он, размахивая маленьким черным пистолетом. – Учтите, мне терять нечего!
Почему-то и Кире, и Ирочке сразу показалось, что пистолет настоящий, но отреагировали они на него по-разному. Ирочка вся напружинилась, словно перед прыжком, а Кира попыталась разбойнику что-то сказать, не обращая должного внимания на оружие.
– Я вас специально…
– Я сказал – к стене! – рявкнул Тополевский.
Дальше произошло нечто непонятное – Тополевский резко вскрикнул и, потеряв равновесие, рухнул на пол – в подсобку влетел Кауров.
Пистолет выпал из рук Тополевского и отпрыгнул к ногам Ирочки. И пока она думала, что с ним делать, Кира с ревом накинулась на Каурова.
– Держи мафию! – верещала она, колотя изо всех сил по тугому лацкану кауровского пиджака.
Тот сильно прижал ее к себе, на короткий миг уткнулся ей в волосы носом и прошептал:
– Я успел, ты жива… Господи, как я рад!
А может, Кире только показалось, что она слышит такие слова. Тополевский пытался вскочить, но Кауров не дал, резким толчком вернул его обратно на пол и обернулся к Ирочке:
– Скотч принеси, у вас есть, наверное?
Ирочка совсем не собиралась тащить скотч. Она стояла у стены, чуть присев и вытянув руки, крепко сжимала пистолет и визжала как молочный поросенок:
– Кира, мать твою! Отойди! Дай я его пристрелю!
– Давай сначала другого, Каурова всегда успеем! – кричала Кира, все крепче прижимаясь к Каурову.
– Да кого она застрелит, он и не заряжен даже, – бубнил Тополевский, уткнувшись лицом в пол.
– Ну давайте же чем-нибудь ему руки стянем… – засуетилась Кира. – Кауров, отойди в сторону, нет, лучше к окну, ты еще не вышел из подозрения! Ира, ну с этим-то что делать?
Кончилось все тем, что Кауров снял свой галстук и крепко связал руки Тополевскому.
– Теперь его куда? – спросил он Киру. – Что ты с ним делать собиралась?
– Да уж, конечно, не водку вместе пить, как некоторые! – огрызнулась та. – Надо его ко мне домой тащить, вот что. Там он у нас и показания давать будет!
– Ага, разбежались, – буркнул связанный преступник.
– Кира… Да как же – к тебе? – испугалась за подругу Ирочка. – Мне еще работать и работать, а разве ты с двумя мужиками управишься?
– Со мной не надо управляться, я сам, – торопливо сказал Кауров.
– Ладно, вы меня здесь подождите, я сейчас отпрошусь, скажу, что у меня… что у меня аппендицит, – тут же придумала Ирочка, а потом просто махнула рукой: – А, без меня обойдутся! Поехали.
Конечно, ехали на машине Каурова. Как они доехали и как поднимались по лестнице, Кира в подробностях не помнила, в таком напряжении была, зато, когда Тополевского усадили на середину комнаты, прикрутив его покрепче поясом от халата к стулу, она неожиданно успокоилась.
– Давай, рассказывай, ты, что ли, мальчишку убил? – резко спросил Кауров.
Кира горько замолчала. Она так и не сумела произнести это слово.
– Убил? – переспросил Тополевский. – Да типун тебе на язык! Жив ваш пацан! Только фиг вы его от меня получите, варвары!
– Это… это мы варвары?! – захлебнулась от негодования Кира. – Это мы?!
– Говорите, что хотите, я больше слова не скажу! – рыкнул похититель детей и отвернулся к окну.
Тогда Кира, кипя от возмущения, подошла к столу и взяла фотографию, вытащенную Вадимом из компьютера.
– Хорошо, молчи, я сама тебе все расскажу! Вот, смотри! Видишь? Это настоящая мать Димки, Чеснокова Марлена, хотя никакая она не Марлена, а просто Елена Семеновна. Ну, это не важно. Теперь сюда смотри, видишь? Узнаешь? Да не можешь не узнать, это же Ушлый! Вот он-то и есть настоящий отец мальчишки!
Кауров нервно сглотнул, а Ирочка наморщила лоб: она плохо ориентировалась во всех этих именах и прозвищах. Зато Тополевский все больше вглядывался в снимок и наконец пролепетал:
– Фигня… Такого не может быть!
– Нет, это на самом деле так, – блефовала Кира. – А теперь рассуди сам – на кой черт мне с тобой возиться – сдам тебя этому самому Ушлому, а уж он-то найдет способ тебе язык развязать. Ну как – звонить?
Интересно, что Тополевский нисколько не испугался. А скорее даже обрадовался.