анка специально распорядилась уложить валуны в определённом порядке. Краем глаза отметив, что вслед за ней уже спешат другие шаманы и ученики, девушка обрадованно выдохнула.
Утоптанная и сухая земля на вершине сопки, распаханная глубоким гигантским спиралевидным узором и засыпанная крупными кусками мела, встретила шаманку кромешной темнотой и гудящим молчанием. Место Силы давило на каждого, кто осмеливался вступить в его пределы. Но Илана имела право повелевать от рождения. И когда пришло время, подтвердила его умением и силой.
Вступив в очерченную узором тропу духов, девушка торопливо пошла по спирали. Пошла торопливо, мелко перебирая ногами и широко раскинув руки в стороны, нашёптывая речитатив сложного заклинания. Она шла аккуратно и быстро, старательно удерживая равновесие, и только колокольчики на одежде и в причёске отзывались на каждый её шаг странным потусторонним бренчанием.
Шаманка уверенно достигла центра и взобралась на алтарный камень, обозревая раскинувшееся под ней становище, пылавшее яркими кострами. Затянутое тучами небо словно устыдилось и помогло людям, пропустив к земле потоки лунного света. В непроглядной дали Илана скорее почувствовала младших братьев, что сбились в огромную стаю из сотни голов. Стая трусливо убегала от одного-единственного человека. Ещё невидимого, но уже грозного. На становище надвигалась буря…
Глухо зарокотали сразу несколько бубнов – шаманы догнали Всевидящую Мать Народа и уже начали рвать пространство грохотом камлания, пытаясь облегчить грядущий призыв великих духов стихий. Угроза должна быть устранена. Никто не сможет устоять перед мощью наследия Атлантов.
– Прекратить! – прокричала Илана, вскидывая к небесам руку, и сжала ладонь в кулак. – Прекратить!
Тревожный вой стаи по-прежнему разносился далеко над тайгой, и шаманы засомневались, зароптали. Но выполнили приказ. А Илана по-прежнему стояла на алтаре с закрытыми глазами, купаясь в потоках лунного света, и со страхом ожидала того, кто неторопливо приближался к становищу. Шаманка не смотрела. Она ВИДЕЛА.
Видела отпечаток усталости на столь знакомом лице и уверенную походку. Видела небрежно заброшенные на плечо лыжи и торчащий из-за спины длинный наконечник копья-пальмы. Видела три окровавленных человеческих головы, подвешенных к поясу.
Она видела ЕГО и боялась.
– Передайте людям, что это не враг, – слабым голосом попросила Илана, спускаясь с алтаря, и слегка пошатнулась. – Успокойте их…
Один из шаманов немедленно оказался рядом, подхватил девушку под локоть и не удержался от вопросов:
– Что нам им сказать? Кого так боятся младшие братья?
– Наш истинный ГОСПОДИН возвращается из набега. Пусть жарят мясо и готовятся встречать великого хана, – ответила шаманка и вновь пошатнулась. Её просто колотило от ужаса. – Теперь я уверена, что он нас защитит…
Обратный путь, вопреки ожиданиям, оказался не столь тихим. Волки что-то учуяли. Возможно, меня выдали раздражение и недовольство. Погоня китайцев откололась у самой границы, и боевики тёмных кланов отказались от преследования, оставив мою ярость неутолённой.
– Если ты считаешь, что гнев может насытиться кровью и болью, то очень сильно заблуждаешься, внук.
Нарушив затянувшееся молчание, дедушка проявил себя в реальном мире, выбрав излюбленный образ, и степенно зашагал рядом.
– Праведный гнев угасает самостоятельно?
Дедушка не ответил.
Смотреть на убегающие серые тени волков оказалось приятно. И заливистый, полный страха и паники вой только прибавлял мне мрачного веселья. Головы врагов неприятно били по бедру. Первоначальная идея захватить их с собой и не оставлять китайцам в качестве подарка на память уже не казалась столь восхитительной и забавной. Прямо по курсу движения разгорались огни становища э’вьенов. Наёмников-то я предупредил, а вот о подданных как-то не подумал. Да и волки спутали все планы.
– У-у-у, блохастые!
Погрозив хищникам кулаком, я подбавил яки, отгоняя их ещё дальше от себя. И с неожиданной тоской вспомнил Пушистика.
Банхар окончательно определился с хозяином и предпочёл мне Алексу. К тоске по преданному товарищу примешалась толика ревности. Но пса можно было понять. Наверняка он безумно счастлив носиться по территории особняка, каждый день вкушать отборное мясо и нежиться, подставляя под руки моих жён лобастую голову. Я сам бы не отказался от столь беззаботной жизни.
Мэйли банхар принял не сразу. Слишком уж ясно в его памяти отпечатался её голос, приказывающий схватить Алексу и Натали, и полетевшая за приказом шаровая молния. Пёс глухо рычал и скалился на китаянку несколько долгих дней. До тех пор, пока не исчерпал запасы терпения Алексы. Забавно было наблюдать, как он потом обижался и прятался от нас по огромному дому, нарочито оставляя на виду упитанную мохнатую задницу и выжидательно виляющий хвост. К счастью, больше никто ни на кого не обижался…
– Тёмный дух бессилен, когда ты думаешь о семье. Сила любви побеждала и не таких противников, – одобрительно хмыкнул дедушка, поглаживая бороду. – Но его влияние растёт быстрее, чем ожидалось. Мой внук никогда не был таким жестоким…
– Ты плохо меня знаешь, старик, – жёстко и недовольно отозвался я. – Клинок не ведает жалости.
– Таков Путь. Я помню, Лео, помню. Равно как помню и то, что ты отказался от своего имени и прежней жизни.
– Обещание брату…
– Ты обещал жизнь за двоих! – неожиданно строго перебил меня дед и подкрепил слова затрещиной. Хрясь! Не то чтобы больно – неприятно.
– Деда!
– Ты не представляешь, насколько приятно отвешивать подзатыльник могучему и страшному хану, властителю огромных земель и целого народа! – ехидно захихикал предок и передразнил: – А как жалобно звучит это «деда»!
Хихиканье духа переросло в неудержимый, но незлобивый смех. Я тоже не сдержался, и вскоре мы хохотали практически в один голос. До становища осталось около полукилометра.
– Что не так с моим обещанием?
– Жизнь за двоих, Лео. Ты похоронил сам себя. Отказался от мечты, желаний, образа жизни. Перенял привычки брата и забыл обо всём своём, позаимствовав необходимое у того, кем являешься лишь частично. Чужая жизнь. Одна жизнь. Только одна. Я долго размышлял, в чём именно состоит твоя основная ошибка.
– И в чём же?
– Ты не сбился с Пути. Наивно полагать ошибкой стезю ронина. Что есть «самурай» как не слово? Да, у него есть значение, но истинный смысл в поступках…
Предок ударился в рассуждения, и мне нравилось его слушать. Старик говорил просто, не удаляясь в философские дебри. Всегда бы так!
– А ты не слишком самоуверенно рассуждаешь о моих упущениях? – заинтересованно спросил я, старательно переваривая новую информацию.
– Слушаю и недоумеваю. Непонятно: поумнел ли мой внук или сказываются пробелы в его воспитании? – Дух с удовольствием прошёлся по моим недостаткам. – Внимать чужой мудрости стоит вдумчиво. И в этом ты прав. Не стоит воспринимать каждое моё слово на веру. Обдумывай, принимай во внимание, рассуждай. Самостоятельно. И в этом случае я хочу, чтобы ты прислушался как можно более тщательно.
– Не тяни. Мы почти пришли.
– Гармония. Единая в двух началах душа будет стремиться к гармонии. Не гаси порывы своего я. Будь собой, а не Леоном. И начать я посоветовал бы с семьи. Казалось бы, мелочь, но если жёны начнут использовать домашнее имя, никто не удивится и не заподозрит. Принцип понятен?
Логика предка заставила призадуматься.
– Обретёшь себя – сможешь довести единение с Алексой до совершенства. Учитывая то, что скоро к вам присоединится Мэйли…
– Ты уверен? Тройная синергия… Страшно представить, каким монстром я могу стать.
– Материи души не стоит рассматривать столь предприимчиво, Лео!
– Кеншин, – поправил его я, улыбаясь и кивая собственным мыслям. – Ты же говорил о семье? Начнём немедленно. Мне нужно привыкать. Услышано. Мне надо всё хорошенько обдумать. А пока… Передай привет моим жёнам, пожалуйста!
Возмущённый предок выглядел забавно – как будто наэлектризованные и встопорщившиеся усы придавали ему комичности.
– Наглец! И не подумаю! Вы что, голубя нашли для любовной переписки?!
Словно позабыв, что ему достаточно раствориться в воздухе, дедушка развернулся в противоположную от меня сторону и попытался уйти. Наигранно, разумеется.
Такую мелочь у него можно только выпросить. И главное, не стесняться в методах.
– Ну, деда-а-а…
Дед сделал ещё один шаг, вздрогнул и остановился. Оставалось подождать, пока он прекратит ломаться… Стоило ли упоминать, что я его уговорил?
Тетива басовито загудела.
Напитанная золотистым Светом стрела за считаные секунды преодолела расстояние до парящего в небе разведывательного дрона. Яркая вспышка попадания подтвердила: у врага стало на один «глаз» меньше.
– Ибо nefig, – согласно кивнул Еремей, растирая лицо снегом. – Тоже не люблю, когда подглядывают. Как ты его вообще заметил?!
Опричник заявился самостоятельно. Шум, поднятый э’вьенами, докатился до лагеря наёмников и разбудил «пса государева», отдыхавшего после изнурительного марш-броска. Мои подданные сообразили отправить им гонца и предупредили союзников об опасности. Вот только гонцы очень удивились, когда глава отряда лениво отмахнулся и пояснил, что никакого врага нет. Мол, хан возвращается с увеселительной прогулки.
Когда младший дьяк узнал про отлучку подопечного… ничего не произошло. Он просто торопливо собрался и попёр мне навстречу. И даже сцену не закатил. Приятно наблюдать столь быстрый эффект правильного воспитания.
В полусотне метров от нас, в мерцающем пятне света от факелов нерешительно топтались э’вьены, всего около сотни местных, решительно сжимающих в руках оружие и факелы. Поманив опричника за собой, я решительно направился к встречающим.
Разглядеть среди них Илану, Геркэна и Алана не составило ни капли труда: всё же мои знакомые сильно выделялись по статусу и уверенно занимали места в первом ряду. Поймав злобный взгляд бывшего наёмника, я отправил ему в ответ хищную улыбку и с намёком погладил первую попавшуюся голову на бедре. Илана заметно побледнела после этого красноречивого жеста.