Услышав треск камня, я резко открываю глаза. В воздухе передо мной танцуют обломки. Ощутив мое потрясение, они сбиваются с ритма, дрожат и едва не падают на землю.
«Нет, – мысленно командую я. – Вперед. Мы еще танцуем».
Магия Дэвиена сливается с моей. Он помогает, но не сильно. Его сила по большей части течет рядом, окружая мою стеной и указывая путь. Как будто легчайшим невидимым прикосновением он направляет меня.
В одно мгновение передо мной на земле появляется фонарь. И я, задохнувшись, резко оседаю на камни. Впрочем, Дэвиен не дает мне упасть. Поддержав за плечи, он притягивает меня к себе, и я прислоняюсь к нему для поддержки.
– После первого раза вполне естественно чувствовать себя измученной, – мягко говорит он.
– Измученной? – Я с восхищением смотрю на фонарь. – Напротив. Я чувствую себя живой.
Двадцать
Остаток дня мы работаем над созданием туннеля. Мне пока с трудом удается выполнять даже простейшие из ритуалов, но все же в конце концов я почти самостоятельно создаю целый фонарь. Тогда как остальные вырезают в горе весь туннель и грубые очертания будущего зала.
В общем, мы всей компанией покидаем место работы с триумфом. Поскольку Джайлс не умеет летать, обратно через город мы идем пешком, и я снова наслаждаюсь видами и звуками Песнегрёза.
– Действительно потрясающе, – задумчиво протягиваю я.
Я здесь всего несколько дней, но такое впечатление, будто знаю это место уже сотню лет. В Срединном Мире словно бы само время течет иначе, более медленно. Хотя, возможно, мне просто кажется, поскольку все часы и дни, проведенные за Гранью, меняют мою жизнь.
– Что именно? – спрашивает Дэвиен.
Орен и Джайлс позади нас по-прежнему обсуждают ритуалы из книги, прикидывая, что еще нужно непременно доделать, прежде чем придется завтра вернуть книгу мастеру, у которого ее позаимствовали.
– Все в этом мире. Город с совершенно разными, уникальными домами, созданными руками тех, кто в них живет. Запахи местных блюд, обжигающие нос пряностями и цитрусовыми. Даже закаты здесь красивее… пока их не закрывают горы.
– Ага, – хмыкает Дэвиен. – Хорошо наконец-то оказаться дома. – Я на миг поджимаю губы, и он, неверно истолковав этот жест, добавляет: – Ты тоже скоро будешь дома. Учитывая, как быстро ты учишься управлять королевской магией, вскоре у тебя получится без проблем от нее отречься.
– Не в этом… – начинаю я, но быстро обрываю себя. Я вовсе ему не завидую. Просто при одной лишь мысли о том, что он останется здесь, а мне придется вернуться в тот холодный, до боли нормальный мир по другую сторону Грани, меня охватывает грусть. Но как рассказать ему об этом, когда я сама себе могу признаться с трудом? – Да, так будет лучше для всех. А после я вернусь в мир людей и буду жить одна в поместье.
Между нами повисает тяжелое, на удивление неловкое молчание.
– Не обязательно быть одной, – спустя некоторое время произносит Дэвиен так нежно, что мне с трудом удается сдержать себя. И все же сердце с надеждой замирает на миг. Неужели он сейчас скажет, что мог бы пойти со мной? Я мысленно проговариваю эти слова, но Дэвиен говорит совсем другое: – По вашим законам ты будешь считаться вдовой. Никто не узнает, что случилось на самом деле. Письмо написано довольно расплывчато, так что можно заявить, к примеру, что я пропал в лесу. Люди не станут задавать вопросов, и ты сможешь отыскать себе нового спутника жизни.
– Я поняла, что не выношу большинство людей, – бормочу я.
– Неужели фейри лучше? – со смехом интересуется он.
– Как ни странно, да. Похоже, мне легче ладить с фейри, чем с людьми. – Я вспоминаю наш предыдущий разговор о друзьях.
– Ты так думаешь, потому что вынуждена находиться рядом с нами, – усмехается он.
– Вовсе нет. Я вполне способна ненавидеть того, с кем вынуждена находиться рядом. Причем со временем ненависть лишь возрастает. – Я вспоминаю Джойс и Хелену. Даже будучи членами моей семьи, они скорее напоминали тюремных надзирателей. И я терпеть их не могла, тогда как Лауру любила. – Кстати, когда мы только вступили в брак, я думала, что возненавижу тебя.
– Должен признаться, я боялся, что так и случится, – смеется он. – Я твердил себе, что это неважно, ведь ты лишь средство для достижения цели… но очень обрадовался, когда мы поладили. Я никогда не желал вызывать в тебе ненависть, и мне не доставляло удовольствия принуждать тебя к браку.
Ни намека на дым. Он как всегда говорит правду. Я вдыхаю свежий воздух и с выдохом изгоняю из себя всю неприязнь, скопившуюся во мне с начала нашего не слишком гладкого общения, как здесь, в Срединном Мире, так и в Природных Землях. Он и в самом деле заплатил за мою руку приличный выкуп и даже, думая, что оставит меня одну, попытался по мере сил позаботиться о моем будущем.
– Меня тоже радовала мысль, что у тебя нет ко мне ненависти. Чего бы ни стоило человеческое мнение.
– Человеческое мнение? Почти ничто, – небрежно бросает Дэвиен и обращает глаза на меня. И в этот момент я понимаю, что прежде, чем закончатся наши отношения, он разобьет мне сердце. Пусть даже от него уже не так много осталось. – Но твое мнение, Катрия… я с каждой минутой ценю все больше. Оно важнее всей утраченной магии вампиров на юго-востоке и древних сил, бурлящих в водах севера, где живут русалки.
Мне кажется, или мы идем медленнее? И немного ближе друг к другу – так, что порой соприкасаемся плечами? Я судорожно сглатываю. На языке вертятся сотни вопросов.
«Ты причинишь мне боль, как и все остальные?» – хочется узнать, однако вслух я спрашиваю о другом.
– Почему ты завещал мне поместье? Орен и прочие фейри упоминали, что оно принадлежало твоей семье. Так что мешало тебе его сохранить?
Действительно ли он действовал из благих побуждений, как я себе воображала?
– У меня в Верховном дворе будет целый замок и все прочие земли фейри в придачу. И самое меньшее, чем я мог отблагодарить женщину, которая помогла мне вернуть то, что принадлежало мне по праву, это оставить ей хоть что-нибудь. – Он бросает взгляд в мою сторону. – Конечно, я решил это до того, как ты своим вмешательством испортила ритуал.
– К счастью, в поместье еще осталось то письмо, написанное твоим почерком, – слегка поддразниваю я и толкаю его в плечо. Снова хмыкнув, Дэвиен наклоняется ко мне, и я непроизвольно выдыхаю: – Ты будешь меня навещать?
Слова слетают с губ тихим шепотом. Вряд ли он меня услышал. Да и глупо было об этом спрашивать. Я уже решаю сменить тему, когда Дэвиен к моему удивлению все же отвечает:
– Если смогу.
Фейри не умеют лгать. Он придет ко мне даже после того, как станет королем. Впрочем, он ведь не сказал твердое «да». Так, может, эти слова – очередное проявление одной из полуправд фейри?
В наш разговор врываются звуки музыки и пения.
– Что это? – Я смотрю вперед на мощеную булыжником дорогу.
– О, похоже, вечером уже начнется, – с легкой улыбкой бормочет Дэвиен.
– Что именно?
– Первый праздник, посвященный скорому концу осени и приближению зимы. Как же давно я не видел праздников фейри.
– Праздник осени?
– Да, мы наслаждаемся всеми изменениями в нашей природе, особенно после долгих зим, порожденных отсутствием людской королевы. Пойдем, Катрия, я покажу тебе мой мир. – Он протягивает руку.
Поколебавшись всего мгновение, я ее принимаю. Он сжимает теплыми пальцами мою ладонь, и я взглядом следую по линии его руки к широкому плечу, а после к резкому изгибу челюсти и изящной линии губ. Каково было бы их целовать?
«Нет!» – тут же возражает защитный голос в глубине разума. Нужно выбросить из головы эти мысли, иначе все закончится страданием. Ненужной любовью с моей стороны. Потерей собственного мира.
Однако голос разума с каждым мгновением слабеет. Может, если я осознанно пойду на риск и приму, что между нами не может быть ничего, кроме случайного увлечения, то мне удастся сберечь ясный разум и не пустить чувства в сердце? И тогда не будет боли?
Вероятнее всего, я просто обманываю себя, но его нежная рука, заразительная улыбка и взгляд, под которым я чувствую себя единственной женщиной в мире, вызывают во мне небывалый трепет. И мы вместе устремляемся к большой площади перед главным домом Песнегрёза.
Вдоль нее уже выстроились торговцы, которые перенесли сюда с рынков свои прилавки, заполненные всевозможной едой и напитками. Кое-где разложены товары, но я не вижу, чтобы их кто-то покупал.
На помосте в самом центре площади играют музыканты. Танцоры в развевающихся шелковых одеждах, увлекаемые боем барабанов, движутся подобно ветру. Фейри общаются между собой, смеются, поют и танцуют, причем не все на земле. Кто-то кружится в вальсе прямо в воздухе, наплевав на законы гравитации, и магия с их крыльев икрами падает на площадь, как остатки затухающего фейерверка.
– Сюда. – Дэвиен ведет меня сквозь толпу.
– А почему они не расступаются перед тобой? – шепотом интересуюсь я, подобравшись к нему на шаг ближе.
– Расступаются?
– Ну вроде как фейри должны проявлять к королю больше почтения.
На его лице мелькает понимание.
– Обычно да, но я слишком долго отсутствовал. Лишь Вэна и горстка самых преданных помощников знают, кто я такой. Мою личность по большей степени держали в тайне, чтобы не подвергать нас опасности. Тем более что без магии я до сих пор довольно уязвим.
Нас. Не меня. В груди что-то сжимается, и мучившие сомнения становятся все слабее, уступая место безумной фантазии, которой я начинаю предаваться вместе с ним в этом волшебном месте.
– Тебя это беспокоит? – спрашиваю я.
– А должно?
– Это не ответ.
– Ты привыкаешь к выражениям фейри быстрее, чем мне хотелось бы, – усмехается он.
– Какое неудобство! – фыркаю я. – Ты сам заявил, что хочешь быть королем, и я предположила, что отсутствие должного уважения тебя расстраивает.
Дэвиен о чем-то задумывается, и хмурое выражение покидает его лицо. Он мягко вздыхает, едва приоткрыв губы, и с едва заметной улыбкой проводит рукой по волосам. Шелковистые пряди тут же спадают обратно, лишь заплетенные косички слегка цепляются за его пальцы.