Я представляю, как мы вдвоем крадемся в ночи и пробираемся в старое поместье моей семьи, чтобы забрать оттуда все, что мне нужно. Они так много отняли у меня, что эта фантазия кажется сладчайшей на свете.
– Или, возможно, его величество пошлет для помощи ей своих верных вассалов, – официальным тоном произносит Шей, одаривая Дэвиена выразительным взглядом. – В конце концов, заняв трон, ты будешь слишком занят, привыкая к новой роли и следя за тем, чтобы никто не захотел тебя сместить. Не слишком разумно думать о прогулках по другим мирам.
– Ведь фейри не привыкли, что кто-то один слишком долго находится у власти, – вздыхает Джайлс. – Наши земли лишены стабильности уже несколько веков.
– Со мной все изменится, – клянется Дэвиен. – И я думаю, что мне хватит времени, сил и энергии, чтобы помочь и моему народу, и Катрии.
Я тут же представляю себе весы, на одной чаше которых лежит королевство фейри, а на другой стою я. Как ни странно, они недалеки от равновесия. Дэвиен все еще думает обо мне и моем благополучии. Возможно, он не лгал, когда обещал навестить меня, если выдастся возможность. И не жонглировал словами, осторожно выплетая из них узор недосказанности, как привыкли делать фейри.
– Время покажет, – нервно замечает Шей. Она явно чувствует себя неуютно и время от времени искоса поглядывает в сторону Дэвиена. У нее что-то на уме, и у меня нет ни малейшего желания находиться рядом, когда она начнет делиться своими мыслями.
– Каков наш план? – интересуюсь я, чтобы сменить тему.
– К северу отсюда, возле самой нашей границы, есть домик. Там мы сегодня и отдохнем. Он находится на землях служителей Дикого леса, так что переночевать мы сможем в относительной безопасности. А завтра с рассветом продолжим путь через северные леса, сквозь туманы, к озеру Помазания, которое лежит в самой северной точке земель фейри.
– Ясно. – Я подаюсь вперед, глядя на едущего рядом с Шей Джайлса. – Тогда, может, поскачем наперегонки? Что скажешь?
– Что моя лошадь крупнее твоей и с лучшей родословной, – язвит Джайлс.
– Жаль, что это тебе не поможет, ведь я лучше держусь в седле, – поддразниваю я. – Ну что, давай наперегонки до безопасного места? Кто последний доберется туда, отвечает за ужин.
– В любом случае ты проиграешь, – разражается смехом Джайлс, – потому что повар из меня никудышный. Но вызов принят. Шей, посчитай нам.
Шей вздыхает, как будто перед ней двое детей, но все же считает:
– Три. Два. Один!
Мы с Джайлсом срываемся с места, и Шей с Дэвиеном остаются позади вместе со всеми неприятными мыслями, что непреднамеренно во мне всколыхнули. Ни о чем не думая, я отдаюсь на волю ветра, который треплет волосы и одежду и вызывает слезы в уголках глаз. Джайлс ошибся – я выиграю, несмотря ни на что. Потому что по волшебным лесам фейри я могу скакать так быстро, как только захочу.
Даже если эти мысли пытаются давить на меня всем весом. Ведь когда я мчусь вот так на лошади, то чувствую, будто у меня есть крылья. И я словно парю над землей.
Едва мы только тронулись в путь, Дэвиен объяснил, что путешествие займет два дня, поэтому в конечном итоге наша гонка становится скорее испытанием на выносливость. Мы замедляем темп и дальше быстрой рысью скачем уже бок о бок.
– Не слишком похоже на гонку, – усмехается Джайлс.
– Большинство гонок выигрываются в начале или в самом конце. А в середине участники держатся на равных, – подмигиваю я.
– Сомневаюсь, что так устроены гонки.
– Наверное, ты прав, – смеюсь я. – Никогда раньше в них не участвовала.
Хотя это очень захватывающе. Вот оно – еще одно преимущество наличия настоящих друзей.
– Жаль, потому что ты очень хорошая наездница.
– Спасибо. – Я слегка расправляю плечи, позволяя себе насладиться комплиментом. – Наверное, вы первые, кто вообще увидел меня в седле.
– А твои родственники?
– Ну, возможно, они видели, как я приезжала с утренних прогулок или каталась вдалеке… хотя вряд ли. Ведь сразу после рассвета я уже находилась на кухне и готовила им завтрак. Так что они обычно спали и когда я уезжала, и когда возвращалась.
Джайлс долго молчит. Я почти слышу, о чем он думает.
– Ну давай спрашивай, – наконец вздыхаю я. – О чем ты думаешь?
– Я не…
– Я же чувствую. – Почти так же я ощущала мысли Хелены, размышлявшей, какую пытку придумать для меня в следующий раз.
– Дэвиен мало рассказывал нам о твоей прошлой жизни. На самом деле мы почти не знаем, что происходило с тобой до того, как ты попала в наш мир.
– Вполне логично.
Особенно учитывая, что когда я только появилась здесь, они относились ко мне с явным недоверием и почти не сдерживали гнев. И теперь, проведя немного времени с Дэвиеном и его верными сторонниками, я понимаю, чем было вызвано такое отношение. Я ворвалась в его жизнь, смешав все планы, и превратилась в нерешенную проблему и даже обузу. То, что мне это тоже не доставляло удовольствия, никого не волновало. Да к тому же я еще «украла» его магию, и это ничуть не добавило мне симпатии в глазах фейри.
– Хотя он сообщил, что ты благородная леди, – тихо усмехается Джайлс. – Хол слишком беспокоился о том, что наш будущий король мог жениться на женщине простого происхождения.
– По рождению я простолюдинка, – горько усмехаюсь я. – И, несмотря на все титулы и уважение, не смогу подняться достаточно высоко, чтобы составить достойную партию королю. Хотя это не важно. Мы ведь не женаты в вашем мире. – Мне уже предельно ясно это объяснили.
– Да, это немного успокоило Хола.
– Но ты ведь хотел спросить о другом, верно?
– Да. – Джайлс поджимает губы и после недолгих раздумий все же решается: – У тебя не слишком хорошие отношения с родными?
– И как ты догадался? – смеюсь я. – Потому что они продали меня будущему мужу, чтобы заплатить долги и снова тратить деньги на светские приемы? Или просто с моего появления здесь ты не услышал от меня ни одного хорошего слова в их адрес?
– Всякий раз, как речь заходит о них, ты напрягаешься, голос звучит иначе, а взгляд словно устремляется куда-то в прошлое.
Я смотрю на него, разинув рот. И лишь пару мгновений спустя мне удается взять себя в руки.
– А я-то думала, что хорошо умею скрывать свои эмоции и мысли, – бормочу я.
– Вполне. По крайней мере, я так думаю. Только Шей заметила. Ну и Дэвиен тоже. Но он, похоже, уже успел изучить тебя за то время, что вы провели вместе еще до прихода в этот мир.
Похоже, в те вечера вдвоем не только я жадно ловила каждое слово и со всем вниманием относилась к сказанному им.
– К чему ты клонишь?
– Не беспокойся, что они причинят тебе вред. Дэвиен ясно дал понять, что пока он дышит, никто тебя и пальцем не тронет.
– Что? – шепчу я.
– Он уже обязал нас тебя охранять.
– Потому что я сосуд, в котором находится его магия.
– Нет, даже после того, как магия из тебя уйдет. Он предельно четко выразил свои желания. Когда ты вернешься в мир людей, нам надлежит регулярно приходить туда и тебя проверять. Ты будешь под его защитой до конца своих дней. Ну или до тех пор, пока сама этого желаешь.
Я неловко ерзаю в седле. День внезапно кажется слишком жарким, пусть даже под плащ стремится просочиться холод приближающейся зимы. Дэвиен хочет меня защитить. Не только живущую во мне магию, но и меня саму. И как теперь справиться с этим чувством? Почему мне проще было думать, что он видит во мне всего лишь сосуд, а не живого человека?
– В чем дело? – тихо спрашивает Джайлс.
– Ни в чем, – качаю я головой, но мысли уже надежно поселяются в голове, и мне от них не убежать.
Он смотрит мне прямо в глаза.
– Ты плачешь.
Я подношу дрожащую руку к щеке и легонько касаюсь ее пальцами. Конечно, на ней есть влага. Дыхание становится прерывистым, эмоции комом подступают к горлу, грозя меня задушить.
– Почему мне намного легче выносить, когда со мной обращаются как с вещью, а не как с человеком? Отчего последнее причиняет больше боли? – выпаливаю я.
Несколько раз моргнув, Джайлс сводит брови так, что они соединяются в одну линию, но я уже не в силах выносить его жалость.
– Потому что теперь ты знаешь, какого обращения заслуживала с самого начала. Ведь если кто-то видит в тебе человека и уважает должным образом, то же надлежит и остальным, без всяких оправданий. И если окружающие отчего-то ведут себя иначе, в этом виновата вовсе не ты, а они. Ты же всегда была достойна самого лучшего.
– Я… – с трудом выдыхаю и качаю головой. Потом бросаю взгляд вперед. – Что-то мы забыли о гонках. Я не позволю тебе меня отвлечь, чтобы легче победить.
– Я не пытался тебя отвлечь. Катрия…
Однако я его уже не слышу. Понукая лошадь пятками, я подаюсь вперед в седле и вновь мчусь по лесу, скачу, как каждое утро у себя в поместье, подальше от грозящих задушить меня мыслей.
Двадцать три
Неудивительно, что в безопасное место я прибываю первой. По крайней мере, я надеюсь, что речь шла именно об этом доме, поскольку уже несколько часов – с тех пор, как мы выехали из Песнегрёза, – не видела никаких других строений.
Хотя дом – громко сказано. Это, скорее, хижина с одной большой комнатой, посреди которой расположен очаг с черными углями на песчаном ложе. С потолка над ним свисает котелок, вокруг развешано еще несколько простейших кухонных принадлежностей. Вдоль стен справа и слева тянутся двухъярусные кровати.
Матрасов на них нет, лишь голые доски. Для меня странно отсутствие пусть даже маломальской роскоши в доме фейри. В сундуке возле одной из кроватей находится стопка одеял, в другом лежат различные припасы – от консервированных пайков до, как я предполагаю, медикаментов и компонентов для ритуалов.
Не имеет смысла сидеть сложа руки, поэтому в ожидании остальных я направляюсь за дом, где заметила колодец. Два ведра воды я выливаю в большой бочонок с крышкой, для питья, часть третьего в котелок над очагом, а остатки в небольшой таз для умывания.