– Мне нужно, чтобы ты доставил очень важное послание. И клянусь, если ты сделаешь это, больше я никогда не обращусь к тебе с подобными просьбами.
– Катрия? – Джайлс явно обеспокоен, словно бы предчувствует, к чему все идет. Может, он видит план, который формируется у меня в мозгу, пусть я и придумываю его на ходу?
Раф молчит, все так же решительно глядя мне в глаза.
– Доставь меня в самое сердце Верховного двора.
Тридцать два
– Нет, – тут же возражает Джайлс.
– Согласен, – почти мгновенно отзывается Раф.
– Раф, ты не справишься. – Повернувшись, Джайлс указывает на меня пальцем. – Ты не можешь просить его об этом.
– Нужно передать магию Дэвиену. Лучше шанса уже не представится. И только Раф с его способностями сумеет нам помочь, – спокойно поясняю я.
– Ты рисковала жизнью, чтобы эта магия не досталась Болтову, из-за чего даже оставила в его руках последнего оставшегося представителя рода Авинесс, – цедит Джайлс.
Поднявшись на ноги, он сжимает руки в кулаки. Вспыхнувший ранее гнев продолжает расти, и теперь у Джайлса появляется весомый повод обратить всю ярость на меня.
Однако я по-прежнему держусь спокойно.
– Тогда ситуация складывалась по-другому. Когда я ускакала без Дэвиена, надеялась, что в городе магия будет в безопасности. Надеялась, что мы соберем небольшую армию, готовую пробиться в Верховный двор и его освободить. Но обстоятельства сложились иначе. Болтов захватил последнего наследника. Как только его убьют, ритуал, запрещающий носить стеклянную корону кому-то кроме Авинессов, будет разрушен. Тогда Болтов с легкостью наденет ее на себя и станет управлять заключенными в ней силами. Он уже захватил в плен тех, кто выступил против него. – В лучшем случае. – Он обосновался на холме, и теперь, чтобы закрепить свою власть над фейри на ближайшие несколько сотен лет, ему не хватает лишь этого кулона. – Чтобы подчеркнуть свои слова, я дотрагиваюсь до украшения на шее. – Думаешь, у нас долго получится от него прятаться?
Джайлс немного остывает. Похоже, он начинает понимать, куда я клоню. И я удваиваю усилия.
– На поиски кулона он бросит все имеющиеся силы, и мы с тобой никак не сумеем его остановить. Единственная имевшаяся у нас возможность погибла в языках пламени. – Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. – Но Дэвиен еще жив. И в нем наша последняя надежда. Если ты прав и Болтов не убил его сразу, тогда я смогу добраться до него с кулоном и закончить ритуал отречения. Я передам ему хранящуюся внутри магию, и он сможет сразиться с Болтовым.
– Но при этом ты можешь погибнуть, – шепчет Джайлс.
Я пожимаю плечами, надеясь, что произвожу впечатление более храброй, чем на самом деле.
– Думаю, мне и так суждено умереть. – Я стараюсь изобразить безмятежную улыбку. Наверное, со стороны я выгляжу немного безумно. Да и как иначе, если я предлагаю подобное. – Либо от увядания, либо от рук Аллоры, которая знает меня в лицо. Она в курсе, что Дэвиену помогает человеческая девушка, и почти наверняка догадается, что кулон у меня. Так что вряд ли я буду в безопасности. Даже если нам удастся сейчас от нее скрыться, она выследит меня и в моем мире.
– Ты могла бы уехать подальше от Грани. Жители Срединного Мира никогда не заходят вглубь Природных Земель. Мы не созданы для того мира. Он разрушает наши силы. – Джайлс обеими руками сжимает мою ладонь. – Ты все еще можешь уйти. Это не твоя битва.
– Моя, – тихо возражаю я. – Я поклялась защищать жителей этих земель.
– Что?
Я словно вновь оказываюсь в озере, под поверхностью воды, где за мной наблюдают все прошлые короли и королевы. Даже сейчас я чувствую на себе их взгляды.
– В присутствии Дэвиена и некогда живших членов рода Авинесс я поклялась, что буду охранять их магию и защищать народ фейри.
Теперь он начинает понимать.
– Но это ведь просто часть ритуала отречения?
– И все же те слова по-прежнему имеют для меня значение. – Ведь я произнесла их в присутствии всех былых правителей. Они запечатлелись у меня в памяти. Это не просто пустые обещания. – Может, ты прав, и на самом деле они ничего не значат. Я всего лишь человек. Но я уже вступила в эту борьбу. – Я крепко сжимаю кулон. – И хочу увидеть, как Дэвиен победит.
Нет… прежде всего мне хочется его спасти. Мне невыносима сама мысль о том, что Болтов посадил его под замок ради собственных прихотей. И если не выйдет его спасти – как бы больно ни было думать об этом, – я в любом случае не могу позволить ему умереть, не рассказав о своей любви. Пусть я поклялась никогда не влюбляться, Дэвиен проник глубоко в мое сердце, миновав все возведенные стены. И даже если мне самой суждено умереть, прежде я должна с ним объясниться.
Джайлс поворачивается к Рафу.
– Ты и в самом деле думаешь, что сможешь провести нас в Верховный двор?
Лишь мгновение поколебавшись, Раф набирается решимости и твердо кивает.
– Не сомневаюсь. Я могу проникнуть всюду, куда захочу и… они забрали моих родителей.
– Ты можешь остаться здесь и присмотреть за детьми, – предлагаю я Джайлсу.
– Я ни за что не отпущу тебя одну. Хол и так убьет меня за то, что согласился на этот план. И прикончит еще раз, если я позволю его сыну влезть в безумную авантюру всего лишь вдвоем с человеком.
– Хорошо. – Я даже не пытаюсь спорить. – Остаток ночи мы отдохнем, чтобы набраться сил, а на рассвете отправимся в Верховный двор.
Поскольку нам нужно идти, главной вместо себя Раф оставляет Ральшу. Со слезами на глазах они прощаются друг с другом, и Раф клянется вызволить ее мать. Теперь, осознав свои чувства к Дэвиену, я вижу их юную влюбленность в новом свете. Может, любовь и вправду способна на что-то хорошее. Я только начинаю познавать ее положительные стороны, и мне потребуется время, чтобы до конца в нее поверить. Но во всяком случае, сейчас я готова дать ей шанс, а это уже кое-что.
Когда мы спускаемся с горы, где осталось детское убежище, Джайлс занимает место впереди отряда. При свете дня руины Песнегрёза отчего-то смотрятся еще ужаснее. Лучи солнца бесстыдно выставляют на обозрение всю жестокость Болтова. Возможно, король задумал до конца веков оставить здесь пепелище, чтобы почерневшая, опаленная земля напоминала всем, кто когда-нибудь в будущем решится восстать против его семьи, что случается с захватчиками.
Дорога до окраин Верховного двора занимает у нас два дня. Неблизкий путь, который осложняется еще и тем, что постоянно приходится оглядываться через плечо, боясь встретить выступающего из ближайшей тени потрошителя. Однако Болтов, похоже, не сомневается в своей победе, поскольку никто не рыщет по лесам в поисках выживших. Может, они высматривают меня в окрестностях озера Помазания, высокомерно полагая, что человек просто не способен так далеко убежать?
Первый потрошитель, который попадается нам на глаза, расхаживает вдоль высокой каменной крепостной стены, окружающей Верховный двор. Мы втроем, поднявшись на вершину холма, прячемся среди высокой травы, чтобы охранники внизу не смогли нас заметить. Осматриваясь вокруг, мы обсуждаем, как быть дальше.
– Стене всего около двухсот лет, – сообщает Джайлс. – Ее возвел предыдущий король Болтов, чтобы попытаться отстоять мнимую законность своего правления в глазах Совета королей. Я почти не сомневаюсь, что зимой после того, как строительство было закончено, его убил собственный сын и сам занял трон.
– Хоть один король фейри умирал от естественных причин? Или они просто убивают друг друга, прежде чем подобное может случиться?
– После свержения Авинессов короли редко умирали своей смертью. – Джайлс бросает взгляд на Рафа. – Ты не обязан идти до конца. Если ты считаешь, что нет безопасного способа проникнуть внутрь, то…
– В каждой стене есть дыра, – с усмешкой перебивает его Раф. – Нужно ее просто найти.
Полдня ходьбы, и мы обнаруживаем искомое. Участок стены, где камень сдался под напором леса. Но его замечает один лишь Раф.
– Видите? – Он указывает пальцем. – Большой участок прокрыт листьями, как будто среди камней растет небольшое деревце. Подозреваю, так и есть. Вы ведь понимаете, что это значит? – Глядя на наши недоуменные лица, он закатывает глаза. – Стена здесь не слишком прочная. Вечером я спущусь туда и проверю. Если я прав, вы ко мне присоединитесь. Оглянуться не успеете, как мы окажемся внутри. – И он щелкает пальцами.
«На самой опасной территории земель фейри».
Я раздумываю над этим до конца дня, попутно жуя какие-то грибы, найденные еще вчера по пути сюда, и наблюдая за движением дозорных потрошителей на стенах.
С наступлением темноты, дождавшись, пока патрульные на время исчезают из виду, Раф приближается к стене, и его ловкая маленькая фигурка в мгновение ока исчезает в покрывающей ее листве. Мы с Джайлсом обмениваемся взволнованными взглядами. Но вскоре Раф вновь высовывает голову и машет нам, призывая спускаться по склону холма.
Стена гораздо выше, чем выгялдит издали, а торчащие сверху зловещего вида шипы намного острее, чем я себе представляла. Не обращая внимания на грозящий задушить меня страх, я продираюсь сквозь листву, упираюсь в зазубренные, крошащиеся камни и выхожу на другой стороне. В глубине сознания раздается тихий звон. Невидимая рука обхватывает горло, но тут же исчезает в порывах ветра, прежде чем я успеваю задохнуться.
– Нам нужно скорее укрыться в лесу, там, наверху, – шепчет Джайлс, когда с шелестом листьев выступает из стены. – Чем быстрее мы уберемся от стены и найдем себе убежище, тем лучше.
– Что это было? – спрашиваю я, когда мы прячемся от лунного света в тени деревьев, и для наглядности потираю шею.
– Страж Болтова. Он знает, что кто-то проник на его территорию. Так что нас в любой момент могут начать искать.
– Они поймут, что это мы? – спрашиваю я, ускоряя шаг, чтобы идти вровень с Джайлсом. – С первого взгляда узнают в нас чужаков? Или смогут выследить?
– Насчет выследить не знаю, а по поводу первого взгляда… ну, мы с Рафом при беглом рассмотрении могли бы сойти за местных фейри, живущих в Верховном дворе. С тобой сложнее. Однако у потрошителей есть ритуалы, с помощью которых они могут нас разоблачить.